Аспен был сильно напуган и звал подмогу. Но сани унесли его далеко на окраину города, где не было ни души, кроме заснеженных елей. Само собой, волшебные сани не причинили бы ему вреда, вскоре оставив в каком-нибудь сугробе, но боязливый Аспен, похоже, решил, что это навечно, и продолжал истошно кричать, надеясь на скорое спасание.
К счастью, именно в это время Прокофий, Тельман, Ману и Твинкл украшали волшебными гирляндами небольшой заснеженный садик неподалеку от тех мест, где с Аспеном случилось несчастье. Увидев в небе визжащего мальчика, они тут же поспешили на помощь. Им пришлось забраться на самое высокое дерево и долго ловить сани сетью, на скорую руку смастеренной из волшебных гирлянд. После этого друзья так и продолжали заботиться о маленьком недотепе, то и дело спасая его из всяких передряг.
Прокофий широко зевнул, улыбаясь этим забавным воспоминаниям. Невозможно было представить, что вскоре их останется четверо. Ману, как и все дети тринадцати лет, после второго Бала Огней должна была переместиться в один из других волшебных миров, где нет строгих ограничений Основания и можно наконец дать волю своим чарам. Прокофий даже немного завидовал подруге, хоть он и знал, что торопиться не стоит, – так всегда говорила мама, – еще придет и его черед попрощаться с Основанием.
Задумавшись, он на какое-то время выпал из общей беседы и теперь внимательно прислушивался, о чем говорят друзья. Похоже, им удалось как-то уговорить Ману раскрыть тайну перемещения в другой мир. Прокофий обрадовался – это очень интересно!
– Ну хорошо, я расскажу, но только совсем немного, – неохотно согласилась девочка. – В общем, колдовство может помочь нам не только создавать еду или вещи, но и дает возможность постепенно становиться теми, кем мы хотим стать в будущем. И я имею в виду вовсе не то, какое занятие мы для себя выберем, а какими людьми станем. Ведь на то, как сложится наша жизнь, влияет каждый выбор, который мы делаем… Ох, ну… даже не сам выбор, а то, чем мы руководствуемся, когда его совершаем, понимаете?
Ману глубоко вздохнула и на какое-то время затихла, погрузившись в красочные мечтания о том, что ее ждет после перемещения. Что до остальных, то они почти ничего не поняли. Аспен так и вовсе уснул на столе, подложив руки под голову, вместо подушки. Ману сняла с себя шарф и бережно укрыла его плечи.
– Выходит, что мы вроде как сами выбираем, куда переместиться, – продолжила она уже шепотом, чтобы не разбудить Аспена, – только не знаем об этом…
– Неужели ты хочешь сказать, что вовсе не силы Вселенной перемещают нас в другой мир? – оторопело выпалила Твинкл.
Ману покачала головой.
– Но как можно выбирать из того, о чем ничего не знаешь? Мир, который ни разу не видел и не представляешь, как он выгл…
– Вообще-то, мы делаем это каждый день, выбирая что-нибудь новое, – прервала ее Ману. – Мир, в котором нам будет удобно – это мир таких же, как мы. Тут нет ничего страшного, наоборот, это здорово! Ведь все мы непременно окажемся там, где для нас самое место.
– Погоди, погоди… – Твинкл явно не находила это таким уж замечательным. – То есть, за оставшийся год до нашего перемещения мы должны успеть понять, кто мы такие? Но разве это возможно? Я с трудом выбираю еду, не всегда зная, чего хочу больше. Порой мне бывает сложно выбрать подходящее занятие, потому что хочу делать все сразу. Так как же мне поступить с новым миром, в котором я буду жить? И почему нам ни слова об этом не говорят? По-моему, было бы куда проще, знай мы заранее – успели бы подготовиться. Постойте, наверное, существует какой-нибудь волшебный каталог, где можно выбрать…
– Да перестань, Твинкл, ты прямо, как Аспен. «Хочу знать, хочу знать…» – на этот раз ее остановил Тельман. – Но погляди на себя – все это ужасно пугает! Что, если от волнения можно сделать неправильный выбор? Переход должен быть сокровенным стремлением души, а вовсе не пустыми размышлениями о том, как будет лучше. Если узнаешь слишком много, точно попадешь не туда. Просто взрослые не хотят заранее пугать нас, вот и все. Согласись, что проку в том, чтобы сбить нас всем этим с толку?
Надо признать, было невероятно слышать такое от Тельмана, который всегда предпочитал знать все обо всем. Прокофий же, напротив, от лишних знаний будто терялся, забывая о чем-то важном. Он больше доверял своим чувствам, и обычно поступал так, как они ему подсказывали. К тому же, он не хотел разрушать свой легкий и простой мир веселья, становиться взрослым ему совсем не хотелось. И сейчас он ужасно жалел, что все это услышал. Кто только Аспена за язык тянул? Теперь деваться некуда – придется хорошенько все осмыслить. О таком ведь так просто не забудешь.
– Вспомни, когда ты была еще совсем маленькой, – Ману снова обратилась к Твинкл, – разве тебе каждый день втолковывали, как надо жить? Нет, потому что хотели, чтобы ты все решала сама, а не поступала по правилам, уже придуманным кем-то другим. А когда у тебя получилось твое первое волшебство, разве кто-то его оценивал, объяснял, как у тебя это вышло? Это просто было, и все, и люди вокруг радовались вместе с тобой.
– Но я ведь была маленькой и все равно бы ничего не смогла понять, даже если бы мне объяснили, – упрямилась Твинкл.
– Вот ты сама все и сказала, – добродушно усмехнулась Ману.
Но Твинкл только насупилась еще больше.
– Ну посуди, Твинкл, ты ведь не понимаешь, о чем я говорю. А послушать тебя, так ты уже совсем взрослая. Вот тебе и ответ: ничего тут понять невозможно, пока не узнаешь сама. Но волноваться не о чем, я уверена, все бу…
– Я считаю, это просто нечестно! – настаивала Твинкл. – Нам же постоянно твердили о всяких там Законах Вселенной, о том, как мысли волшебника становятся настоящими и что нужно в них очень верить. Конечно, это было легко. Мы создаем волшебство, и оно появляется. Какие тут сомнения? Но теперь я чувствую себя… беспомощной. Ведь, как оказалось, я случайно могу все испортить!
– У тебя целый год впереди, успеешь еще подумать, – вмешался Прокофий, он просто не мог больше выслушивать беспокойства Твинкл. – Волшебство ведь объяснить очень сложно. Все, что мы о нем знаем, приходило постепенно. Когда настанет время переместиться в новый мир, мы выясним о себе чуть-чуть больше, в этом нет ничего плохого и уж тем более – страшного. Зачем переживать из-за того, что будет таким сюрпризом?
– Я не люблю сюрпризы, Прокофий! Я же, вообще-то, волшебница, – рассержено сверкнула глазами Твинкл.
Прокофий не нашелся что на это ответить. Наверное, есть волшебники, которые любят получать все в точности таким, как задумали. Он же никогда не утруждал себя продумыванием мелочей, просто давал направление мыслям и смотрел, что из этого получится. Обычно результат превосходил все его ожидания, и Прокофия это вполне устраивало.
– Отлично, Твинкл, я все понял. Ты не любишь рисковать, и не нужно! Ведь если ты доверишься Вселенной, все будет правильно – она не подведет. Так что не бойся. Но сейчас… в общем, мы ведь совсем не об этом пришли сюда говорить. Так вот, до того, как Тельман «случайно» меня перебил, – Прокофий бросил косой взгляд на друга, но тот не подал виду, что заметил, – я кое-что придумал. На Бал Огней слетятся волшебники со всех городов Основания, верно?
– Ну да, – Ману насторожилась.
– Выходит, нам вовсе не обязательно самим куда-то лететь. Мы и так легко сможем узнать, есть ли в других местах какие-нибудь необычные происшествия. Не выдумал ли кто случайно, ну не знаю… «шипящие» штаны, например?
Услышав это, друзья покатились со смеху. Аспен проснулся и сонно зевнул. Пришло время расходиться. Прокофий вдруг вспомнил, что его эраунд остался на площади, а у Тельмана заночевать он не мог, и в отличие от жителей Крепости, эраунды горожан не возвращались к ним сами с наступлением темноты.
– Эй, Твинкл, подбросишь меня до города?
– Я бы с радостью, но не могу. Мой эраунд… он же…
– А, ну да… – Прокофий тут же вспомнил прогулку в «шипящих» кедах.
