– Повезло, – Артём объяснение съел даже не прожевав. – Пойдём, сейчас организуем переправку людей на станцию, а потом я подброшу тебя до дома. У меня как раз смена кончилась, когда тревогу сыграли.

Ульяна бы с удовольствием отказалась, но есть ситуации, когда согласиться проще и безопаснее.

Толпу, в конце концов, превратили в более-менее сносную шеренгу и конвоировали к цивилизации.

Глоток свежего воздуха показался лучшим, что происходило с Ульяной за все тридцать прожитых лет её жизни. Даже дождь больше не раздражал. Она скинула капюшон и подняла лицо навстречу усилившимся каплям.

Артём молча стоял рядом и улыбался тихо и понимающе. Ульяна проглотила рвущееся наружу раздражение. Хочет стоить из себя матëрого силовика, пусть валяет. Она-то прекрасно помнила, кто кого вытаскивал за шкирку из полного мавок болота во время учёбы в Академии. И кто прикрывал чью-то жопу, когда этот дундук, потратив весь резерв, едва не провалился на средний уровень Изнанки. И кого не было рядом, когда Ульяне выжгли дар, оставив на всю жизнь магической калекой.

Мысли свернули в совсем депрессивные степи. Ульяна мотнула головой, отгоняя воспоминания и выжидающе уставилась на Артёма. Тот намëк распознал и двинулся в сторону сгруженного у спуска в метро транспорта спецслужб.

Конечно же, машина оказалась безнадёжно заблокирована. Конечно же, они кучу времени убили на то, чтобы найти хозяев чужого транспорта и попросить их убрать свои колымаги и освободить проезд. К концу всех этих манипуляций Ульяна настолько вымоталась, что всю дорогу клевала носом почти не притворяясь.

Родной подъезд встретил запахом выпечки. Кто балуется пирожками Ульяна сходу не определила, но сделала зарубку, что завтра стоит под благовидным предлогом затесаться в компашку бабуль, когда они пойдут нести вахту у подъезда. Во-первых, она давно не обновляла оперативные сводки на жильцов дома, во-вторых, может перепадёт выпечки. Больно уж заманчиво пахнет.

Странное семейство Смольных жило прямо через стену от Ульяниной квартиры.

Артëм бухнул по собственной двери пудовым кулаком. Ульяна начала судорожно рыться в рюкзаке в поисках ключей, моля Изнанку, чтобы Егорка спал и двери открыл не сразу, потому что в противном случае её ждёт обязательное приглашение на чай.

Изнанка мольбам не вняла.

Открывший двери пацан был растрëпан и сонно тëр глаза, но при взгляде на Ульяну заметно оживился. Последний год этот шкет задался целью удачно женить своего бестолкового папашу. Удачно, это на женщине, которая не будет читать Егору нотации, заставлять ходить в ненавистную музыкальную школу и разрешит сидеть в телефоне до полуночи. Ульяна в эти нехитрые критерии вписывалась, и её желания в расчёт не принимались.

– Па, у нас гости? Пойду поставлю чайник, – Егора тут же смело с порога. Артëм виновато пожал плечами, мол, вот неугомонный ребёнок.

Ульяна этот сценарий прекрасно знала. Она отказывается, возвращается тяжёлая артиллерия в лице Егорки, её уговаривают, она снова отказывается, ей строят щенячьи глазки. Повторять до полной капитуляции жертвы. Сегодня сил на сопротивление не оставалось, поэтому она молча переступила порог чужой квартиры.

Егор был точной копией своей блудной маменьки, десять лет назад бесследно испарившейся прямиком из роддома. Хрупкий, с кукольной мордашкой, весь такой эфирно-наивный, а глаза хитрющие-хитрющие.

Как прямой как рельса Артëм будет уживаться с этим подрастающим стихийным бедствием, знала лишь одна Изнанка. Впрочем, в квартире имелся ещё один представитель славного рода Смольных, для которого укрощение всякой нечисти было рутинной работой.

Как всякая дрянь, помянутая после захода солнца, Игнат мгновенно материализовался на кухне. Он был хмур, небрит и одет, почему-то в форменный китель поверх пижамных штанов.

– Соседка, ты дверью не ошиблась? – к Ульяне средний Смольный испытывал стойкую неприязнь и пользовался абсолютной взаимностью.

Сонливость мгновенно сдуло. Ульяна обхватила пальцами пузатую кружку с чаем и приготовилась держать оборону.

– Почему такой незаменимый специалист отсиживается дома, когда город в опасности? – поинтересовалась она почти миролюбиво, – прорывы Изнанки это ведь по твоей части?

Игнат поморщился. Судя по облачению, родной отдел ликвидации последствий как раз потребовал его присутствия. Соседа ожидала весëлая ночка, полная погонь по катакомбам за недобитыми свистунами, поисков места, где эти твари выбрались в реальность и попыток его залатать. Ульяну такой расклад вполне устраивал и приводил в благодушное настроение. Игнат, видимо, это чувствовавший, гневно раздул ноздри и отбыл собираться.

Напоследок Ульяна мстительно пожелала, чтоб он забыл переодеть штаны.

Без среднего Смольного чаепитие прошло чинно и благопристойно. Тëма рассказал сыну про метро и нашествие нежити, про героический подвиг со световой бомбой и эвакуацию людей. Егорка слушал с открытым ртом. Забыл даже о стоящей перед ним ополовиненной вазе с печеньем. Бросаемые на Ульяну взгляды стали ещё более плотоядными. Похоже, героическая мачеха Егора устраивала даже больше, чем мачеха-раздолбайка.

Вырваться из пут гостеприимной части семейства Ульяне удалось лишь после полуночи.

Собственная квартира встретила темнотой. Ульяна скинула обувь и пошарила рукой в поисках выключателя. Тот щелкнул, но свет не загорелся. Беды с техникой и перегорающие лампочки преследовали Ульяну всю сознательную жизнь. Почему-то, такие проблемы возникали в основном у одарённых женщин. Василиса тоже часто жаловалась, что не может напастись лампочек, зато в квартире Смольных, где магов было два с половиной (Егорка пока не проявился, хоть стихийные выбросы уже выдавал), но мужского пола, техника жила долго и счастливо.

Смиренно вздохнув, Ульяна вытянула руку и направилась в комнату на ощупь.

Дверной проëм был совсем рядом, когда под ногами истошно заорало. В лодыжку вцепились острые когти. Ульяна полетела вниз, поминая чью-то пушистую матерь и её сына, любящего дрыхнуть посреди коридора.

Кота звали Кот. Он был пушист, нагл и чëрен, как и его мелкая кошачья душонка.

Кота Ульяна вытащила с Изанки, куда он имел неосторожность провалиться, но животина умудрилась нахвататься на той стороне дурных привычек и сырой силы. Конечно, использовать магию животные не могли, но эта конкретная тварь с такой подозрительной ловкостью растворялась в окружающем пространстве, когда Ульяна готова была снять скальп с его пакостливой морды, что закрадывались определённые сомнения.

Кот воодушевлëнно заорал. Закономерность его радостных мыслей прослеживалась даже без способностей к телепатии – хозяйка наконец объявилась, значит скоро будет кормëжка.

– Как же ты мне дорог, пушистый дармоед, – проворчала Ульяна, подхватывая животину под живот.

Утро не задалось с самого начала. Во-первых, оно началось всего через три часа после того, как умаявшаяся Ульяна наконец уснула. Во-вторых, будильник – чёрный и когтистый – поняв, что орать под ухом хозяйки нецелесообразно, прыгнул на лишённый одеяльной защиты живот и принялся ходить взад-вперёд, намеренно не втягивая когти.

– Совесть имей, наглая ты скотина, – Ульяна попыталась смахнуть вторженца подушкой, но спросонья её реакции были значительно хуже кошачьих. Кот увернулся, а подушка выскользнула из пальцев и полетела куда-то вглубь комнаты.

Лежать на одном матрасе оказалось неудобно, а на собственной руке больно, так что в итоге Ульяна капитулировала, и поплелась на кухню.

Кот понëсся следом воинственно топорща хвост и всем своим видом выражая превосходство мелких шерстистых перед большими кожаными.

Пальцы сами ткнули кнопку на пульте. Привычка включать телевизор, чтобы он заполнял тишину пустой квартиры формировалась не один год и сейчас была уже неотъемлемой частью Ульяны.

По телеку шли новости.

Насыпав в кошачью миску малоаппетитных шариков, купленных по акции и Котом не оценëнных, Ульяна навела себе чашку кислой кофейной бурды и уселась за стол, вперив в телевизор пустой расфокусированный взгляд.