– А Марит? Как она? – Обеспокоенность в голосе Александра застала Марит врасплох. Прошли годы с тех пор, как они были хоть как-то близки. И его восхождение на трон три месяца назад уж точно не способствовало возобновлению родственных чувств.

Ее взгляд вернулся к Ликосу, который остановился, положив руки на ремень, и хмуро посмотрел на телефон, словно не зная, что сказать. Она прижалась спиной к стене коридора, когда его глаза повернулись к двери.

– Она… в порядке, – услышала Марит его слова, и бряцание железной застежки подсказало ей, что он снял ремень.

Закусив губу, она уже собиралась обернуться, чтобы посмотреть, сможет ли она…

– Ликос, мне нужно, чтобы ты оставил ее у себя.

– Что?

Голос Ликоса был таким же резким и потрясенным, как и ее собственный внутренний голос.

– Только на пять дней.

– На пять дней? Александр…

– Я объясню позже.

– Я не хочу, чтобы сейчас она находилась здесь!

Слова Ликоса вонзились в нее, как шрапнель.

– Ты заставишь короля умолять.

Это был не столько вопрос от ее брата, сколько утверждение.

– Я ожидаю чего-то очень щедрого взамен, – услышала она бурчание Ликоса.

В животе Марит поднялась тошнота, и пальцы, прижатые к ее губам, задрожали.

Он не хотел ее здесь.

– Я прослежу, чтобы ты это получил.

Она повернулась, чтобы прислониться к стене, ее дыхание было коротким и прерывистым, когда она сползла на пол.

Никто не хотел ее. Ее терпели только за деньги.

Ей было хорошо знакомо это чувство, и Марит попыталась убедить себя, что все в порядке. Она не была значимым членом королевской семьи, ее не учили тем же вещам, что остальных детей, не относились к ней так же. Ею так долго пренебрегали. До нынешнего момента. И даже сейчас она была не очень нужна. Просто была единственной доступной заменой. Она была худшим сценарием.

– И что я буду делать с ней неделю?

– Просто… держи ее подальше отсюда и подальше от неприятностей.

Марит закусила губу. Слова ее брата наконец дошли до нее. Он должен был знать лучше.

Она услышала вздох Ликоса.

– Она принцесса. Сколько хлопот она может доставить?

«Бедняга», – подумала Марит. Он даже представить себе этого не мог.

Вода лилась на кожу Ликоса, ледяные струи вызывали мурашки на коже. Он дышал через нос, пытаясь успокоиться. Потому что эта избалованная принцесса вызывала в нем чувства, которые он не испытывал с подросткового возраста.

Он не мог этого понять. Она была совершенно не в его вкусе. Он предпочитал брюнеток его возраста или старше, обладающих утонченной внешностью и абсолютно не стремящихся к обязательствам, которые он никогда бы не дал. Марит была… Ликос выругался. Она была почти на десять лет моложе его. Эта мысль заставила его стиснуть челюсти.

Он выключил воду и вытер свое тело резкими движениями, словно мог избавить свою кожу от желания дотронуться до нее.

Достаточно. Он должен контролировать себя. Обернув полотенце вокруг талии, Ликос прошел в спальню и тут же остановился.

Все свое детство Ликос жил в постоянной настороженности и тревоге. Сначала из-за кулаков отца, а затем из-за приюта, где страх и отчаяние были инструментами, которые можно было использовать против слабых. Следовательно, у него было очень специфическое отношение к своему окружению и хорошо развитая память. Он, например, хорошо помнил, что оставил свои штаны на кровати. Вцепившись рукой в полотенце, прошел по квартире, чтобы убедиться в том, что уже знал.

Она ушла.

Большая сумка принцессы исчезла с того места, где он оставил ее на полу гостиной, а на ее месте лежало свадебное платье. Ликос обошел его так, как будто это было опасное животное.

Принцесса сейчас разгуливала на свободе в Париже, и ему нужно было ее найти. Немедленно. Он вернулся в свою комнату, сбросил полотенце и оделся. Все это время он вспоминал все факты, что знал о принцессе. С неохотой Ликос был вынужден признать, что списал ее со счетов как не более чем избалованную девицу с мятежной жилкой. Но хотя он признал, что его разыграли, игра еще не закончилась. В конце концов она поймет, что недооценила, на что он готов пойти, чтобы получить плату за ее поимку и содержание.

Он проверил свой гардероб и определил, чего не хватает: одной пары черных классических брюк, одной белой рубашки и одного тонкого черного кожаного ремня. Очевидно, что в его гардеробе принцесса не смогла найти замену своим серебряным туфлям на каблуках.

Ликос одернул манжеты рукавов и потянулся к своим запонкам. Он продел планку в петле, чувствуя, как его пульс успокаивается от знакомого действия и от респектабельного вида, отражавшегося в зеркале. Он снял со спинки стула пиджак, в котором был его бумажник, и замер. Пиджак показался подозрительно легким.

Ликос не мог в это поверить.

У него, парня, который когда-то был самым известным карманником в Афинах, только что украли бумажник.

Его бумажник украла особа королевской крови – настоящая принцесса!

Марит смотрела в окно такси, мчащегося через Париж к Северному вокзалу. Она ожидала увидеть, как Ликос выбегает из подъезда своего дома в одном полотенце. Но он этого не сделал.

Не обращая внимания на разочарование, она принялась рыться в темно-коричневом кожаном кошельке, который достала из кармана пиджака Ликоса. Единственная причина, по которой не взяла его машину, заключалась в том, что она не умела водить. Поэтому решила выбросить его ключи от машины с балкона, жалея только о том, что ее не будет рядом, когда он поймет, что она сделала.

Глаза таксиста скользнули по ней через зеркало заднего вида, и она стиснула зубы. У Марит не было большого выбора в одежде. Едва ли она смогла бы быстро сбежать в свадебном платье. Она подвернула края брюк и туго затянула ремень вокруг талии под рубашкой, которая явно была слишком большой.

Марит насчитала восемьсот евро наличными, но банковских карт в кошельке не было. Необычно, но, видимо, типично для мужчины, которому, по ее мнению, нравилось идти против системы. Она заглянула в каждое отделение. Ни фотографий, ни квитанций – ничего. Невозможно было понять, кто он такой. Она вытащила водительские права и уставилась на черно-белое изображение Ликоса Ливаса, хмурящегося во всем своем задумчивом великолепии. Как она могла так сильно ненавидеть кого-то, но при этом чувствовать то, что ни один другой мужчина не заставлял ее чувствовать?

Марит бросила бумажник в сумку и увидела ярко-красную обложку своего паспорта, который был ей нужен для поездки в Италию. В отличие от ее брата и сестры количество свободы, которой наслаждалась до недавнего времени, означало, что она могла держать свой паспорт при себе. Конечно, это изменится, когда она займет место своей сестры в королевской семье. Постоянная охрана, каждая минута дня расписана до секунды, публичные выступления, мероприятия… Ужас.

Такси подъехало к вокзалу. Чем ближе Марит подбиралась к последнему островку своей свободы, тем больше боялась, что он растает в воздухе, как мираж. Воспоминание о сильной мужской руке, обхватившей ее, заставило сердце отчаянно биться в груди. Ее дыхание участилось, когда она взглянула на указатель Северного вокзала. Она снова оглянулась на случай, если Ликос каким-то образом нашел ее. Нет, его не было видно.

Водитель съехал на обочину. Марит заплатила ему вдвое больше, чем требовалось, и выпрыгнула из салон. Перекинув сумку через плечо, она побежала по улице к вокзалу. У нее было чуть больше пятнадцати минут, чтобы купить билет и сесть на ближайший поезд в Милан.

Она задавалась вопросом, расскажет ли Ликос Александру о том, что произошло, или попытается найти ее раньше, чем это будет необходимо.

«Мне нужно, чтобы ты оставил ее у себя».

«Только на неделю».

«Я не хочу, чтобы она была здесь».

Эти фразы крутились в голове Марит. Будет правильно, если Александр узнает обо всем и решит не отдавать акции Ликосу. У нее возникла идея сообщить брату о своем побеге, но она вовремя передумала.