Я под вечер смотался к монахам.

– Значит завтра, – кивнул, поджавший губы брат Вальтер. Вздохнул.

– Не грусти, – попытался я его ободрить, – у тебя всё еще есть слово Спасителя и братия.

– Конечно, – согласился монах. – А еще скоро могут начать приплывать паломники.

– Какие еще паломники? – удивился я. Вроде в наших разговорах такая тема не всплывала.

– Миряне, – пояснил Вальтер, – используют время, пока можно не бояться орочьих кораблей, чтоб увидеть нашего настоятеля. Ранней весной и поздней осенью они приплывают за благословением или за мудростью, а мы встречаем их как и вас.

– А-а… – протянул я. – Ладно, брат Вальтер, я пойду, завтра вставать рано.

– Иди, гоблин Асгейр, пусть дорога твоя будет легкой. Я обязательно выйду утром на пристань проводить вас, и благословить.

На том и расстались.

Утром отвалили. Мачту уже поставили и раскрепили вантами. Рей, развернутый пока вдоль палубы, ждал своего часа, чтоб вознесясь вверх расправить парус, и устремить наш «Ворон» по волнам, под скрип досок корпуса, свист ветра в снастях, в соленых брызгах навстречу встающему из моря солнцу… Господи, неужели я скучал по всему этому? Я даже удивился, плюхаясь задом на рундук, привычно берясь за еще не выставленное сквозь порт весло.

– Стрелки на нос! – одернул меня голос Фритьефа.

Переглянулся с Региным, уже вытащившим из чехла свой длинный лук и снаряжающим тетиву. На нос, так на нос, где там мое оружие?

– Стрелять не разучился? – встретил меня с усмешкой Сигмунд.

Я только снисходительно ухмыльнулся – то, что я почти каждый день упражнялся в стрельбе он и так знал. Уперевшись в стремя ногой привычно надел тетиву. Взводить не стал, дуга хоть пока выглядит хорошо, но сколько еще прослужит? Лучше не искушать судьбу. Проверил как выходят болты из колчана на поясе.

– Смотри, Асгейр, там твой приятель. Машет руками, словно взлететь пытается, – заметил смотрящий вперед Регин.

Точно, на пристани, что уже показалась, виднелась одинокая фигурка в черном балахоне, и призывно жестикулировала. Я помахал в ответ.

– Кажись, пристать просит, – с сомнением проговорил Регин.

Точно, жестикуляция монаха не вызывала сомнений.

– Пристанем? – я несмело взглянул на Сигмунда.

Вообще-то, уже попрощались, но вдруг что важное?

– Зачем? – покосился на меня брат.

– Ну… – не нашелся что сказать я.

– Ладно, форинг, дай пацану с приятелем проститься, – неожиданно каким-то слишком доброжелательным голосом проговорил кинувший взгляд через плечо Болли.

Весла зачерпывали воду очень размеренно, так что у гребцов оставалось время крутить головами по сторонам.

– Хм… – нечленораздельно промычал Сигмунд.

– Да, пусть простится, а, форинг? – добродушно усмехнулся стрелок.

Сигмунд с сомнением взглянул на меня, на Болли, на Регина… Перевел взгляд на корму, к сидящему на румпеле Кнуду.

Корабль, не дожидаясь команды, плавно повел носом влево.

– Ладно, – в конце концов махнул рукой брат. – Только быстро.

– Спасибо, – поблагодарил я и положил арбалет на палубу.

«Ворон» совершил плавную дугу, и, гася скорость, притерся к стенке. Накинутая петля на торчащее в пирсе бревно окончательно остановила корабль. Я перепрыгнул на берег.

– Я же обещал, что выйду проститься, – улыбающийся монах широко раскрыл объятия. – Ты первый в моей жизни гоблин, что решил принять свет истинной веры, и я не мог отпустить тебя без благословления и небольшого подарка.

Мы обнялись, после чего он отступил на шаг и вытащил из висящей на боку торбы сверток.

– Вот. Я хочу подарить тебе книгу. Тебе надо упражняться в чтении, и тогда ты сможешь черпать мудрость не только из бесед с такими жалкими толкователями слова Его как я, но и прикоснуться к великой мудрости отцов нашей церкви.

– Спасибо, – принял я завернутую в кожаный футляр книгу.

– Это не священный текст, – пояснил монах, – тебе самостоятельно такое читать еще рано. Это деяния святых рыцарей, последователей Спасителя. Тебе, как юноше будет интересно, а заодно – душеспасительно.

– Спасибо, брат Вальтер, – прижал я книгу к груди.

Какая-то возня, происходившая на корабле за моей спиной, отвлекла мое внимание.

– Асгейр, давай на корабль! – долетел крик Сигмунда.

Кажется, помимо этого о чем-то спорили Болли и Фритьеф.

Монах, улыбаясь, отступил еще на шаг, вскинул руку и обвел меня кругом.

– Плыви, Асгейр, – проговорил он.

– Асгейр! – в голосе Сигмунда добавилось настойчивости. – А то без тебя уйдем.

Я попятился. Монах вновь поднял руку, видимо намереваясь обвести кругом Спасителя весь корабль.

– Плывите, добрые гобл…

Рука замерла в жесте, улыбка медленно сползала с его лица. Он растерянно взглянул на меня, перевел взгляд куда-то мне за спину.

– Асгейр! – взревел Сигмунд. – Всё, мы отходим!

Я повернулся к кораблю…

Борт «Ворона», уже освободившегося от швартова начал движение – на корме Бьярни и Фре́ир упирались в пирс шестами.

– Давай! – махал мне брат, с сердитой мордой.

Торопясь, я перепрыгнул начавшую расширяться щель меж бортом и берегом. На встречу мне, на берег кто-то перескочил.

И тут я увидел, что так поразило монаха. Чёртовы торопыжки, Эйнар и Бруни уже водрузили на носовой штевень голову дракона. Вот значит, что я слышал!

Вскрик заставил обернуться.

С берега, коротко разбежавшись, перепрыгнул на отходящий корабль Болли. А там, под стенами монастыря, держась за живот обеими руками, медленно опускался на камень берега брат Вальтер. Вот он упал на колени… Его изумленный взгляд остановился на мне!

– Сука! – я шагнул навстречу довольно ухмыляющемуся хольду, засовывающему тесак в ножны.

Подскочивший Синдри схватил меня за руку, не дав выдернуть скрамасакс. Дернул в сторону.

– Не сметь! – трубным гласом ударил мне в спину крик Сигмунда.

Болли, победно скалясь, выждал несколько секунд, потом отряхнул руки.

– Дай пройти, ублюдок, – весело бросил он мне, – ты что ль грести будешь?

Загрохотали весла левого борта, снова выставляемые за борт.

Я не ответил, и он прошел мимо.

– Синдри, на весла! – каркнул с кормы Кнуд.

– Ну и зачем? – недовольно спросил за спиной голос братца.

– Да мало ли что этот … мог сказать человеку, – как о чем-то несущественном пояснил Болли. – К тому же ребята поторопились, – видимо имея в виду водруженную драконью голову. – Не надо людям знать, что мы здесь были. По-хорошему вообще, надо вернуться и всех под нож.

– Не надо, – буркнул Сигмунд.

– Асгейр, на нос, – дернул меня голос Фритьефа.

Но я всё равно еще какое-то время неотрывно смотрел на берег, на уменьшающуюся фигурку человека в черном, пока он не упал лицом в землю и не замер невзрачной кучкой.

«Ворон» скользил на веслах меж высоких скал, так напоминающих родные фьорды. Давно скрылся за выступающей скалой монастырь и лежащая на пирсе фигурка. Народ настраивался на долгий переход.

Я мысленно, в сотый раз, вгонял болт в спину Болли во время очередного штурма.

Не, не получится, скривился с сожалением, у меня болты приметные, ни у кого таких больше нет. Хорошо было амерам во Вьетнаме – поднял Калаш гука и высадил рожок в спину ненавистного сержанта. Если что – «Кто убил?» – «Так бой был, узкоглазые со всех сторон, кто убил господина сержанта, я не видел». Или гранатой… Эх-х… Я замечтался. А тут? Все на глазах. Да даже если подберу человеческий лук, не факт что попаду из непривычного оружия.

Вообще-то я, как стрелок, обычно шел позади строя, ненавистная спина вот она, можно хоть скрамасаксом ткнуть… Не, ну не скрамом – Болли на Волчьем разжился кольчугой, перешел, так сказать, в более привилегированный класс бойцов, его спину теперь копьем ковырять надо. Или болтом…

Вот только орк, убивший своего… В бою… В спину… Сомневаюсь, что он заживется среди сородичей.