Литмир - Электронная Библиотека

Глава 2. Потеря

Сегодня слишком много солнца, – мысли лениво текли в голове Верховного Жреца Непорочных. Глаза, скрытые круглыми очками из драгоценного гиацинта, рассеянно скользя над толпой, замечали, однако, все, что может оказаться важным. Скаах ан Хар мягко ступал по плитам древнего города, ритмично постукивая посохом, будто помечая каждый камень древнего города. Он жадно втягивал в себя будоражащие запахи Гавани, живописавшие всю картину этого энергичного места. Жрец легко мог бы пройти повсюду, закрыв глаза и ориентируясь лишь по оттенкам ароматов – смрадным или благовонным – не важно, и не запнулся бы нигде. Он наслаждался запахами. Это касалось и тех уединенных часов, когда он вкушал дивные блюда, приготовленные строго по его рецептам, или проводил время с юными эфебами, впитывая их свежесть. Он любил детей. Даже младенцы, которых приносили ему в мокрых тряпках, пахли восхитительно, источая присущий им телесный дух невинности, который не могла заглушить даже вонь загаженных пеленок.

Тонкие губы Жреца растянулись в улыбке предвкушения, и лунообразное добродушное лицо покрылось мелкими морщинками удовольствия.

Короткое рыхлое тело прикрывало скромное одеяние из ткани бурого цвета, подпоясанное грубой веревкой, как у служителей некоторых горных храмов, давших обет сурового аскетизма во славу Жизнедателя. Правда под колючей хламидой кожу ласкала сорочка из тончайшего прохладного шелка, а ступни нежились в мягких закрытых сандалиях из кожи новорожденного теленка. Голову Отца Непорочных прикрывала плоская красная шляпа с торчащей тульей и широкими полями. В их тени непросто разглядеть хринг над бровью – узор из пяти черных когтевидных полос – знак Высшего Просветленного Ордена. Но лишь завидев шляпу, жители Бхаддура немедленно отшатывались в стороны, стараясь избежать встречи с одним из самых влиятельных людей в Лааре.

Впереди него, дополнительно распугивая толпу, шли двое широкоплечих эдиров, позади – трое учеников-эфебов, четверо порхов, несущих крытый портшез, и трое стражей за ними. Юные эфебы двигались умело, привычно избегая наступить на тень Жреца – Верховный заклинатель не терпел прикосновений ни к телесной своей оболочке, ни к ее отражениям. Все знали, что если случайно коснуться тени высшего Просветленного или увидеть его отражение хоть в зеркале, хоть в грязной луже, то плач-не-плачь, ничего уже не поделаешь. Результат подобной беспечности порой оказывался не особо страшным – рука отсохнет за день-два, нога переломится, утроба загниет или баба плод скинет. Но случалось, доходило и до тяжелых последствий…

Все на свете бывает, а отчего и почему, ведомо только Светоносному Жизнедателю на небе и Скааху ан Хару на земле – могущественному носителю яджу – искры души Жизнедателя. И конечно – королеве Элмере Милостивой – представительнице древнего генуса, что обладала самой сильной яджу и могла дать укорот даже Верховному Жрецу… Только вот была Милостивая слишком милостивой, и слишком далека от дел земных, насущных. Их королева охотно переложила на широкие плечи своего супруга Готфрида Красного и повелела называть его Королем Лаара, хотя в его крови не водилось ни капли яджу.

Худородные, завидев Отца Непорочных, тут же пятились, кланяясь до земли. Презренные порхи, несущие на плечах портшезы знати, жались к стенам домов, освобождая путь и рискуя уронить своих господ. А высокородные нобили вели себя как жалкие худородные – прятали глаза и также низко кланялись, что доставляло Жрецу особое удовольствие.

Чуткий нос Скааха ощутил дразнящий запах печеных молодых орехов ниту, крупных с маслянисто-нежной мякотью цвета топленых сливок. Их продавала миловидная торговка с синей лентой в волосах. Увидев небольшую процессию, она, опустив глаза, тут же низко присела в ворохе юбок, почти упав на колени. Жрец остановился и нетерпеливо потянулся к самым большим орехам величиной с младенческий кулачок. Его гибкие пальцы, неожиданно длинные для такого низкорослого полного человека, казалось, не имели костей. Они зависли над плодами и по паучьи перебирали в воздухе, медля с выбором…

– Эти, дитя мое, – тихо сказал Скаах приятным бархатным голосом, так не вязавшимся с его нелепой внешностью, и указал на пять самых крупных и спелых. Девушка покраснела, схватила горячие орехи пальцами, затянутыми в перчатки из дешевого кружева, и, положив их в кулек, свернутый из розовой бумаги, подала важному покупателю, бросив на него короткий робкий взгляд. В Королевском порту уличные торговки занимались своим делом исключительно в белых кружевных перчатках, цена на которые равнялась их недельному заработку. При нарушении этого правила, работницы штрафовались и немедленно изгонялись. Не дожидаясь, пока воспитанник-эфеб швырнет на поднос мелкую монету, жрец вонзил редкие зубы в обжигающе горячую ореховую плоть, ни на миг не ощутив жара.

***

При приближении к Невольничьему рынку Скаах почувствовал приятное волнение, начиная покашливать и чаще сглатывать слюну. Войдя в ворота рынка, он вытянул в сторону руку, и один из эфебов привычно и ловко надел ему на кисть тонкую шелковую перчатку.

Около пяти десятков выставленных на продажу детей разного возраста и пола, толпились на невысоком помосте. Щиколотки у тех, что старше четырех лет, опутаны веревками, как у стреноженных лошадей – необходимая мера, поскольку самые шустрые и отчаянные не раз пытались сбегать, теряясь в толпе, а ловить их было хлопотно. Чаще на помост выводили маленьких порхов из дальних провинций Лаара. Сюда приходили покупать белокурых мальчиков из провинции Рхета с раскосыми темными глазами, синекожих, крепких как орехи, малышей Тейгу, рыжеволосых девочек-джаккиек, смуглых, созревших уже к десяти годам, южанок, и худеньких белобрысых девочек с полуострова Ильва. Весьма ценились крепкие подростки из сельской местности и выносливые рабы племен Умшигтая.

И здесь же в изобилии были представлены сироты, поскольку согласно Чистому закону, разработанному еще в эпоху Раздора, дети, потерявшие родню, сначала попадали в Детские гнезда, а оттуда – после сортировки – на Рынок порхов, где город продавал их всем желающим. Скаах ан Хар считал Чистый закон особо благоприятным для процветания страны, ибо решал сразу несколько важных задач.

Во-первых, таким образом Лаар приумножал количество порхов – основу бесплатной и неистощимой рабочей силы, во-вторых, освобождал себя от трат на содержание малолетних беспризорников, и в-третьих, на корню вырывал поросль, способную разрастись сорняками и с возрастом превратиться в зловонную и опасную смесь из воров, бандитов, заразных уличных девок и нищих. Кроме того, государство обогащалось, торгуя избыточным приплодом, который охотно приобретали иноземные перекупщики из соседних стран, где ценились маленькие дети. Правда, некоторым из мелких порхов везло, ведь постоянным покупателем сироток с давних времен являлся Орден Непорочных. Жрецы заботились о несовершеннолетних, отправляя их расти в свои далекие общины, где содержали особые приюты с духовным воспитанием.

Скользя взглядом по детским телам и личикам, Скаах указал подскочившему торговцу на десяток грудных младенцев, пищавших как котята в огромной квадратной корзине. Внимательно рассматривая голых малышей, Жрец подтянул перчатку и вдавил длинный палец в живот пухленькой годовалой девочки с кожей цвета апельсина и фиалковыми глазами. Ребенок захныкал, но Жрец продолжал мять детское тельце, умиротворенно улыбаясь и не обращая внимания на плач. Выражение его глаз было скрыто гиацинтовыми очками. Одобрительно кивнув, он отвернулся от остальных грудничков, поджав губы.

– Слабые и уродливые, – сухо выразил он неудовольствие торговцу. – Ты обещал добыть что-то редкое…

– Так это ведь товар скоропортящийся, Величайший из Дарующих свет, – затараторил крючконосый работорговец, разведя руками в низком поклоне. – Младенцы мрут как мухи, пока их довезешь… А ведь сколько средств идет, чтобы они выжили – и нянек берем, и козу держим – всю палубу изгадила, стерва рогатая, – захлебываясь слюной, объяснял торговец, спеша задобрить Просветленного.

4
{"b":"798598","o":1}