15-го установили, что корабли сносит к востоку мощное течение. Попытавшиеся определить его скорость естествоиспытатель Иоганн Рейнгольд Форстер и астроном Уолс затерялись в тумане на своей шлюпке, не смогли вернуться на «Решение» и лишь по чистой случайности оказались подобраны «Приключением» капитана Фюрно.

Отчаявшись найти в западном направлении какую-либо брешь во льдах, Кук повернул к востоку, предполагая обойти всё ледяное поле, максимально приблизиться к полюсу и тем самым доказать наличие или отсутствие здесь континента. Это с лихвой компенсировало бы неудачу в поисках Земли Буве. Тем временем, по мере ужесточения холодов, обострялись проблемы со здоровьем экипажа: у многих уже замечались симптомы цинги. Куку удалось побороть болезнь включением в рацион матросов пивного сусла и лимонного сока, а переход на более тёплую одежду способствовал общему оздоровлению.

29 декабря Кук пришёл к выводу, что ледяной барьер не соединён с сушей. До сих пор учёные на борту исходили из распространённого тогда представления о возникновении льдов исключительно в заливах или устьях рек, и поэтому предполагали, что к югу от монолитного ледяного поля непременно должна находиться земля. Теперь же было решено плыть дальше к востоку и по возможности достичь долготы Земли Буве. Это удалось, и, следовательно, Кук установил, что если пресловутая Земля – не вымысел, то она никак не может принадлежать Южному материку (впоследствии окончательно выяснилось, что это – остров, и сейчас он носит имя Буве). Но страшной силы шторм сделал плавание среди сталкивавшихся одна с другой с жутким грохотом льдин равнозначным самоубийству. Кроме того, сплошной, тянувшийся, насколько хватало глаз, лёд внезапно открылся и на севере. Корабли могли оказаться «затёртыми» во льдах (если только их раньше не раздавили бы движущиеся глыбы), что угрожало находившимся на них людям мучительной смертью от голода и стужи.

Рисунок 17. Корабль Джеймса Кука "Resolution" в южных полярных водах. Художник Уильям Ходжес.

Самым разумным представлялось поскорее выбраться из этой широты. Опять пошли к югу, лавируя между льдинами. В полдень 17 января 1773 г произошло событие чрезвычайной важности: был пройден Южный полярный круг. Впервые в известной нам истории мореплавания чьи-либо корабли пересекли эту линию.

На 67°15’ южной широты снова встретилось препятствие в виде тяжёлых льдов, простиравшихся с востока на запад. Прохода в этом барьере не обнаружилось, и Кук, приняв во внимание тот факт, что он уже потратил на плавание в полярных водах две трети южного лета, повернул к северу, имея в виду проверить открытия Кергелена. Выйдя 1 февраля 1773 г на меридиан острова Маврикий и произведя разведку в восточном и западном направлениях, мореходы не увидели на широте 48°30’ никакой суши. Это означало, что, если Кергелен и нашёл здесь землю, то тоже лишь небольшой остров.

8 февраля суда разлучились в океане и с этого момента больше не встречались ни разу за всё время путешествия.

26 ноября 1773 г «Решение» Кука покинуло берега Новой Зеландии: капитан предпринял ещё одну попытку проникнуть в полярную область. Команда судна, в целом более или менее здоровая, уже устала от долгого плавания и была измучена предшествовавшими испытаниями, свежей провизией в нужном для «броска к югу» количестве запастись не удалось, второго судна в распоряжении экспедиции не было, и, после первой неудачной попытки, почти никто не верил в перспективу открытия нового континента. Возможно, меньше всех верил в это сам командир, но, верный своей привычке доводить любое начатое дело до логического конца, он обладал редкой способностью «заражать» тем же стремлением своих спутников.

12 декабря 1773 г – намного южнее, чем год назад – англичане увидели первые льды. 18 декабря, в снегопад, в плотном тумане, «Решение» повторно пересекло полярный круг. 23 декабря на 67°20’ южной широты и 137°20’ западной долготы Кука опять остановил сплошной лёд. Он попробовал обойти препятствие в более северных широтах, но уже 26 января 1774 г в третий раз, на 109° западной долготы, пересёк полярный круг. 30 января «Решение» добралось до 71°10’ южной широты, и вскоре с грот-мачты разглядели распростёршееся с востока на запад и до самого горизонта ледяное поле. Поняв, что идти дальше к югу совершенно невозможно, Кук окончательно оставил попытки разыскать Южный материк и повернул обратно на север. Он и не подозревал, что в тот день находился всего в ста с небольшим милях (185,3 км) от ближайшего северного берега Антарктиды – полуострова Терстон у моря Амундсена.

Совершив в ноябре как бы «по инерции» ещё несколько открытий (в Атлантике – остров Южная Георгия и Земля Сандвича, т.е. Южные Сандвичевы острова), Кук 29 июля следующего, 1775 г, возвратился на родину – на год с лишним позже Фюрно, вернувшегося ещё 14 июля 1774 г.

Опубликование отчёта Кука о его второй «кругосветке» нанесло удар огромной разрушительной силы как по планам, строившимся в отношении Южного материка, так и по самой гипотезе Terra Australis Incognita, хотя идею эту, по крайней мере, Кук не отвергал.

«Я обошёл Южный океан в высоких широтах, – писал он, – и… неоспоримо отверг возможность существования здесь материка, который если и может быть обнаружен, то лишь вблизи полюса, в местах, недоступных для плавания… Я не стану отрицать, что близ полюса может находиться континент или значительная земля. Напротив, я убеждён, что такая земля там есть и, возможно, что мы видели часть её12 … Это земли, обречённые природой на вечную стужу, лишённые тепла солнечных лучей. Но каковы же должны быть страны, расположенные ещё дальше к югу…? Если кто-либо обнаружит решимость и упорство, чтобы разрешить этот вопрос, и проникнет дальше меня на юг, я не буду завидовать славе его открытий. Но должен сказать, что миру его открытия принесут немного пользы».

Авторитет Кука не только как навигатора, но и как географа-практика вырос к тому времени до такой степени, что под влиянием его умозаключений число скептиков в вопросе о необходимости дальнейшего исследования высоких южных широт резко увеличилось, и до начала XIX века «цивилизованный мир» почти забыл об этих водах. В конце XVIII в значительно больший интерес вызывала проблема так называемого Северо-Западного прохода – не менее гипотетического в то время, чем Южный континент, водного пути, по которому суда якобы могли проходить из Атлантического в Тихий океан вдоль побережья Североамериканского материка в широтах, близких к арктическим. Новые морские экспедиции, в том числе третья кругосветная самого Кука, снаряжались тогда в основном для отыскания вышеупомянутого прохода. Это, казалось бы, подтверждало справедливость другого, крайне категоричного заявления Кука:

«Риск, связанный с плаванием в этих необследованных и покрытых льдами морях в поисках материка настолько велик, что я смело могу сказать, что ни один человек никогда не решится проникнуть на юг дальше, чем это удалось мне. Земли, что могут находиться на юге, никогда не будут исследованы».

Ещё более безапелляционно звучало заключение участника той же экспедиции Георга Форстера, сына естествоиспытателя Иоганна Форстера: «… плавание наше вокруг земного шара неоспоримо доказало, что по ту сторону 60 градусов широты в южном полушарии нет земли, кроме обретённых нами Южной Георгии и Сандвичевой земли».

Вряд ли тогда, в 1770-х, Кук, Форстер или кто-нибудь из их соотечественников мог хотя бы предположить, подданные какой именно страны менее чем через 50 лет опровергнут эти утверждения!

Рисунок 18. Корабль Джеймса Кука "Resolution"

Несмотря на то, что ещё в начале XVIII в Россия, благодаря царю Петру I, построила один из лучших в Европе военных флотов, по-настоящему морской державой она стала лишь в начале следующего, XIХ в, когда успешно завершилось первое русское кругосветное плавание. Шлюпы (малые корветы) «Надежда» и «Нева» под командованием соответственно Ивана Фёдоровича Крузенштерна (заслуги которого перед отечественным флотом и мировой географической наукой трудно переоценить) и Юрия Фёдоровича Лисянского пересекли 3 океана. На судах производились исследования морской фауны, метеорологических явлений, течений, влияния магнитного поля Земли на навигационные приборы, береговой линии островов и материков, определялись и уточнялись координаты различных географических объектов. Были открыты новые острова, мели, рифы… За 1-й «кругосветкой» под российским флагом последовали другие: Василия Михайловича Головнина в 1807 – 1813 гг, Михаила Петровича Лазарева в 1813 – 1816 гг, Отто Евстафьевича фон Коцебу в 1815 – 1818 гг… Расширение географии плаваний россиян способствовало быстрому накоплению ими опыта судовождения в низких («жарких») и высоких («холодных») широтах. В русском обществе росла уверенность, что для наших соотечественников в океанах вообще нет ничего невозможного – они могут справиться даже с тем, что оказалось «не по зубам» их всемирно известным западным предшественникам. Появились и желающие доказать это остальному миру.