Похоже ему просто-напросто нравилось Женю смущать и словно в довершение своих мыслей, Мартин громко процитировал:
— А знаешь, что будет если слово потенция прочитать наоборот? ЯИЦ..НЕТ…ОП!!!
— Да, ну тебя, — Женя сначала порозовела, а затем злорадно добавила, — снимок сплошная размазня! Ну, и где Ольгерд?
— Чего ты?! Вот он, с краю…
— Фу! — Женя всё же немного смутилась своей грубоватой реакции и похвалила: — Ну, да другое дело… А ты где?
Мартин неожиданно покраснел до корней волос и смущённо признался:
— … А я «Фу».
За плечом Мартина нарисовался Ольгерд:
— А ты, что фотографировать умеешь. Ну, в смысле профессионально?
— Умею, — услужливо проговорила Женя. — Если хотите могу сделать вам портфолио. Прямо сейчас. Бесплатно.
Она была так признательна парням за своё спасение, что не могла не сделать чего-то хорошего в ответ.
— Тогда сделай Мартину виньетку, — Ольгерд скривил губы в неповторимую гримасу, — он просто мечтает об этом.
— Заткнись, — Мартин ткнул Ольгерда в бок, — ну, чего? Что нам делать? Что снимать? Как вставать?
— В каком стиле должно быть портфолио?
— Ну, не знаю, — Мартин почесал в кудрявом затылке. — ну, такое рок-н-ролльное. Кровь, любовь, протест.
Женя на секунду задумалась.
— Хорошо. Тони, иди за барабаны и это…можно тебя попросить снять рубашку?
— Начало многообещающее, — хмыкнул Ольгерд, — ну, чего ты расселся? И зачем мы тебя такого ленивого в группу взяли? Раздевайся!
— Не могу не согласиться, — с важным видом кивнул Тонька, — я единственный, кто в рок-группе всегда сидит.
— Раздевайся, — заорал Ольгерд, — горе прожорливое!
Пока Тонька весьма неторопливо, словно в эротическом фильме расстёгивал рубашку, Ольгерд демонстративно скрестил на груди руки и с презрительным видом прислонился к стене. Наверное, в другой момент его наглое выражение лица убило бы в Жене всё желание, но она почувствовала, как загорелись её пальцы, когда Мартин принес со стола новенькую зеркалку.
— Между прочим, — наставительным тоном заметил Тонька, — если ты играешь на ударных в рок-группе, то девушки тебе охотней дают. А если на органе в католическом костеле, то нет.
— Уймись уже.
Женя так соскучилась по работе, что нащелкала вертлявого Тоньку меньше, чем за час. Она чувствовала, что её буквально распирает от необъяснимого восторга. Какого-то внутреннего ликования, когда вернулась долгожданная муза.
Тони над барабанами, Тони за барабанами, Тони обнимает ударную установку. Самый лучший и самый вызывающий снимок вышел с якобы голым ударником, который вольготно расположился за басовой бочкой.
— Ммм, здорово! Дай в инсту выложу, — Тонька нетерпеливо запрыгал вокруг фотоаппарата.
— Потерпишь, — прервал Мартин, — вот релиз пройдёт, тогда хоть обвыкладывайся.
Он снова поерошил свою кудрявую гриву и мечтательно вспомнил:
— Я в прошлом году в Бразилии отдыхал, там по пляжу фотограф ходил, а у него такая милая обезьянка на плече. В костюмчике, в шляпке на резинке. Я один раз подхожу к этому дядьке и спрашиваю «Сколько будет стоить с обезьянкой?» А он
осмотрелся вокруг, подмигивает мне и спрашивает вполголоса: «Сфотографироваться?»
Женя рассмеялась вместе с парнями и поняла, как давно она этого не делала. Собственный смех показался каким-то истерическим, ненатуральным. Ей даже почудилось, что парни удивлённо переглянулись.
— Ольги, теперь тебя.
— Чего снимать-то? — Ольгерд демонстративно потянулся, но от Жени не укрылось, что фотки ему понравились. Стервец просто тянул время, стараясь задеть девушку за живое.
— Встань к стене, — Женя показала Ольгерду на выбранное место, — откинь голову назад, обопрись ногой. Нет, лучше правой. Скрести руки на груди.
— Я хочу эротическую.
— Успокойся, она макросъёмкой не занимается, — хихикнул Мартин. — Эй-эй, оставь табуретку в покое. Я пошутил!
Ольгерд вышел ещё лучше, чем Тонька. В своё время Женя прошла хорошую школу и научилась снимать людей практически с первого раз, причём без всякого фотошопа и ретуши. Ольги получился весь в изломанных линиях света и тени, а его лицо и руки неожиданно приобрели совершенно призрачное и таинственное изображение.
— Сделай, чтобы у меня были выразительные глаза, — потребовал Ольгерд, когда Женя поднесла к нему фотоаппарат, — а то глаз почти не видно.
— Вот она выкатит тебе счёт, будут у тебя выразительные глаза, — засмеялся Мартин. — Давайте сделаем перерыв и потом продолжим.
— А, что у нас там? — Тонька моментально засунул свой любопытный нос в принесённые Женей лотки, — свежо питание, да серется с трудом, — констатировал он.
— Ну, не ешь тогда, — Мартин отодвинул критикана плечом и принялся разогревать ужин.
Пока он разворачивал кульки и возился возле кухонного стола, Женя присела на диван и почувствовала, как на неё накатила приятная умиротворяющая усталость. Ей давно не было так спокойно и весело, когда можно было спорить, смеяться и болтать не опасаясь, что тебя пресекут гневным взглядом или строгим замечанием.
Тем временем Ольгерд развалился в кресле и начал читать вслух обрывок старой газеты.
— Наркологи обеспокоены. Более 60 % рок-музыкантов употребляют наркотики… Нет, б*я, тем, что какие-то рок-музыканты употребляют наркотики, они обеспокоены твайумать! — хмыкнул красавчик, — а о том, что в районе Крайнего Севера спивается ансамбль баянистов, им по*уй!
Все дружно засмеялись и Женя неожиданно почувствовала себя абсолютно счастливой. Как мало оказывается надо для счастья. Свобода, хорошая компания и чуть-чуть уверенности в себе.
— Ты придумала, как Марти сфотографировать? — от мыслей Женю отвлёк Тонька.
— Нет, не знаю. Пока не придумала.
Она машинально посмотрела в сторону лидера, который хлопотал около плиты. Игорь себя готовкой не утруждал. Разве что готовил знаменитый полусырой шашлык и всё остальное ехидно называл женской крысиной вознёй. Мартин готовил быстро и с явным удовольствием.
Женя обратила внимание, что он изменил причёску: сбрил виски и усы. В отсутствии растительности на лице Мартин выглядел совершенным мальчишкой, возможно, даже младше её. Впрочем, это не имело никакого значения. Женя давно отвыкла изучать незнакомых мужчин и была просто благодарна, что в данный момент ей хорошо.
— А давай в постели, типа он так предан музыке, что спит только с гитарой.
— Хорошая идея, — согласилась Женя и осторожно посмотрела на Мартина. Тот помешивал в кастрюле и только мотнул головой. Мол, понимай, как хочешь.
После ужина приступили к заключительной части съемок. Женя так отяжелела после еды, что какое-то время не могла сообразить, с какого ракурса лучше снимать.
— Да разденься ты уже наконец, — Ольгерд заметил Женины мучения и посоветовал с доброй душой: — Трусы сними. С гитарой же в постели, а не с кем-нибудь.
Тонька и Ольги заботливо уложили друга на диван и разложили одеяло самым художественным образом, давая понять, что с любимой подругой их лидер группы спит полностью обнажённым. Однако Мартин все время ёрзал и хихикал, мешая Жене снимать.
— Успокойся, пожалуйста, — вежливо попросила она, — будь добр, полежи спокойно.
— Не могу, — Мартина распирало от подступающего смеха, — какая нахрен эротика, у меня простыня в жо*е застряла.
— Так вытащи её, — рыкнул Ольгерд, — или тебе помочь?
Во время второй части съёмок Женя уже постоянно смеялась вместе с парнями, порой даже надо всякой ерундой. И даже пошлые шуточки и всякие незатейливые приколы не вызывали у неё отторжения. Как же было хорошо и, как не хотелось уходить.
Снимать они закончили ближе к утру. Часа в четыре, наконец, выключили компьютер, убрали фотоаппарат и вышли на улицу покурить. Над городом забрезжил слабый рассвет, с моря продолжал дуть холодный и сырой ветер. Женя невольно поежилась под своей тонкой курточкой. Внутри начинала нарастать знакомая сосущая тоска. Ещё пять минут и ей придётся выйти на промозглую улицу, под едва ощутимую, но тем не менее, противную колющую морось. Идти обратно в офис на изнурительную изматывающую работу, не приносящую ни морального не физического удовлетворения; отбивать атаки наглого малолетки и ежеминутно опасаться всяких непредвиденных встреч. Последнее ощущение было совсем непонятным, на грани с паранойей, но тем не менее истощающее своим постоянным присутствием.
