Она спрятала лицо в высокий ворот свитера. Ещё пару дней назад солнце было жарким, пели птицы и с моря дул лёгкий прохладный ветерок. Из одежды футболка и джинсы. Но позавчера налетела гроза, обложные свинцовые тучи обрушили на город колкий проливной дождь. Утром значительно похолодало, а вода в заливе поднялась выше ординара.

Шагать с тяжеленным коробом за спиной было так трудно, словно его нагрузили кирпичами.

Ветер задувал в капюшон, руки леденели, пальцы ныли и не разгибались.

Шаги отскакивали от брусчатки ровными, звонкими щелчками.

Вокруг не было ни души. Окраина, начало первого. Циклон загнал под крышу даже бездомных и местную арабскую молодежь. Женя пошла быстрей, побежала.

В дальнем дворе горел один единственный фонарь. Женя растерянно остановилась, пытаясь сориентироваться по навигатору. Хорошо, что это последний заказ. Кажется Али, что-то напутал. Телефон показывал, что она находится в промзоне. Девушка тревожно огляделась — впереди был абсолютный мрак. Где-то неподалёку шумело море, и в вое ветра отчётливо угадывалась тоскливая и жуткая песня. Али не обрадуется, если она не сможет осуществить доставку. Вычтет стоимость из её зарплаты, а она и так сущие копейки.

Женя ещё раз огляделась. Из-за воя ветра не разобрать, но такое ощущение, что вдалеке послышались шаги.

Внезапно ей стало жутко. Впереди пустая тёмная улица. Мокрый фонарь раскачивается с мертвенным скрипом. Женя нервно оглянулась назад. Такое ощущение, что в каждом тёмном углу притаились зловещие фигуры. Стоит отвернуться и на её шее тут же сомкнуться чьи-то ледяные пальцы.

Где-то в самом начале улицы показалась рослая мужская фигура. Не лучший вариант спрашивать дорогу, но, похоже, у неё нет другого выхода. Женя подождала, когда мужчина поравняется с ней.

— Простите, Вы не подскаже…

Чёрт, это же сын Али, тот самый малолетний нахал с прыщавым лицом. Озабоченный переросток обезьяньей породы.

— Какая встреча! Что потеряла?

— Заблудилась. Не могу найти адрес.

Парень заглянул в квитанцию и кивнул:

— Пойдём, я знаю где это.

Несколько минут они шли рядом, и Женя буквально кожей чувствовала, как этот ублюдок возбуждён. Он разве что слюни не подтирал, поминутно пытался прикоснуться к её телу рукой, а когда они вошли в абсолютно тёмный неосвещённый переулок, цепко подхватил под руку.

В тот момент, когда Женя попыталась высвободить локоть, он дёрнул её на себя и больно прижал к стене. Скорее всего, он отлично знал, куда Женя направляется и преследовал её от самой конторы. Взгляд у парня был мутный, расфокусированный.

«Обдолбанный», — мелькнуло в голове.

В какой-то момент Женя почувствовала, как её сковал пароксизм страха. Паническое, всепоглощающее ощущение, которое отнимает остатки здравого смысла.

Мысль ударить ублюдка коленом в пах родилась совершенно неожиданно. Всё-таки в ней начало, что-то меняться. За последние недели Женя пережила так много, что это решение уже не показалось слишком грубым. Ныряя в воду озера, Женя не собиралась приносить новые жертвы. Такие потрясения в её планы больше не входили. И она ударила.

Слабо, неловко, но ударила. Ударила впервые в жизни и чувствуя, как сердце ухнуло в пятки, бросилась бежать. Короб больно бил по спине.

Подошвы кроссовок звонко шлёпали по гладким отполированным камням. В проулке была кромешная тьма, но звук выдавал её.

Женя свернула в какой-то двор. Не стоило ходить через неуютные задворки с тёмными глухими домами. Она прижалась к стене. Сердце билось с такой силой, что казалось, будто оно грохочет на всю округу, выдавая её присутствие. Сын Али пробежал по улице. Она вжалась в мокрую шершавую стену спиной.

Только бы он не вернулся. Не заметил крошечный спасительный уголок.

В узкую арку старого дома выходило одно окошко. Совсем небольшое. Сквозь приспущенные жалюзи пробивался свет, такой слабый, что даже не отражался в луже.

Будь, что будет. Конечно, крайне неловко беспокоить людей в столь поздний час, но у неё просто нет выбора. Ничего. Переживут, а она потом принесёт самые вежливые извинения.

Женя несмело занесла руку и постучала.

— Ё*, твою мать. Всё-таки решила потрахаться?

Господи, такое могло случиться только с ней. А ещё говорят, что два снаряда в одну воронку не попадают.

В луче тёплого жёлтого света отразился глянцевый белоснежный ирокез.

— Ольги, кто там? — за плечом Ольгерда нарисовалась любопытная физиономия Тоньки.

— Ууу, — обиженно продудел он, — а я думал это пожрать принесли.

— Это Первый проезд, дом два, — Женя почувствовала, что у неё занемели губы.

— Счас, — Ольгерд на всякий случай вывернул голову в сторону неприметной таблички, уточнил собственный адрес и кивнул, — так ты на доставке хавчика работаешь? Ну, давай, чего у тебя там.

— Лапша, тефтели, картофельный салат, яблочный пирог. Всё как и заказывали, — Женя начала выгружать лоточки в подставленные руки.

Забавно, но она и предположить не могла, что несёт заказ новым знакомым.

Когда последний контейнер перекочевал в руки Тоньки в проёме арки появился сын Али.

Женя непроизвольно сжалась. Буквально пара минут — и она снова останется с этим выродком наедине.

— Твой парень? — Ольгерд полез в задний карман джинсов за кошельком. Вне всякого сомнения, его штаны были последним писком моды и представляли из себя столь живописную рванину, что Женя искренне засомневалась в их брендовости.

Она помотала головой и умоляюще уставилась в тёмно-синие глаза красавчика. В горле пересохло, а язык предательски прилип к гортани. Не, дурак же он, должен догадаться.

— Эй, чего там? — в дверном проёме появился Мартин. — О-па. Какими судьбами? — поинтересовался он и на всякий случай добавил: — выпить пришла? А виски нет.

— Да она со своим парнем на доставке еды работает, — вместо Жени пояснил Ольгерд.

— Давай уже быстрей, холодно, — захныкал Тонька, — я есть хочу. Расплачивайся быстрее.

— Заткнись, проглот. Тебя проще убить, чем прокормить, — огрызнулся Ольгерд

— Это не мой парень, — Женя, наконец, осмелела и перевела умоляющий взгляд на Мартина, — привязался по дороге. Приставал.

Не выгонят же они её на улицу. Пусть они и бунтари пополам с возмущением спокойствия, но ещё и молодые сильные парни. Должно же в них быть что-то человеческое.

— М-да? — задумчиво протянул Мартин, — ну, тогда заходи. Что-то ты к нам зачастила.

Женя переступила порог и узнала то самое помещение, которое молодые люди приспособили под репетиционную точку. Занесло же её. Второй раз и снова в тёмное время суток. Она оглядела высокий потолок, небольшую балюстраду, уголок отдыха и почувствовала, что её трясёт.

— Репетируете? — неверным срывающимся голосом поинтересовалась она. — Простите, что снова помешала.

Ольгерд шумно пошуровал ключом в замке, и, когда дверь закрылась, Женя облегчённо вздохнула.

— Не, — Мартин помотал головой, — фотосессию делаем. У нас скоро первый сингл выходит. Это к нему. Целый день убили. Даже еду решили не готовить, а заказать.

— Фотосессию? — Женя неожиданно почувствовала интерес. Конечно, стоило бы поблагодарить парней ещё раз, рассыпаться в признательности, сказать, как ей повезло, но она внезапно очутилась в своей стихии и заинтересованно спросила:

— Можно посмотреть?

— Конечно, — самодовольно хмыкнул Мартин, — иди сюда к компьютеру.

В университете Женя училась на факультете журналистики и ещё на третьем курсе увлеклась фотографией. Брак с Игорем перечеркнул все карьерные начинания, хотя её преподаватель по фотооделу неоднократно говорил о том, что Женя очень талантлива.

— Вот смотри! Это Ольгерд!

Возможно музыкантом Мартин был классным, но фотограф из него вышел косорукий, Женя еле сдержалась, что бы не фыркнуть от смеха:

— Ну, да. Возможно у тебя есть потенциал! — вежливо протянула она.

— Потенциал. Потенциал, — пробормотал Мартин, — а потенция от этого слова происходит?