Когда Элевен отпустила его белые пряди и переместила свои пальцы к его лопаткам, Генри понял, что пора заканчивать ласки груди. Он спустился еще ниже, не переставая касаться губами ее тела в легких поцелуях, оставляя влажный и блестящий шлейф слюны на коже.

Когда мужской рот добрался до плоского живота Джейн, та чуть было не задохнулась от наслаждения, как умалишенная замычала и застонала — попыталась скрестить бедра в попытках доставить себе удовольствие, но ей помешало колено Первого.

Мужчина позволил себе насладиться реакциями Джейн на его ласки еще чуть-чуть, а потом резко выпрямил спину и убрал лицо от тела своей девушки.

Она, опешив, бросила вопросительный взгляд на Генри. Мужчина посмотрел на Элевен с обожанием — без улыбки, правда. Сил уже не оставалось. Нагнулся к ее уху — укусил слабо мочку, заставляя девушку выгнуть спину в ужасной похоти.

— Давай уже перейдем к главному, хорошо, Джейн?

Он не слишком понимал, что говорил своим трясущимся языком — но ему нужно было согласие перед тем, как он наконец сможет ощутить Эл полностью.

Девушка помедлила с ответом. Ей было обидно до чертиков; мужчина решил не продолжать ласки языком. В той же порнографии она видела, как мужчины трогают женщин внизу, не стесняясь, прямо ртом — пробуют на вкус и доставляют, судя по крикам и стонам актрис, невиданную эйфорию.

С другой стороны, она задумалась: вряд ли Генри, выросший в традиционной и консервативной семье, оценит подобную практику. Она даже не была уверена, задумывался он о подобной возможности вообще. В итоге она решила согласиться, пытаясь не показывать свое разочарование.

— Хорошо. Только… Будь аккуратнее.

Генри все-таки не сдержался, расплылся в улыбке.

— Конечно.

Он поцеловал ее в висок. Для своей любимой девушки он будет самым нежным мужчиной — самым первым и, пожалуй, единственным.

Первый оторвался от женского лица, впился пальцами в девичьи бедра и сделал попытку развести их сильнее в стороны. Джейн покорно и податливо сделала это сама, открывая мужчине вид на свое раскрытое нутро. По мнению Генри, она даже там была прекрасна и привлекательна — не то чтобы вид этих странных мокрых складок мог кому-то показаться красивым. Никому, кроме Первого. Отчасти в этом виновато его излишнее возбуждение, но все-таки поболее его любовь и обожание к своей девушке. Джейн была идеальна — она и Генри стыковались во всем, его отражение, его часть — дополнение. Без нее Первый вряд ли смог бы ощущать себя счастливым, даже если бы добился своих изначальных целей. Она была его главной слабостью — и он ничего не мог с этим поделать.

— Джейн, я тебя невероятно… Ценю. Я не могу даже представить свою жизнь без тебя.

Элевен глупо хихикнула, покраснев.

— Генри, сейчас не самое удачное время для комплиментов.

Первый нахмурился поняв, что спорол что-то странное и излишне сладкое. В следующий раз он прикусит собственный язык, а пока, чтобы урегулировать ситуацию, он нагнулся к Джейн и поцеловал ее в губы. Почти сразу отодвинулся — одного раза будет достаточно.

Первый провел по своему члену несколько раз — от слюны подруги и собственного предэякулята он был мокрый полностью, пальцы скользили по плоти легко и размеренно. Приятно — но станет еще приятнее, когда он войдет в Эл.

Направил рукой член ко входу в девушку — когда неоткрытая головка задела малые половые губы Элевен, девушка чуть было не свела ноги назад — испугалась, может. В любом случае, Генри не позволил, подарив подруге еще одну успокаивающую улыбку. Эл чертовски нервничала — боялась боли, ощущения наполненности внутри. Боялась сделать такой серьезный шаг в отношениях с другом. Ей необходимо было расслабиться, чтобы все прошло как по маслу — и она искренне пыталась, восстанавливая сбитое дыхание и предпринимая попытки сконцентрироваться на приятных ощущениях от чужих касаний.

Генри нашел, наконец, вход во влагалище — кончиком члена прижался к нему, наклоняясь теперь к подруге, ложась на нее почти всем весом. Мужчина еще раз поцеловал Джейн в губы, пытаясь проникнуть языком внутрь, потому что головкой члена он уже скользнул в ее влажное и хлипкое нутро. Девушка замычала в чужой рот; выгнула спину от нового ощущения.

Внутри Джейн была горячая до ужаса, а еще чертовски мокрая — возбужденная полностью. Генри этот факт обрадовал: она хотела его так же сильно, как и он ее. Хотя с другой стороны было немного тесно, поэтому Первый толкался осторожно, по чуть-чуть, давая девушке привыкнуть к каждой новой легкой фрикции.

Он пробурчал Джейн в рот какую-то непристойность, когда член был в ней уже наполовину. Для девственницы она принимала его довольно легко, стискивая приятно теплыми и гладкими стенками вульвы; легко вмещала его внутри, доставляя Генри ощущения, схожие почти полностью с эйфорией.

Джейн, однако, было мало подобного. Генри мог об этом и не знать, но чтобы ей получить полное удовольствие от процесса, нужно было еще кое-что. Она предприняла попытку взять Первого за руку — он позволил неосознанно, на самом деле, занятый немного другим. Отпрянула от глубокого поцелуя — все ее лицо было в слюнях, как у собаки. Направила мужскую руку с своему клитору.

— Ты можешь… здесь, — она изогнулась и взвыла, когда Первый сделал еще один толчок внутрь, проникая теперь в нее полностью, до основания члена.

— Больно?

Мужчина сразу же остановился, выпрямился, теперь мутными глазами пытаясь найти ответ в девичьем лице. Элевен помотала головой из стороны в сторону — больно не было, просто странно и непривычно, когда внутри тебя что-то крупное и мокрое. Это чувство заполненности было необычным, но довольно приятным с психологической стороны. Тем не менее, ей, опять же было мало.

— Нет, — она закрепила свои слова голосом, — Просто… я хочу, чтобы ты коснулся меня здесь. — она постаралась направить его пальцы к уже втянутому капюшону своего клитора.

Генри не очень понял зачем ей это нужно — но, конечно же, выполнил требования своей девушки, трогая ее двумя пальцами свободной руки там, куда она не слишком точно показала. По этой теме у него было ноль знаний, поэтому он довольно бесцельно касался ее плоти подушечками пальцев. Чувствительную небольшую головку клитора он находил не всегда, редко, больше концентрируясь на его капюшоне и малым половым губам. Он был не опытен — Элевен же, однако, не обижалась. В общем-то, даже так, ей было ужасно приятно — она стонала и выгибалась по-кошачьи.

— Вот так?

— Да, да, — она выдохнула еще раз с шумом, — Не останавливайся, пожалуйста, — звучала Джейн ужасно уязвимо и горячо.

Первый опять лег на свою девушку — делать несколько вещей одновременно было сложновато, он все-таки не Цезарь, но он пытался: толкался внутрь осторожно, массировал клитор Элевен, целовал изредка, когда получалось; в губы, щеки или скулы.

Элевен обняла друга за спину — внутри было так горячо и хорошо, что она, не сдерживаясь, издавала громкие нелепые звуки, задыхалась, захлебывалась в своем возбуждении, иногда царапая стриженными ноготками спину Генри. Она пыталась идти с ним в ритме, делая поступательные движения бедрами на встречу; получалось плохо, она никак не могла поймать темп партнера. В общем-то, не то чтобы Генри это особо волновало.

Первому было трудно держать себя в руках — он увеличил скорость, надеясь, что Эл не будет против. Фрикции были быстрыми, член скользил легко от основания и до кончика, при этом всем мужчина отлично ощущал то, как стенки влагалища сжимают, обхватывают его там.

В какой-то момент, Джейн вцепилась в спину Генри с такой силой, что мужчина даже чуть не остановил движение. Возражать, он, конечно не стал — но на всякий случай изменил свое положение, выпрямляя спину и пытаясь взять Эл за руку. Боль ему терпеть не хотелось. Он посмотрел в девичье лицо, пытаясь разглядеть в нем ее ощущения: Элевен зажмурилась, запрокинула голову назад, закусила нижнюю губу — так сильно, что казалось еще мгновение, и она ее прокусит, дышала глубоко и сипло; все лицо, красное теперь что травянистый мак, исказилось в какой-то странноватой гримасе.