А он пока немного вздремнет на этом мягком и таком удобном…

– Эй, не спать, – диван прогнулся под чужим весом и перед его лицом защелкали пальцами. – Ночью будешь дрыхнуть.

– Ага, конечно. Напомни, из-за кого я толком не сплю уже… – быстро подсчитав в голове, – четвертую ночь? – он открыл глаза и повернул голову к Киллиану, принесшему с собой запах ванили и шоколада. Снова кафе-мороженое?

– Да, я такой, – Ландре с самодовольной улыбкой откинулся на спинку дивана и немного сполз вниз, поравнявшись с Ником.

– Как погуляли?

– Неплохо, – задумчиво протянул тот. – Ты попросил ее извиниться?

– Нет.

– Я все никак могу уловить суть ваших взаимоотношений.

– Ревнуешь?

– А ты только заметил? – ни капли не смутившись ответил Киллиан. И да, Ник подумал об этом впервые. – Кто же знал, что у нас с сестрой одинаковые вкусы на парней.

– Вы, блять, серьезно говорили об этом?

– Нет, об этом мне рассказала Макс, после того, как ей рассказала Вивьен.

– Ебаные сплетницы, – Ник закрыл глаза и провел ладонью по лицу. – Надеюсь, Сэму рассказать не забыли?

– Мы не хотели его расстраивать, но, как оказалось, ты сам с этим справился. Ну не смотри на меня так! – виноватой интонацией произнес Киллиан, заработав взгляд исподлобья. – Ты ведь не думал, что мне не интересно, как вы с Вивьен проводите время?

Конечно, он думал. И то, что Киллиан ни разу об этом не спрашивал, вызывало у него вопросы. Но Ник трактовал это по-своему.

– Поэтому решил спросить всех, кроме меня?

– А ты бы рассказал мне? – задал резонный вопрос Ландре. – Эй, – двумя пальцами поднимая его лицо за подбородок, – я рад, что вы поладили. Но еще сильнее я рад тому, – приблизив свое лицо и переходя на шепот, – что ты отшил ее.

– Слова любящего старшего брата, – выдохнул Ник ему в губы.

– Кто пожелает такого парня своей сестре?

Киллиан прижался к его губам своими, пресекая любые возражения. Впрочем, Ник уже забыл, что хотел сказать, а его раздраженность вкупе с усталостью как рукой сняло.

– Никто не видел мой черный ремень?! – в третий раз вернулась Макс в их номер.

Ник оторвался от Киллиана и, вытянув шею, повернул голову к растеряше. То, что диван – тот, на котором они сейчас сидели, – стоял спинкой к входной двери, было очень удобно. Не то, чтобы он стыдился или стеснялся. Он ведь говорил, что не любит выставлять личную жизнь напоказ. Это было правдой. По той же причине Ник игнорировал заискивающие взгляды девушек, которые не могли не заметить резкой перемены в их отношениях от “мы не разговариваем” до “смотри, какие мы счастливые”.

– Ты гулять идешь или свататься? Время видела?

Томсон комично открыла рот и, подняв правую руку вверх, показала средний палец, после чего ушла, хлопнув дверью. Ник провожал ее взглядом, как вдруг…

Горячие губы прикоснулись к его шее. По всему моментально застывшему как изваяние телу побежали мурашки, а он не смог сдержать судорожного выдоха.

– Ты такой чувствительный, – довольно промурлыкал Киллиан, спускаясь вниз дорожкой поцелуев. – Мне нравится.

Он прочитал молитвы всем известным божествам и вспомнил весь запас своего “французского”, но вслух лишь выдавил жалкое:

– Заткнись.

В основание шеи мягко вонзились зубы, после чего по месту укуса прошлись влажные губы вместе с языком.

Он этого не выдержит.

Рука, до этого мирно покоящаяся на его груди, не спеша спустилась вниз и, забравшись под футболку, прикоснулась к горящей коже.

– Киллиан, – севшим голосом, – нам нужно идти, – кожа на шее тоже начала пылать. – Ну все, пусти, – вырываясь из чужих рук. – Хорош лыбится.

– Прости, – Ландре, с улыбкой наблюдавший за тем, как он изо всех сил пытается совладать своим лицом и эмоциями, встал и обогнул диван. – Я позову Вивьен.

Почему он реагирует на обычные прикосновения как пятнадцатилетний подросток? Потому что не испытывал подобного в пятнадцать лет?

Ощущения были новыми, реакция тела – немного пугающей, но не было никакого отвращения. А что же тогда с его словами про непривлекательность физической близости? Пиздежь. Все, как сказал Киллиан. Вот только как ему, такому неопытному и шугающемуся от любых прикосновений, быть с тем, кто только старушек и не трахал?

Не пропускайте, люди, важные этапы в процессе взросления, чтобы не попадать в неловкие ситуации.

– О чем задумался?

– А? – вот тебе и последствия недосыпа. А вот Вивьен напротив, которая теперь ходила с настоящей тростью. И они уже были в ресторане. – Ни о чем.

– Так нужен плакат с надписью “лишний на этом празднике жизни” или нет?

– Вау. Посмотрите, кто научился острить.

– Лучше посмотрите, кто научился спать с открытыми глазами, – тут же отбила девушка.

– Я не пью литрами кофе, как некоторые, – он бросил взгляд на Киллиана, который пошел уговаривать каждого посетителя помочь им с сюрпризом. В данный момент он разговаривал с девушкой и парнем, которые откровенно строили Ландре глазки. Ревность тоже была для Ника чем-то новым.

– Для справки: в чае больше кофеина, чем в кофе, – начала занудствовать Вивьен. – И причина бодрости Киллиана не в этом.

– А в чем же?

– Он заряжается от тебя. Как бы странно это не звучало, – добавила она скептическим тоном, окидывая его оценивающим взглядом.

– Вы готовы? – не весь откуда появился Ландре, сияя своей улыбкой. Вот уж точно ходячий клубок энергии.

– Нет, – одновременно ответили они.

– Я не знаю слова песни, – объяснила Вивьен.

– Не говори, что не знаешь песню, которую крутили по радио весь прошлый год, – сказал Ник и тут же заработал неодобрительный взгляд мол, я похожа на человека, который слушает радио?

– Там всего три слова, Вив. А с тобой что?

– Просто не хочу, – без тупых отговорок. Киллиан упер руки в бока, его губы сжались в тонкую линию. – Чисто технически, мы, – с Сэмом, – даже не друзья.

– Я этого не слышал, – тот прикрыл глаза и медленно сделал глубокий вдох. Окей, усталость сказывалась и на Ландре, просто он лучше это скрывал. – Пожалуйста, Ник, – он подошел ближе, чтобы поправить ворот рубашки, – сделай это ради меня.

Разве честно просить о чем-то таким вкрадчивым шепотом, смотря в глаза своими – щенячьими?

Губы Киллиана растянулись в победной улыбке, когда Ник, быстро сдавшись, коротко кивнул.

– Они идут, – прервала их наблюдавшая за ними все это время Вивьен.

– По местам, – с деловым видом хлопнул в ладони Киллиан и пошел встречать Макс и Сэма.

– Абсолютно ничем себя не выдаете, – тихо прокомментировала Вивьен.

– Не понимаю, о чем ты.

– Разумеется.

– Ого, вы тоже здесь? – удивился Сэм, приблизившись к ним. Ника же удивляло то, что тот ни разу за весь день не упомянул о своих именинах.

– Мы тоже здесь, – ответил Ник, придав себе бодрый вид. Видимо, перестарался, потому что Брукс тут же подозрительно сощурился.

– Не переигрывай, – прилетело очередное замечание от Вивьен.

– А куда подевались Макс и Киллиан?

– Ты задаешь неправильные вопросы. Лучше спроси, что это за доска, – Ник указал на одну из стен, где еще полчаса назад висели различные картины, которые пришлось снять, чтобы повесить туда экран для проектора.

– А что это за доска? – нахмурился Сэм, повернувшись к ним спиной.

– Боишься темноты?

– Ээ… нет, – поворачивая голову к ним, – Что за вопросы?

– Я поставил двадцать баксов на то, что ты расплачешься, – Ник повернул его голову обратно. – Не подведи, – и хлопнул его по плечам.

В зале погас свет.

– Едрид Мадрид, – Сэм вздрогнул всем телом. Ник еле удержался от желания шепнуть ему на ухо что-нибудь в духе “давай сыграем в игру”.

Экран зажегся, и через секунду на нем появилось видео.

– Привет, Сэмми, – женщина лет сорока пяти с длинными светлыми волосами улыбнулась на слегка шатающуюся камеру. – Жаль, что сегодня тебя нет рядом, но мы рады, что ты сейчас с друзьями. Надеюсь, вы хорошо проводите время