От лица мужчины кровь отлила, выбелила его, зато шея побагровела:

— Я понимаю, что титул баронессы не герцогини…

— Меня не интересует никакой титул. Я помогла тебе, желая утопить моего давнего врага. Щелкнуть его по носу. Да, я помогла тебе обогатиться в игровых домах из жалости. Теперь же я прощаюсь с тобой. А ты начни жить уже! Теперь у тебя есть деньги и на дом, и на жену, а если не впадешь в уныние, то и на детей будут тоже.

Он выглядел потерянным, как оставшийся в толпе без родителей ребенок. Смотрел, будто у него забирали божество, которому он привык поклоняться.

— Ты уходишь к нему? — глухо спросил он, опустив взгляд в пол.

— Птицу счастья нельзя неволить, — грустно улыбнулась Киоре, покидая дом.

И — в путь! Парк уже привычно принял ее. Аллеи, тропинки — она бродила и бродила, всё больше хмурясь: неужели Эртор не придет? Неужели с ним что-то случилось? Она успела посидеть на всех скамеечках, отказаться от нескольких знакомств и с удивлением встретить закат… В одиночестве и тишине зелени.

— Наслаждаешься одиночеством? — она вскинула глаза, увидев нависшего над ней племянника кардинала, злого, как Кеэрел с утра.

Выражения их лиц оказались так похожи, что Киоре не удержалась и засмеялась, заставив Эртора растеряться.

— Знаешь, ты — зараза!

— Думаешь, я в первый раз такое слышу? — она улыбнулась, предложив юноше сесть рядом с ней. — Вынуждена тебя разочаровать.

— Зачем тебе потребовался этот несчастный барончик? Он бедный неудачник. Что ты в нём нашла? — он присел рядом, откинулся на спинку, подняв голову к хмуревшему небу. — И что он знает о тебе такого, чего не знаю я?

— Мне не везет с мужчинами. Вдовец меня отверг, зато какой-то барон оказался приворожен. Я думала, что мы с тобой станем друзьями, а ты сделал мне предложение…

— Ты слишком обворожительна, чтобы мужчины могли устоять перед соблазном, — он улыбнулся ей, широко, открыто. — И всё же… Ты выйдешь за меня? Обещаю быть тебе лучшим другом до самой смерти.

— Опасные слова, — она загадочно улыбнулась, наклонив голову к плечу. — Я отвечу тебе согласием. Поедем радовать твоего дядюшку?

— Как бы мне ни хотелось, сие действо придется отложить. Он куда-то уехал, и я не знаю, когда вернется.

Сердце у Киоре пропустило удар. Только привычка позволила удержать улыбку и беззаботно ответить, поддерживая разговор с Эртором. Ноарике должна была сегодня-завтра выкрасть проклятый перстень и исчезнуть навсегда! Она так задумалась, перестраивая план, что даже не заметила, как ее под ручку увели из парка в ближайшее фотоателье.

— Эртор! — очнулась она напротив фотографа, сидя на коленях у мужчины.

— Я отошлю эту карточку родителям, чтобы они порадовались за меня, — он чмокнул ее в щеку, — сиди смирно.

Фотограф попросил замереть, и она подчинилась. Миг, и в руках седого мужчины появился прямоугольник с цветным изображением. Эртор взял его и убрал в карман пиджака, даже не позволив прикоснуться. Киоре простонала: это провал! Ей оставалось только бежать…

Когда она добралась до своей квартиры и там переоделась в костюм воровки, настроение ушло на уровень подвалов. Такая оплошность! Такой провал! Кардинал недоступен, фотокарточка с Эртором, по которой сопоставить ее лицо и лицо Киоре ничего не стоит нужным людям. Крах!

К Ястребу она добралась затемно и в настроении таком, что, скажи ей кто грубое слово, убила бы. Хотелось напиться, и ничто не могло этому помешать. Ястреб, прочитав все на ее лице, поставил перед ней огромную кружку пива. Отхлебнув, она скривилась и потребовала чего покрепче.

— И в честь чего попойка? — поинтересовался хозяин, заменяя кружку.

Ядреный запах самогона вышиб слезы, но она потянулась к нему, как к спасению. Горло обожгло, на миг показалось даже, что говорить она не сможет, но потом стало легче.

— Отвратительнейшее настроение!

И, чтобы избежать дальнейших вопросов, отвернулась и поспешила в зал, где как раз собралась удалая компания, игравшая в карты. Несколько партий Киоре наблюдала, захваченная ловкими комбинациями: воры играли, жульничая, и то и дело появлялись козырные карты, уже отбитые. Суть игры была именно в том, у кого окажется больше трюков или карт в запасе. Этакое молчаливое противостояние талантов, сведенное к шутке. Киоре смеялась, болела за какого-то наглого юнца. Попутно отобрала чью-то сигарету и выбросила ее после первой затяжки — отвратительный табак. Подхватила свою кружку со стола и хлебнула от души самогона. Только вот привкус у него вышел странный, сладковатый. Рука дрогнула, огромная кружка упала на пол, выплескивая содержимое на чьи-то сапоги.

В голове помутнело, и Киоре выбежала из харчевни на улицу, в темноту. Голову стиснуло болью, а в груди разгорелся пожар. Киоре повело, и она сама не поняла, как оказалась у конюшни, прислонилась к ее входу. Она не чувствовала тела. Совсем.

Ее не могло унести с нескольких глотков алкоголя, пусть и крепкого. Но что такое? Почему голова такая пустая, почему внутри как будто пожар? Кончики пальцев стянуло, и она подняла руки. Перчатки сорвала, бросила на землю. В темноте ничего не было видно, и она, заметив фонарь, добралась до него, оперлась о столб: кончики пальцев сморщило, как после долгого пребывания в воде, а ногти посинели. Но ведь ей не холодно… Киоре втянула воздух, чуть не упав на спину. Последнее, что она видела, было черным небом с ореолом фонарного света.

Тени, тени, кругом носились тени, и дрожало пламя факелов, укрепленных на стенах пещеры. Внизу раздавался шум, и именно он, заставил Киоре очнуться. Она вся была липкой от пота, ноги дрожали, а обзору мешал… капюшон? Откуда на ней длинный черный плащ? Она осмотрелась — кругом, словно ее клоны, возвышались тени в таких же плащах.

Подземелье, где Киоре оказалась, имело по центру огороженное углубление, и возле него толпа была самой плотной. Она сжала плащ на груди, в которой поселился какой-то навязчивый холод. Она ничего не помнила, кроме жара, кроме черноты. Ее пытались… отравить?! Мысль заставила вскинуться, разъяриться, но со стороны ограждения прилетел испуганный рев, и она поспешила пробраться туда. И вцепилась в поручень, окольцовывавший… арену. Внизу, на утоптанном песке, стояла Мешагиль с разведенными в стороны руками, а в нее целился из револьвера какой-то черноплащник. Грохот выстрела, запах пороха, и совершенно невредимая Мешагиль, у ног которой упала пуля.

— Итак, вы видите, все средства, доступные науке, бесполезны против колдунов!

Толпа зароптала, а черноплащник разрядил оставшиеся два патрона, но Мешагиль даже не двинулась. Отчего-то Киоре не сомневалась, что метил мужчина точно в сердце и промахнуться не мог.

— Унесите ее.

И Мешагиль, неподвижную, как куклу, подхватили двое появившихся на арене человек, унесли куда-то, чуть не заставив Киоре сорваться с места. Но она была слишком слаба и чуть не потеряла сознание.

— Вы видите, насколько опасны колдуны, а это всего лишь изгнанная из хааната девица! Прогресс, столь почитаемый императорам, никогда не позволит нам создать оружия, способного противостоять чарам! Так что нам делать, скажите мне, что нам делать? Как защитить наших жен, мужей и детей?! Как остановить смерть, выкосившую мужчин на юге и забирающую их теперь из столицы?!

Черноплащник взмахивал руками, говорил громко и четко. Он уже будто бы видел войну с колдунами, видел смерти мужчин и одиночество матерей и жен. И всё это стало возможным только потому, что прогресс не способен победить колдовство.

— А знаете, что может уничтожить колдунов?! Оно!

И на арену вытащили туманное чудовище, теперь похожее на отощавшего и побитого пса с светящимся синим ошейником.

— Все вы слышали об атаковавших город туманных тварях, так вот! — тишина над ареной зазвенела, поскольку люди боялись даже вздохнуть, увидев чудовище. — Это — результат долгих исследований ученых, которые проводились веками с разрешения сначала князей, а потом — императоров! Но эти результаты оказались забыты, брошены и замурованы в подземелье нынешним императором, поставившим технический прогресс превыше всего остального! А эти звери, боровшиеся за выживание, разрушили свои клетки и вырвались на волю! И мы не знаем, как с ними бороться, ведь император уничтожил всё, что касалось создания этих тварей! И теперь император ждет колдунов, надеясь, что они прогонят напасть! Но мы знаем: не прогонят! Колдуны не могут уничтожить то, что создано без помощи чар!