– Неужели я так не приятен тебе?

Аля немного успокоилась, легкое тепло разлилось по телу:

– Прости, дело не в тебе, я давно не встречалась с мужчинами.

– Хочешь, уйдем отсюда? – предложил Геннадий.

Аля с облегчением покидала ресторан, уже битком набитый людьми. Женские оголенные, загоревшие тела, разряженные в яркие летние платья, плавно изгибались над столиками и приникали к широкоплечим спутникам, как на подбор одетым в черные или малиновые пиджаки, на их широких шеях за расстегнутыми воротами рубах, виднелись массивные золотые цепи. Мужские пальцы, украшенные перстнями- болтами, доставали пухлые пачки банкнот и веером рассыпали их подоспевшим к расчету официантам. Все здесь пытались произвести впечатление друг на друга.

На воздухе Але стало легче. Они прошли квартал и завернули за угол, оказавшись на тихой улице. Геннадий легонько прижал Алю к стене одного из зданий, на табличке которого значилось «Золото Банк».

Его горячее дыхание коснулось шеи, руки ловко задрали тесную трикотажную блузку, нескромно блуждая по ее талии и груди. Аля прикрыла глаза, эти прикосновения оказались приятными, они встретились губами.

Геннадий чуть отстранился и легонько потянул ее за собой:

– Пойдем, здесь не далеко.

Аля на мгновение напряглась, но потом разрешила себе следовать за ним. Он ей нравился и не нравился одновременно.

Они оказались в темном подъезде, в нос ударил запах кошек и старых половиков, Аля, осторожно ступала по отполированным до идеальной гладкости ступенькам крутой лестницы пятиэтажной «хрущовки». Ей казалось, что из глазков всех квартир за ней подглядывают люди и думают, какая она шлюха.

Геннадий вытащил связку ключей, дверь открылась, и они оказались внутри. Его долго сдерживаемый порыв вырвался наружу:

– Алёна, девочка моя прекрасная, хочу тебя, – его влажные губы торопливо и жадно целовали лицо, волосы, шею.

Он взял ее на руки и отнес в комнату. Они оба оказались на диване с вытертым покрывалом, изображавшим полосатых тигров.

Аля сползла с его колен:

– Мне нужно в ванную.

– Не собираешься в очередной раз сбежать?

– Нет, не собираюсь.

Вернувшись в комнату, Аля обнаружила нового знакомого с обнаженным торсом, он держал два бокала игристого вина.

Аля заметила, что он не плохо сложен, широкоплеч, но чуть свисавший над ремнем живот выдавал в нем любителя пива и праздного время провождения.

Аля взяла протянутый ей бокал и произнесла:

– За неожиданное знакомство.

Потом тосты уже не считала, как и количество выпитого спиртного. Бар у Геннадия оказался обширным, и он угощал ее разнообразными сладкими ликерами: абрикосовым, кокосовым, она смешала несколько, на ходу придумывая название новому коктейлю.

Затем, она, чуть пошатываясь, опустилась между его бедер и расстегнула молнию. Не помнила, что и как делала, только слышала его стоны и подбадривания: «еще», «так, так» и «детка, как хорошо», а потом терпкий вкус заполнил рот. Она сглотнула, ей стало плохо.

Аля еле добежала до ванной комнаты и закрылась там. Тело выворачивало, а весь алкогольный ассортимент бара фонтаном изливался в унитаз. Ее трясло. Посидев не много на кафельном полу, Аля встала, ноги все еще дрожали, она ухватилась за край раковины и, окунув, под струю воды лицо, жадно стала пить воду. От толстого махрового полотенца пахло застарелыми постирушками и гелем для ванны, ее опять скрутил желудочный спазм.

Аля тихо выскользнула из санузла, схватила сумочку, лежащую на журнальном столике, и быстро выскользнула наружу. Геннадий же спал крепким, почти младенческим сном.

Аля пешком пробиралась по темноте улиц, трамваи уже давно исчезли в депо. Не помнила точно, как добралась до своей новой квартиры, шла медленно, усаживаясь на лавки, чтобы перевести дыхание. Ее преследовал запах кошек и пота.

Дома Аля долго отлеживалась в ванной, в густой пене. Потом упала на кровать и смотрела на белый, идеально выровненный потолок, на котором кадрами мелькал сегодняшний вечер. Аля шептала: «Ну и дура, ты, зачем вытворила все это».

Лера как обычно, вечером, примчалась за выручкой, вся разгоряченная и возбужденная от проведенного на «великой стройке» дня. Она сразу обрушила на Алю лавину информации:

– Ну, представь себе, заказала им сине- зеленые бархатные обои, и плитку на пол орехового оттенка, а они притащили на объект невесть что! Паршивые бумажки болотного цвета! Я им сказала, чтобы они сами клеили эту тоску в своих квартирах! Развернула машину в строительный магазин и целых три часа ждала их обратно! Ну, представь!

Аля рассеяно слушала рассказ Леры, речь подруги шла задним фоном в ее сознании, весь сегодняшний день превратился в унылую, серую декорацию. Жутко болела голова, но больше всего давило тягостное состояние от того, что она сделал вчера. Хотелось вывернуться наизнанку, и ее все время подташнивало.

Валерия заметила, что Аля слушает ее не внимательно.

– Мать, ты витаешь в облаках! Влюбилась?

Аля мрачно ответила:

– Если бы. Не хорошо мне.

– Что случилось?

– Вроде ничего особенного, познакомилась вчера с приличным и вполне обеспеченным мужчиной, но все повернулось так, что сейчас я противна самой себе.

Валерия присела на стул:

– Ты меня пугаешь. Выкладывай подробности, пока не узнаю, не отстану.

Аля нехотя, в общих чертах рассказала, что с ней произошло. Лера выдохнула с видимым облегчением:

– Алечка, милая, поверь мне, мужики они появляются и исчезают, не нужно по каждому поводу так расстраиваться, ты у тебя одна. Запомни мой девиз: «Любить взасос только себя». Я послезавтра собираюсь в Китай, хочу, чтобы ты составила мне компанию!

Аля слегка растерялась от такого предложения.

– А кто здесь останется?

– Закроем киоск на день, ничего страшного не произойдет! Тебе нужно развеется. Кстати, чуть не забыла, загранпаспорт у тебя есть?

– Да, сделала с девчонками за компанию.

– Вот и отлично! – Валерия чмокнула ее в щеку и бросила на прощанье:

– Не скучай. И запомни, в четверг, жду тебя на таможне в семь утра.

– Лера, а где юани поменять? На китайской таможне ведь понадобятся?

– Не переживай, я займу, потом отдашь. Главное бери больше рублей, основную сумму поменяем в Суйфенхэ у Леши- китайца, у него самый выгодный курс.

Через час Аля закрыла киоск и отправилась к родителям. Она села на трамвай и быстро доехала до знакомых девятиэтажных домов.

Мама оказалась дома и очень обрадовалась, увидев ее:

– Алечка, а я тебе звоню, а ты трубку не берешь.

Аля поцеловала ее в щеку:

– Мамуль, ты забыла, что я на работе, полный день?

– Ах, да! Вот уже склероз!

Аля уловила запах жареного цыпленка:

– Цыпленок табака? О, обожаю! У меня разыгрался аппетит, и я голодная как волк!

Аля вымыла руки и вернулась на кухню. Она жила отдельно полтора месяца и постепенно стала отвыкать от родной обстановки. Ее порадовал новый ремонт на кухне.

– Мама, ты купила даже навесные шкафы? – Аля открывала дверцы и рассматривала фасады, – Как ты умудрилась из этой суммы, выгадать на мебель?

Мама сияла:

– Знаешь, недалеко от одиннадцатой школы открылся новый отдел корейской мебели. Помнишь Вашу историчку Людмилу Прокопьевну?

Аля кивнула.

– Так вот, она ушла из школы, и наладилась ездить в Корею за мебелью. Сначала сняла не большую площадь в бывшем магазине «Тысяча мелочей», а теперь расширилась, и продавца наняла.

– Да ты что? Вот бы никогда не подумала, что у нее проснется торгашеская жилка! – рассмеялась Аля, – она ведь такая правильная и идейная, называла себя учительской интеллигенцией в третьем поколении.

Мама вздохнула:

– Да какой там, сама знаешь, как на наши гроши живется, от нее недавно муж ушел, двух сыновей попробуй, прокорми на учительскую зарплату, даже если на две ставки работать. Так вот, у нее эти шкафы я и присмотрела. Раиса отдала их с большой скидкой, как бывшей коллеге.