Третий лагерь, где командовал последний выживший гусар, также снялся с места и пошёл прочь от нашего холма. За ним по пятам следовала Суок. На этом Осколке она могла удаляться от меня достаточно далеко, чтобы не потерять из виду врагов.

Среди оставшихся валяться на склонах врагов мы набрали три десятка раненых, которым можно было спасти жизнь. Правда, не за так. Не прошу считать меня и остальных вулканцев жестокими душегубами, легко убивающими беспомощных или бросающие их умирать. Бессознательным бойцы нацепили рабские ошейники, после этого я их продал Системе. Тем, кто мог соображать и слушать, было сделано предложение.

— Предлагаю один раз, — сказал я пленным, что лежали на земле передо мной. — Вы остаётесь здесь на правах рабочих. Будете делать всё, что прикажу. И делать всё хорошо, чтобы я не расстроился. Те, кто меня расстроят, повторят участь тех, кто сейчас откажется. Эти идиоты получат на свою шею вот такое украшение, — я поднял над головой связку рабских ошейников, — и будут проданы Системе в качестве рабов. Ошейники эти из тех, которые невозможно снять. Думаю, что вы должны понимать, что это для вас значит. Вы так и так будете вкалывать на чужого дядю. Только с ошейником или без него. Ещё кое-что для того, чтобы лучше дошло. Лечить рабов я не стану. Такие либо получат помощь от Системы, либо она их перепродаст кому-то, кому неважно состояние рабов. Например, некромантам для жертвоприношения…

Кто-то из слушателей сдавлено вскрикнул, другие выругались.

— … вижу, что до кого-то дошло, — усмехнулся я. — Как видите, альтернативы для вас нет.

— Так скажи своим людям, пусть нас добьют! — выкрикнул пленный гусар. — Опыт получат. Эй вы, знаете какой у меня уровень? За меня вы сразу на следующий прыгнете!

— Мне выгоднее вас продать. Золото лучше еошек, — ответил я ему, когда он смолк. — И за опыт моих людей ты не волнуйся, они его получат в достаточном количестве. А вот ты такой умный точно отправишься на рабский рынок, — я кивнул одному из бойцов, окружавших пленников. Тот шагнул к гусару, на ходу доставая ошейник, и быстро защёлкнул тот на его шее. Жалкое сопротивление раненого никак на это не повлияло. Далее он подхватил его за шиворот и доволок до меня, не обращая внимания на стоны несчастного. — Передавай некромантам привет. Скоро я им ещё подкину мяса, — с этими словами я коснулся кольцом гусара. Через несколько секунд он растворился в воздухе.

Жестоко и излишне показушно? Зато на других пленных отлично подействовало. Изначально было ясно, что моё предложение мало кого заинтересует. Вот и решил сыграть перед ними сценку с демонстрацией их дальнейшей судьбы в случае отказа. Передо мной двадцать семь человек лежит. Всех калек и тяжело раненых я уже продал. Остались те, кого можно поставить на ноги с помощью недорогих — для моего клана — зелий и свитков. Можно было бы и всех продать, можно. И купить рабочих на системном рынке, как я это сделал на другом Осколке, но из этих людей я планирую выбрать агентов для работы на Эйрагане. Из рождённых в этом мире они получатся точно лучше, чем кто-либо. У этого мира множество Осколков, среди которых есть те, что принадлежат всего одному клану или семье. Так почему бы мне не захватить ещё несколько? В таком деле без хороших помощников никак. Пусть даже из этих двадцати семи не найдётся того, кто сможет помочь с этими планами. Но мне хватит и того, что они сведут с кем-то таким. Ради этого можно сейчас сохранить жизнь двум дюжинам ради двух-трёх будущих агентов.

— Меня тоже продавай, — зло выкрикнул другой пленный. Кажется, он был из той же группы, где командовали гусары. — Лучше к некромантам, чем с такой па… ы-ы-ы, — его речь прервал один из вулканцев, ударивший по раненому бедру излишне возомнившего врага.

— Как пожелаешь, — коротко ответил я. — Ошейник на него.

Двух проданных хватило, чтобы остальные пошли на сотрудничество. Они так и остались членами своих кланов. С них я взял жёсткую клятву не вредить, не обманывать и выполнять все мои распоряжения на Осколке. Она никак не противоречила присяге, что они давали своим кланлидам. Позже я найду способ разорвать их связь с ней, чтобы получить полностью зависимых агентов. Возможно, придётся перебить всю верхушку командования, чтобы Система аннулировала клан, как это случилось с семьёй Алёны. Стоило погибнуть всем членам главной семьи, как клан прекратил существование, а все Слуги, герои и Игроки стали свободными автоматически.

Если кому-то покажется моё поведение жестоким, как и поведение моих подчинённых, то мне на это плевать. Вообще мне доводилось читать книги и смотреть фильмы, в которых героями показывались эдакими христосиками, подставлявшими правую щёку после удара по левой. Выглядело это чудно. Быть гуманным и добрым, вернее, показывать себя таковым, могут политики и командующая верхушка, которая далеко от поля боя. Солдаты, непосредственно сталкивающиеся с врагом, быстро теряют миролюбивость и непротивление насилию. Как пример могу привести рассказ одного знакомого из нашей деревни, отслужившего несколько лет в милиции, чтобы не служить в армии. Он где-то услышал, что милиционеры, побывавшие в командировке в Чечне и получившие статус ветерана боевых действий, не трогаются военкоматами. Из-за этого слуха (сам я не узнавал сколько правды в нём) он напросился через полтора года службы в ППС в командировку в горячую точку. Угодил под самый конец окончания второй компании. Так вот, он рассказал, что из Москвы им и военным пришло указание о запрете стрелять по боевикам вне проведения спецопераций и зачисток. Вот сидишь ты на блокпосту или едешь в колонне, а по тебе с гор или из «зелёнки» лупанули очередями. А ты… молчишь, только прячешься и зло тискаешь автомат. Потому что приказ запрещал даже ответный огонь. Нарушивших ждали жаркие объятия военной прокуратуры с последующим судом, увольнением из рядов и тюремным сроком. Односельчанину не довелось испытать на своей шкуре всего этого, так как торчал сутки через сутки на охранной вышке в Ханкале в расположении сводной группы, где не случалось нападений и обстрелов. Так что, гуманность, повторюсь, могут себе позволить только те, кто сидит далеко от фронта. Мне же уже после первой встречи с гоблинами, наслоившейся на знакомство с ящеролюдами хватило, чтобы окончательно понять: или мы или они, и в белых перчатках победить не получится.

Преследовать врагов начали под вечер. Первыми выбрали самых опасных — остаток конной группы под командованием последнего гусара. По информации от пленных он был сыном — кто бы мог подумать — Каменецкого! Да-да, сын того самого типа, на которого сейчас охотится Олег со своей группой. Впрочем, удивительно ли что тот, кто смог уничтожить неслабый клан ради Осколка упустит возможность наконец-то захватить его?

Суок получила задачу по возможности скрутить младшего Каменецкого, чтобы потом его отдать Алёне или с его помощью выманить отца, если олеговцы не справятся с ликвидацией того. Получится — отлично, нет — да и бог с ним.

С помощью предпоследнего дрона мы контролировали движение вражеского отряда и смогли загнать тот в ловушку, устроенную в большой балке. Здесь эйраганцы попали в кровавую баню. Магия, картечь и пули безжалостно рвали их тела. Немногие выжившие сдались. Каменецкий также оказался в числе пленных.

Ещё через два дня было покончено с другой группой охотников за жетоном-ключом на Осколок. Во время их преследования наткнулись на небольшую деревушку бывших слуг Мидерских. Те благоразумно не стали оказывать сопротивления моим воинам и согласились признать меня своим господином.

Последние пять врагов водили нас по осколку ещё шесть дней! Это оказались матёрые лесовики, которые в своём мире умудрялись вести разведку на территории демонов и уходить от их поисковых групп. Но против магии и специальных химер, на которых мне пришлось потратиться, в конце концов, их навыки спасовали. К этому времени все земные дроны у нас вышли из строя. Эту пятёрку приходилось вылавливать поодиночке. В плен они сдаваться не пожелали и хотели биться до конца. В итоге, чтобы не рисковать чужими жизнями, с ними разобралась Суок. На каждого у неё ушло не более десяти секунд.