Мизуки летела на ховерборде к НИИ, когда ее нейроресивер вдруг завибрировал и загудел. Звонил Рави. Пришлось ответить.

– Привет, – сказала Мизуки.

– Привет, – ответил парень. – Как у тебя дела? Я не помешал?

– Нет, что ты, для тебя у меня всегда время найдется! – заверила его Мизуки. – Чего ты хотел?

Рави вздохнул:

– Моя младшая сестра, кажется, заболела, а родители заняты на работе. У меня тоже сейчас один очень срочный заказ, и если я его не выполню, боюсь, меня выгонят. Они до сих пор не простили мне те прогулянные дни два месяца назад, и спасение города для них не оправдание. Я подумал, может, ты сможешь отпроситься с работы и посидеть с ней? Мале ты нравишься.

Мизуки про себя чертыхнулась, а вслух сказала:

– С работы я уже отпросилась, но посидеть с Малой не получится. Видишь ли…, – она немного замялась, не зная, как в двух словах рассказать про встречу с Ферой. – Похоже, что квантовиты нашли способ достать нас через барьер. Я должна срочно поговорить с кем-нибудь из ученых.

– Что-то случилось? – встревожился Рави.

– Пока ничего конкретного, – уклончиво протянула Мизуки. – Но есть основания полагать, что квантовиты в ближайшее время нанесут новый удар. Поэтому нам лучше собраться и…

– Мизуки, – ласково произнес парень. – Я ни в коем случае не хочу тебя обидеть, но в данный момент у тебя нет никаких сил, и в квантовой физике ты не разбираешься. Ты уверена, что от тебя будет больше толку в НИИ, чем в доме моих родителей с Малой? Как только я закончу ремонт электропроводки, я тут же приеду и сменю тебя.

Мизуки остановила свой ховерборд на полпути. Рави был прав. Именно ученые придумали, как обезопасить город от квантовитов. Наверняка они смогут еще что-нибудь сделать. Сообщить о визите Феры можно и по нейроресиверу. В конце концов, Рави – ее парень, и она должна помогать ему.

– Хорошо, скоро буду, – выдавила Мизуки, надеясь, что это не звучит так, как будто она делает ему одолжение.

Но простодушный Рави ничего не заметил:

– Спасибо тебе огромное. Я люблю тебя.

– И я тебя.

Отключившись, Мизуки недовольно вздохнула. Не то что бы ей не нравилась Мала, та была очень милой девочкой девяти лет, просто сейчас определенно было не время заниматься всякими глупостями. Однако она дала обещание, так что на ближайшей развилке Мизуки свернула в другую сторону. Тем временем она позвонила Инне.

Подруга ответила не сразу, а когда все же ответила, ее голос звучал очень тихо и раздраженно:

– Да?

Мизуки быстро рассказала ей о визите Феры.

– Квантовит-вегетарианец – это бред, – заметила Инна.

– Ну почему же сразу бред? – возразила Мизуки. – Они же едят овощи. Так почему бы какому-нибудь индивидуалисту не выбрать путь вегетарианства? Это у нас на Форисе люди вынуждены питаться растительной пищей, потому что альтернативы нет, но вообще-то для человека употребление в пищу мяса – вполне естественно. И на Земле, к примеру, многие становятся вегетарианцами по идейным соображениям. Почему у квантовитов не может произойти то же самое?

Инна что-то невнятно пробормотала, а потом ответила:

– Хорошо, я приму твои слова к сведению. Как закончишь с Рави, приезжай к нам. Мне тоже есть, что тебе сообщить.

И отключилась. Голос подруги звучал очень устало, и Мизуки покачала головой, испытывая желание сейчас же поехать к ней. Но она дала Рави обещание. А потому продолжила путь.

Закончив говорить с Мизуки, Инна устало повернулась к остальным в комнате. В данный момент она, Кроссман и Клод вновь находились в кабинете Новака и показывали ему, так сказать «опыт с клещами». Перед этим они прошли по институту и проверили всех остальных. Большинство отмахивались от них, считая, что это очередная шутка Кроссмана, но некоторые все же соглашались. Из восемнадцати опрошенных человек десять видели двух жуков, трое – пять, еще четверо затруднялись назвать количество, но предположили, что их около пятнадцати, и еще один сердито заявил, что там всего один клещ, а они морочат ему голову. Такой разброс вызывал недоумение. Почему все это происходило – загадка. Опрошенные утверждали, что в последние сутки не употребляли ни соммелис, ни какие-либо еще медицинские препараты, а ели только плитки синтетической пищи и консервированную фасоль.

Прямо сейчас Клод показывал стакан директору института. Парень тряс контейнер с насекомым в руках перед лицом Новака, а тот вглядывался в сосуд так, как будто пытался решить в уме сложное уравнение.

– Два, – наконец, заключил он. – Два, и тебе даже не обязательно трясти этот стакан. Их и так двое.

– Подытожим, – Клод поставил стакан на стол. – Двенадцать человек, включая нас с доктором Новаком, остановились на двух клещах. Трое – пять. Четверо – примерно пятнадцать. Кроссман и еще один сердитый ученый из отдела медицинской физики видят только одного. Для Инны же вся эта банка заполнена клещами, причем некоторые из них живые. Есть предположения?

– Квантовиты? – Новак задумчиво постучал пальцем по стакану.

– Само собой, – согласился Клод. – В том, что это связано с ними, сомневаться не приходится. Но поле работает, за исключением одного столба около психиатрической клиники, туда уже выслали ремонтную бригаду. А это значит, что все, несущее в себе потенциал элианской энергии, должно вышвыриваться отсюда за доли секунды. Даже соммелис вышел из строя. И как тогда это объяснить?

– Поле-то может и работает, – вставил Кроссман. – Но неужели вы думаете, что из-за этого в Форисе пропали нереализованные возможности? Их по-прежнему много, только они заблокированы нашим ограниченным восприятием. Этот стакан – как раз пример этих возможностей. Вопрос не в том, откуда их так много. Вопрос в том, почему одни люди их видят, а другие – нет.

Новак отставил в сторону стакан и повернулся к Инне:

– Мисс Рябинина, а Вы что скажете? Рябинина?

Инна вздрогнула и сфокусировала взгляд на своем начальнике:

– Вы что-то спросили?

– Какая-то ты бледная, – заметил Клод и положил ладонь ей на лоб. – Да у тебя температура!

– Я в порядке, – она сердито отпихнула его. – Мне только что позвонила Мизуки…

И она рассказала о визите квантовита в психиатрическую клинику. Узнав, что столь опасное существо проникло в город, все переполошились.

– Я звоню в полицию, – заявил Новак.

– И что это даст? – раздраженно спросила Инна. – Ребята, работающие там, всего год проучились в полицейском колледже. По-вашему, они в состоянии справиться с существом, которое обогнало нас в эволюции на многие миллионы лет? Тем более что оно уже ушло.

– Что-то мне слабо верится в квантовита-вегетарианца, – процедил сквозь зубы Клод. – Да и, по сути, он ничего такого важного не сказал. Мы и без его помощи догадались, что появление на Форисе животных связано с квантовитами. Вот только лиса… он сказал «остерегаться лисы»? Ты была на пруду, там, где лежит ее труп, – напомнил он.

Инна покачала головой:

– Кроссман тоже там был, а еще Мизуки. И что?

– Но я ее не трогал, – заметил Кроссман. – А ты погладила лису, я это помню. Может, это как-то связано с тем, что ты видишь суперпозицию?

Инна посмотрела на свою ладонь.

– Если Вы считаете, что это что-то передается через прикосновение к животным, то Вам придется поискать другое объяснение. Клод вообще никаких животных не трогал, а видит двух клещей.

– Действительно, – согласился Клод. – Но все же эту версию мы сразу отметать не будем. Все началось с появления лисы, и то, что Инна была там, не случайно. Может, дело в воздухе?

– И пруд, и этот стакан излучают элианскую энергию, хотя я и не понимаю, как это возможно, – кивнул Кроссман. – Но я там тоже был. И если что-то повлияло на Инну в момент пребывания там, оно почти наверняка должно было повлиять и на меня. Но, – он покосился на стакан. – Вот, хоть убейте, но я вижу только одного клеща.

Головная боль усилилась. Инна устало опустилась на стул. Удерживаться на ногах после того, как ты спала всего пару часов, и так уже на протяжении двух месяцев, было очень сложно. Тем временем Клод говорил: