— Я пытаюсь! — выкрикнула та, заламывая руки. — Думаешь, это просто?!

— А кто сказал, что будет просто?

Джеймс с рычанием бросился на нее, Белла в последний момент ускользнула. Джаспер ощутил обеспокоенность Элис и Эдварда, на которых она практиковала свой дар: очевидно, их способности все еще работали.

— Соберись, — еще один бросок, вокруг стройного девичьего тела сжимаются стальные объятия. — В настоящей битве тебе не дадут ни секунды передышки. Они все будет нападать на тебя, чтобы вывести из строя. Волтури жаждут нашей крови, они так просто не уйдут!

— Знаю! — Белла билась в его руках, ее «щит» словно треснул, и Джаспер ощутил страх за Эдварда и остальных и боязнь не справиться.

Воспользовавшись случаем, эмпат передал ей так много уверенности в собственных силах, сколько смог сгенерировать. И тут же уловил на месте Эдварда и Элис звенящую пустоту.

Получилось! Белла боролась с Джеймсом и одновременно не давала двум одаренным вампирам воспользоваться их особыми способностями. И пусть охотник щадил ее — в обычном бою он бы уже давно оторвал ей голову, важен был сам факт. Белла поверила в свои силы и эффективно использовала их. Уже через секунду Джаспер почувствовал привычную каменную стену и скривился от «удара» о нее.

Они пробовали снова и снова. Беллу атаковали, гоняли по лесу, нападали, а она должна была пытаться нейтрализовать чей-то дар, несмотря ни на что. Ее страх перед Джеймсом, оставшийся от смертной жизни, тоже прошел. Она не стала относится к нему, как к лучшему другу или родственнику. Но хоть перестала бояться и приняла, как своеобразное «приложение» к Джасперу. Похоже, Эдвард тоже был на пути к этому.

Следующим шагом для Беллы стало, поднять ее «щит» только для одного из них, оставаясь закрытой для других. Карлайл предложил это, справедливо заметив, что в битве Белле может понадобится помощь Джаспера.

— Поднять боевой дух или придать уверенности никогда не будет лишним, — сказал он ей.

Еще день ушел на совершенствование нового навыка. У нее не всегда получалось, но Белла, Джаспер чувствовал это, выкладывалась на полную. А Джеймс, казалось, почти прижился: семья Каллен относилась к нему или с симпатией, как Эммет, или нейтрально, как прочие.

— Ты молодец, — в конце тренировки Эдвард обнял Беллу, бережно прижимая к себе. — Что бы ни случилось, чем бы все это ни кончилось, я люблю тебя и всегда буду любить.

Маркус прервал его вежливым покашливанием.

— Есть еще кое-что. Я не говорил вам, потому что не уверен, что эта информация будет полезна.

— Любая информация сгодится, выкладывай, — пробасил Эммет, подходя ближе.

На ходу он хлопнул ладонью по ладони Джеймса — они как раз завершили спарринг.

Джаспер еле заметно нахмурился и мысленно запретил себе раздражаться. У него не было причин, благодаря дару эмпат отлично видел это. Но он ничего не мог с собой поделать. Была бы его воля, он бы сейчас уволок Джеймса в чащу, подальше от остальных, чтобы больше никто до него не дотрагивался, не смотрел и даже не дышал в его сторону. Возбуждение, совершенно неуместное сейчас, пронизывало каждый нерв, сквозило в каждом вдохе и собиралось между ног свинцовой тяжестью.

Эмпат одновременно почувствовал два пристальных взгляда. Эдварда — слегка усталый и раздражённый. Так тот смотрел на Розали и Эммета, когда они в очередной раз ломали кровать. И Джеймса — хитрый и знающий.

Уголок рта охотника дёрнулся в ухмылке, он глубоко втянул воздух — секрет Джаспера был раскрыт.

Элис скользнула по ним взглядом, возвела глаза к небу и продолжила слушать Маркуса. Джаспера порадовало отсутствие в ее душе ненависти; он сосредоточился и тоже прислушался.

— Челси позволено очень многое, именно поэтому она так предана, — рассказывал тот. — Но главное — Аро принял в гвардию Волтури ее супруга, Афтона. Вампир этот ничем не примечателен и дар его не приносит большой пользы, но Челси любит его без памяти. Вся ее жизнь в нем. Если бы кому-то удалось его пленить, Челси сделала бы что угодно. Она с легкостью предала бы Аро, лишь бы с ее мужем ничего не случилось.

— Ну и почему ты молчал? — грубовато перебил его Джеймс. — Всего-то поймать одного вампира, и дело в шляпе.

— Потому что поймать его невозможно. Афтон умеет отводить глаза. Его дар в том, чтобы становиться невидимым.

— Но его запах при этом никуда не девается?

Маркус потрясённо замолчал.

— Никогда не думал об этом с такой точки зрения. Но полагаю, что нет, запах не пропадает.

— Афтон, Афтон… — Джеймс нахмурился, теребя подбородок. — Хвоя и смола, нагретые солнцем… Я правильно помню?

Теперь на него с недоумевающим видом уставились все.

— Что? — Джеймс развёл руками. — Вы же запоминаете лица при знакомстве? Это то же самое.

Маркус неуверенно кивнул.

— Значит, решено: когда они прибудут на континент, я отыщу Афтона. И Челси сдастся сама.

========== 21 ==========

— Затишье перед бурей скоро кончится.

— Боишься?

— Чего мне бояться? Я уже горел. Что еще они могут мне сделать?

Тихий смех в темноте, губы коснулись шеи, юркий язык прочертил влажную дорожку вниз, к ключицам. Джаспер со стоном запрокинул голову, но внезапно все прикосновения пропали.

— Нужно отойти дальше. Твоя семья слишком близко.

— К чему беспокоиться, ты их учуешь еще на подходе.

— Я могу увлечься тобой и не заметить, — голос Джеймса прозвучал ниже и чувственнее, когда тот снова пододвинулся вплотную. — А секс при свидетелях в мои планы не входит.

Они тесно прижимались друг к другу, руки Джеймса обвились вокруг. Он прижался лбом ко лбу Джаспера.

— Потому что это — мое, только мое. Не желаю ни с кем делиться.

Луна вышла из-за облаков, почти полная. Ее серебряный свет отражался от снежных шапок на горных вершинах, и ледяные кристаллы мерцали, как бриллианты или кожа вампира, неосторожно оказавшегося на солнце. Людям не видна эта красота, только глаза вампира могли разглядеть все оттенки, переливы и мерцания белого. Но оба бессмертных, лежащих сейчас на мягкой траве маленькой долины, окруженной горами, не были настроены любоваться красотами природы.

Близость битвы, в которой все поставлено на карту, сделало их чувства еще острее. Они оба могли погибнуть. Джаспер мог потерять всех членов своей семьи. Все Каллены сейчас чувствовали то же самое и поэтому стремились провести возможно последние оставшиеся им часы с любимыми — каждый на свой лад.

Эмпат уже привычно подчинился чужой силе, позволил урагану страсти закрутить себя. Охотник целовал его, прижимая к земле, покусывал шею и мочки ушей, зализывал свои укусы, чтобы сразу же начать все с начала. Одежда изчезла будто сама собой. Ни один шрам не остался необласканным, нежные прикосновения губ и языка прослеживали один контур за другим. Джаспер купался в обожании, благоговении и том самом чувстве, о котором ему пока не сказали вслух. Сильные руки гладили его спину, сжимали ягодицы и бедра с такой жадностью, что хотелось проверить, не останутся ли потом синяки, как у человека. Его обуяло желание вернуть удовольствие в стократном размере, доставить такое же наслаждение, утопить в ласке. Эмпату понравилось подчиняться, но сейчас он хотел вести. Все чувства «чёрной души» говорили ему, что возражений не последует.

Джаспер рванулся, они покатились по склону вниз. То один, то второй оказывался сверху, но ни один не мог долго удержать первенство. Наконец, спуск закончился, небо и земля перестали мелькать, как картинки калейдоскопа. В светлых волосах Джеймса запутались травинки и прошлогодние листья, верхняя губа приподнялась в оскале. Джаспера не обманул ни грозный вид, ни рычание — скорее игривое, чем угрожающее. Он завел руки Джеймса за голову, приник к его губам долгим поцелуем. Вампиры плотно прижимались друг к другу и это ощущалось так правильно и естественно, будто бы Бог или же дьявол создавал их тела, подгоняя друг для друга.

— Кое-кто показывает зубки? — Джеймс с довольным видом запрокинул голову, открывая горло, чем Джаспер сразу же и воспользовался, целуя чувствительное местечко между шеей и плечом. — Захотелось покомандовать?