А потом, по классике наступила стадия принятия.

Потому что Ибо.

Если так подумать, нас вообще не должно было случится. Конечно, он не мог стать омегой, теперь-то понятно. Ему либо оставаться человеком, либо стать альфой. Только не со мной. Даже близко не чувствую себя омегой. Если не говорить о физике и сексе — здесь всё работает. Трудно рефлексировать на тему, что тебя ебут в задницу, когда секс такой, словно тебя совокупляют прямо в мозг. Нереальный, нечеловеческий секс. От такого невозможно отказаться.

Да… про секс.

Наверное, надо сказать.

По итогу получилось странно. Секс нужен, без него — заместительная терапия. Меня тошнит от пластырей, таблетки можно будет только через год, когда гормональный фон выровняется. В тот день, когда увидел на животе Ибо сразу три пластыря, подкатило так, что не успел добежать до туалета. Вспомнил историю с передозировкой у омеги отца, и как будто кто-то услужливо подсунул картинку Ибо с розовой пеной на губах, закатанными белками глаз и предсмертными конвульсиями.

Уже не помню, чего тогда наговорил, но Ибо поклялся больше не использовать пластыри.

Хотя мы трахаемся довольно часто, бывают дни, когда я приползаю без сил. Иногда засыпаю, не дождавшись, пока он выйдет из ванной. В девятнадцать, тем более с А-фактором и с ещё не стабилизировавшимися гормонами трахаться хочется постоянно. Ибо сказал, что бывает, его накрывает даже днём. Но сам ни разу не предлагал секс. Почему боится? Потому что я мудак?

Иногда только заглядывал ко мне в спальню, глаза огромные, кривоватая улыбочка и вопросительное: «Спокойной ночи, гэ?». И кто-то после этого будет говорить: «Гэ, надо через рот общаться»?! Почему-то в такие моменты остро чувствовал себя мудаком. Нам обоим нужно. Зато я научился его считывать.

В общем теперь мне иногда приходится жертвовать обедом. Ему, конечно, и не позволяю, поэтому приезжаю сам.

Думал ли я, что в 27 лет меня будет долбить в задницу подросток на парковке возле университета в обеденный перерыв? Это не совсем то, о чем я мечтал ещё четыре месяца назад.

С другой стороны…

Ибо.

Да.

Не знаю, что сказать. Он мелкий лев. Грациозный, хищный, сильный, благородный. И всё делает с фантастической отдачей, с удовольствием и на полную катушку. Сладко зевает, потом роняет тяжелую лапу мне на плечо, если мы смотрим фильм, потягивается до хруста и как бы невзначай утыкается носом мне в шею. Думает, не чувствую, как глубоко он дышит в этот момент.

По утрам часто просит посмотреть, как танцует. Говорит: «ночью приснилась оригинальная связка, нужно попробовать, зацени, гэ!»

В холодильнике мистическим образом всегда есть мой любимый Джиа Доу Бао — одна из полок полностью заставлена банками, которые никогда не кончаются.

А ещё он тайком нюхает мои волосы, стащил мою старую футболку и спит в ней, а если приходит раньше, наводит порядок в доме. Готовит, правда, скверно, я запретил. Но готовка не проблема, мне нравится. Мою еду он ест с большим удовольствием чем из доставки.

Наверное, Ибо заслуживает кого-то нормального рядом. Если бы остался человеком, нашёл бы хрупкую девушку, обхватывал бы её талию своими огромными лапищами и носил на руках — на его фоне она казалась бы фарфоровой статуэткой. Будь у третьего пола возможность выбора, став альфой, он мог бы выбрать правильного омегу. Такого… кого радует статус, кто хочет рожать детей, не знаю, что ещё… носить подвязки? В общем заменить женщину.

Кстати, на последней встрече о-психолог назвал меня сексистом.

Да… вопросы к нему имеются. Может, он, конечно, и работает по какой-то инновационной методике, но больше похоже, что просто мечтает от меня избавиться. Потому что я неудобный пациент. Неправильный омега. Да и вообще не омега. И сексист.

Забавно, что Ибо на это плевать. Чем дальше, тем больше мне кажется, что его всё устраивает. А с виду не похож на извращенца.

Когда техник пробил Ибо уши и вставил трекеры в виде капель, именно я был тем, кто сказал, что он похож на пидораса. За что получил злобный пинок в голень от Сюань Лу, укоризненный взгляд от Цзыи и икающий хохот от Ибо, который ответил: «А я кто? Я он и есть».

Совершенно потрясающе здоровая психика. Завидую? Да, наверное. И восхищаюсь.

Не знаю, решусь ли однажды перечитать, что наговорил, но может, это и правда сработает?

Что скажешь, Орешек?

«Тайминг записи — 7 минут, пятьдесят четыре секунды».

Ясно. Тогда пока закончим. Стоп.

***

Вот уже два месяца, как Ибо вёл себя идеально, соблюдал правила безопасности, всегда оставался на связи, отвечал в любой момент, даже на занятиях, за что ему уже ни раз прилетало от преподавателей. Руководство Университета решили не информировать, чтобы минимизировать риск утечки. На занятиях Ибо был всё время на виду, но в течение дня одна машина с дежурными оперативниками постоянно курсировала по району, а вторая круглосуточно — по Кайчжоу.

Время растянулось в бесконечную череду похожих дней. Орешек будила в шесть утра рандомной классикой и бодрым: «Лао Сяо, время творить чудеса!» Кто бы спросил, почему он выбрал именно эту фразу из предложенных, вряд ли он сумел бы найти ответ. Чудес в его жизни не наблюдалось от слова совсем. После быстрого душа, он шёл готовить завтрак, после чего будил Ибо. Тот оказался закостенелой совой и с утра напоминал несчастного, сонного, беззащитного и очень уютного львёнка. Обиженно оттопыривал губу, смешно морщил нос и жалобно хныкал, пока не получал свою порцию кофе и еды. Причём ел он с полузакрытыми глазами, досматривая последние сны.

Более-менее он просыпался к моменту, когда Сяо Чжань уходил. Терпеливо выслушивал очередные наставления на случай появления Сюй Чжэн Си, кивал, обещая оставаться на связи, и расцветал шальной улыбкой в ответ на обещание заехать в обед, чтобы «пообщаться» на парковке университета.

Сегодняшний день ничем не отличался от предыдущих двух месяцев. Воздушные энерговорота закрылись за Сяо Чжанем, отсекая частную территорию дома от улицы ровно в 7:15. Припаркованная напротив их дома машина ремонта электросетей с сотрудниками наружного наблюдения отсалютовала фарами, сигнализируя, что всё в порядке. Через шесть минут, проскочив по кольцевой, вместе с двумя легковыми машинами въехал в лифт и спустился, как говорили все жители Кайчжоу в «нижний город». Ровно в 7.59 он приложил ладонь к сканеру на проходной Управления и позвонил Чжочэну, который — святой человек! — уже ждал его в кабинете вместе с кофе.

Голос Ибо раздался в 8:03:

— Гэ, я выехал из дома, всё хорошо.

В тот же день, когда Ибо установили трекеры в уши, Сяо Чжань поставил себе парные на приём. Процедура не слишком приятная, зато они теперь оба щеголяли «пидорскими» серёжками и могли общаться на расстоянии в любой момент.

Чтобы начать трансляцию голоса в парный динамик достаточно свести вместе большой и указательный пальцы правой руки. Вживлённые наночипы активизировали передачу напрямую. Установленный внутри ушной раковины динамик передавал звук совершенно неслышно для окружающих. Сотрудница, ехавшая в этот момент в лифте вместе с Сяо Чжанем, вздрогнула и удивлённо обернулась, когда он ответил в пустоту:

— Понял. Будь на связи. Как доберешься до Университета, сообщи.

— Конечно. Хорошего дня, гэ-гэ.

Выходя из лифта, Сяо Чжань виновато улыбнулся сотруднице и достал телефон — программа зафиксировала на карте местоположение Ибо, который как раз выезжал на кольцевую, а на видео промелькнул знак с обозначением скоростной магистрали. Трансляция видео и звука в режиме реального времени 24/7 шла синхронно вместе с геолокацией и отображалась в программе на телефоне Сяо Чжаня, Чжочэна и на компьютере дежурного сотрудника Управления.

Ещё две минуты спустя он вошел в кабинет к другу, забрал свой кофе и даже успел сделать несколько глотков. Утреннее совещание запланировано через полчаса, до этого момента они успеют обсудить план, что говорить Паучихе. За два месяца расследование не сдвинулось с мёртвой точки, генерал имела все основания препарировать их живьём — в назидание будущим поколениям.