– Я сегодня узнала, что он живет у нее! – шепнула Карина подруге.
«Час от часу не легче!» – подумала Холмская, но промолчала. Да и что тут можно было сказать? И так понятно, их наполеоновские планы терпели поражения и как сделать так, чтоб было по-другому, ни Алина, ни тем более Карина, не знали. Не могли они выставляя себя на посмешище и бегать за ребятами, которые и знать их не хотят. Наверное, стоило обо всем забыть, но как? Ведь только при одной мысли об этом сердце начинало отчаянно ныть и протестовать?
У дома, где жила Наташка, а сейчас квартировал и Саша, ребята остановились и волей-неволей, Алине и Карине, пришлось поравняться с ними.
– Девчонки, идемте-ка с нами! – обратился к ним Саша, когда они проходили мимо.
– Да уж мы как-нибудь без вас! – грубовато отрезала Карина.
– Ну тогда приходите завтра пить к нам пиво! – не отставал бармен, вероятно и понятия не имея, с кем разговаривает.
– А может, к нам? – с насмешкой поинтересовалась Алина.
– Если только за ваш счет! – вторила ей Карина.
Саша собрался было еще что-то добавить, но Наташа, шепнув ему что-то, заставила замолчать, да и девчонки уже отошли.
– Уверена, они все бухие! – шепнула ей Карина.
– Да сто процентов! – согласилась с ней Алина, тяжко вздохнув.
Последующие несколько дней ничего не изменили в сложившейся ситуации. А главное, Алина и Карина, как ни старались, ничего не смогли придумать такого, что круто бы изменило ход событий… Они пошли вместе с Березняцкими на Купалье, не питая особых иллюзий, и стоя в сторонке, наблюдали, как Саша танцует все медленные танцы с Наташей, а Вова не отрывается от Марины. Это было мукой, но и не смотреть на ребят, девчонки не могли. Эти мимолетные встречи, взгляды, невзначай брошенные слова, было единственным, на что по всей вероятности, они могли рассчитывать, и они ловили и берегли эти драгоценные крупицы, как нечто очень дорогое. Ведь в конце концов, в восемнадцать лет для счастья так мало надо. Но как только парни в сопровождении своих дам покинула праздник, девчонки тоже засобирались домой.
Весь следующий день, валяясь без дела на кровати и слушая плеер, Алина пыталась не думать о Саше, более того, твердо решила выбросить его из головы и забыть, в конце концов, они ведь даже не знакомы, у них ничего не было и не будет. Лучше все забыть, заняться в конце концов фотографией, да просто съездить с Кариной в областной центр, погулять, посидеть в кафе, заглянуть в салон красоты и пройтись по магазином, развеяться и встряхнуться. И она уже собралась было позвонить Карине, чтобы обо всем договориться, но не успела. Подружка сама пришла, нарядная и накрашенная и заявила, что сегодня они снова идут в пансионат, ну в конце концов, на бармене и ди-джее свет клином не сошелся, каникулы слишком коротки и тратить их на грусть, просто преступление. В пансионате кроме Саши и Вовы, если и другие парни, ну среди отдыхающих они же должны быть, так почему бы девчонкам этим не воспользоваться?
Алина тот час ухватилась за эту идею, и быстренько сгоняв в душ, уселась перед зеркалом делать макияж, а Карина извлекла из гардероба подруги все имеющиеся там наряды, и разложив их на кровати, никак не могла решить, что ж такое Алине одеть, чтоб вот прям совсем-совсем затмить сегодня всех. В результате выбор обоих пал на шелковое платье, из сливочного шелка, на тонких бретельках, отделанное по низу черным кружевом. Это платье больше похожее на комбинацию, мягко струилось вдоль тела Алины и доходило до колен. Оно было очень откровенным, манящим, соблазнительным и отнюдь не скромным, но, наверное, к тому, что девушки задумали, оно подходило идеально. К нему Холмская обула открытые босоножки, черного цвета на тонкой шпильке, подозревая, с пансионата, домой, придется идти босиком. И последний штрих – капелька легких французских духов, нежных, неуловимых и изысканных.
– Ты выглядишь потрясающе! – не сдерживая восторга, заявила Карина, когда подруга предстала перед ней.
– Правда? Но боюсь, кое-кто даже не обратит на это внимания! Слушай, а может нам с тобой вообще в пансионате голыми появится? Уверена, уж тогда-то они точно наконец разглядят нас!
– Ага, и не только они! Мою маменьку инфаркт схватит, а уж твои… Даже не берусь представить, как может отреагировать Вадим Владимирович на подобную выходку! А вообще, я тут подумала, если б можно было сделать так, чтоб Марина и Наташа перестали бывать в «Жемчужине», у нас бы точно появился шанс!
– Если бы, но подобное из области фантастики, если только Марина и Наташка не переломают себе ноги!
– У тебя есть идея, как это устроить? – оживилась Карина.
– Конечно, подкараулить в подъезде и спустить с лестницы, чего проще?
– Ты серьезно?
– Нет, конечно! Ладно, идем!
В пансионат как обычно пошли по центральной трассе и уже издали услышали громкие звуки музыки. Дискотека вероятно уже началась, и местные потихоньку стекались к воротам «Жемчужины». Но тут их ждал сюрприз, потому что сегодня ворота были заперты, впрочем, как и калитка. Народ топтался на месте, а потом двигался вдоль ограждения к реке, там был пролом в решетке и можно было попасть на территорию, правда сначала нужно было преодолеть заросли бурьяна и удержатся на склоне.
– Что за фигня? – обернулась к Алине Карина.
– Понятия не имею! – ответила та. Она не меньше подруги была удивлена таким поворотом и при этом чувствовала себя до нелепости глупо. Она, племянница начальника пансионата стоит вместе с толпой местных под запертыми воротами, нет, ну не абсурд ли это? И дядя хорош, мог бы хоть предупредить.
– Кто-нибудь в курсе, почему не пускают местных сегодня? – обернулась Карина к деревенским.
– Да это Березняцкий приказал закрыть ворота и не пускать местных, потому что вчера, какие-то заезжие придурки в баре устроили потасовку, охране чуть в морду не дали, к отдыхающим цеплялись… И самое обидное, что не местные, чужие, а нам вот теперь отдувайся! Пойдем в обход! – ответил кто-то из толпы, и они сойдя с дороги, пошли вдоль забора.
– Алин, пойдем и мы? – дернула ее за руку Карина.
– Нет, мы полезем через забор! – решительно заявила Холмская и подойдя вплотную в калитке, огляделась. Окна столовой были темны, отдыхающих, как, впрочем, и охранника, поблизости не наблюдалось. Холмская сняла босоножки и перекинула их через ворота, потом повыше подтянула подол платья, ухватилась за края калитки, оперлась коленкой о ручку и в два счета перемахнула. Пока Алина обувалась и приглаживала волосы, подруга последовала ее примеру. И вот они уже шли через танцплощадку, с высоко поднятыми головами и под восхищенные взгляды мужчин и ди-джея в том числе, о чем непременно сообщила Алине Карина, как только они завернули за угол здания, направились в бар.
А баре царил полумрак, и кроме самого бармена, Марины, Наташи и семейной пары, которая наверняка отдыхала здесь, больше не было никого.
– Думаю, нам не помешает охладиться, – негромко сказала Карина. – Может возьмет «Спрайт» и орешки?
– Ух, я бы выпила шампанское, после такого маневра, оно будет как нельзя кстати, – отозвалась Алина, внимательно изучая содержимое витрины со спиртным.
Бармена, как обычно за барной стойкой не оказалось. Он торчал у открытого окна, с неизменной сигаретой меж пальцев. Он не кинулся тут же к ним, наоборот, докурив, демонстративно неторопливо затушил окурок, поправил гардину, и только после этого вернулся на свое рабочее место.
– Знаешь, я ведь в Гомеле, в общаге, пробовала курить, но чет не нашла в этом особого удовольствия! – шепнула Карина подруге, наблюдая за барменом.
– И я в Минске пробовала, – так же шепотом ответила ей Алина.
– Девушки, местное население сегодня в баре не обслуживается! – чеканя каждое слово, произнес вдруг Саша, переводя взгляд с Алины на Карину и обратно.
Ивановская от неожиданности даже ойкнула, а Алина почувствовала, как в ней начинает расти раздражение. Черт возьми, да что ж это такое? Что это за день сегодня такой? Что это за деревня такая и этот парень, что он себе позволяет, черт побери? Мало того, что ей пришлось лезть через калитку, так ее еще и прилюдно унижает человек, который ей далеко не безразличен? Нет, это уж слишком! И она не намерена это терпеть! Все, хватит!
