Алина вытащила из стаканчика бумажную салфетку и не долго думая, написала: «Нехорошо отказывать маленьким девочкам, а еще хуже игнорировать принцесс!»

– Отдашь это Саше, хорошо? Но только после того, как я выйду из бара! А завтра, я снова приду, и ты расскажешь мне, как он на это отреагировал, договорились?

Девочка кивнула и взяла записку, долго смотрела на написанное, а когда снова подняла на Алину свои синие глазки, они сияли от восторга.

– А ты настоящая принцесса?

– Да, принцесса лета! – со всей серьезностью ответила Холмская. – Хочешь стать моей маленькой придворной дамой?

– Вот здорово! Конечно же, хочу! – радостно воскликнула Анастасия, чуть не хлопая в ладоши от переполнявших ее эмоций.

Простившись с девочкой, Алина вышла из бара, но проходя мимо больших окон, видела, как Анастасия снова забралась на высокий барный табурет и протянула Саше салфетку. Сердце дрогнуло в груди и жаркий румянец обжог щеки девушки. Она поспешно отвернулась и отправилась искать Карину.

Чуть позже, вернувшись домой и оказавшись в своей спальне, Алина переоделась в атласную белую пижаму, отделанную кружевом и подошла к распахнутому окну. Мягкий бархат неба был расшит множеством звезд, которые мигали и дрожали, падали и зажигались вновь. Она любила ночное небо, оно завораживало и притягивало ее своей таинственностью, недосягаемостью и бесконечностью. Она любила наблюдать за звездами, пытаясь уловить их движение и траекторию, но сегодня они рисовали ей образ Саши, так ясно и отчетливо, что казалось, стоит только протянуть руку и можно будет дотронутся до него. Ей даже не нужно было закрывать глаза, чтобы воспроизвести в памяти сегодняшний вечер. Она хотела, чтобы поскорей закончилась ночь, а завтрашний день подарил ей новую встречу.

Уже в постели, слишком возбужденная, чтобы уснуть, она рисовала в воображении сцены завтрашней встречи и все отчётливее понимала, как легко и неосмотрительно, с первого взгляда влюбилась в парня, которого вообще не знала.

Еще и полдень не наступил, а жара на улице стояла такая, что любой здравомыслящий человек в это время поостерегся бы покидать свой дом. Алина была человеком разумным, по-крайней мере, иногда хотела себе такой казаться, а посему, после завтрака проводив тетю на работу, она вымыла посуда, прибралась на кухне, забросила в стиральную машинку что-то из вещей, вышла в сад, впрочем, почти сразу вернулась обратно и присела в прохладной тени крыльца. Ей не сиделось на месте, но и чем занять себя, не знала. Телевизор смотреть не хотелось, читать она не могла. Девушка ждала вечера. Изнывая от нетерпения и неизвестности, ей прямо сейчас хотелось пойти в пансионат и мысли ее были только об этом.

Ближе к обеду, вспомнив поручения тети, девушка вошла на кухню, чтобы приготовить обед и накрыть на стол. Дядя оставался неизменен в своих пристрастиях и привычках. И всегда, за редким исключением, обедать предпочитал дома. Алина быстро нарезала овощи на салат, сварила рис и подогрела в микроволновке котлеты, которые утром приготовила тетя.

Холмская провела в Минске почти год и живя в квартире брата, не занималась домашней работой. Во-первых, ей и некогда было, а во-вторых Максим и не настаивал. Несколько раз в неделю к нему приходила домработница, которая и следила за всеми хозяйственными делами. Но до своего отъезда из деревни, все восемь лет, которые девушка прожила в этом доме, заниматься домашними хлопотами, помогать на огороде, было для нее, как и для любой другой деревенской девчонки, делом привычным и совершенно естественным. Хотя дядя и тетя, социальный статус которых был конечно выше, чем у многих деревенских, могли нанять помощницу по хозяйству, пригласив какую-нибудь деревенскую женщину, но, наверное, даже не задумывались об этом. И тете и дяде нравилось заниматься домом, садом и огородом. Это был их дом, все здесь было устроено согласно их вкусу и желанию, они любили его и вряд ли захотели бы, чтобы всем этим занимался чужой человек.

Размышляя обо всем этом, Алина накрыла стол к обеду и услышала, как к дому подъехало авто. Выглянув в окошко, девушка увидела темную блестящую большую дядину машину.

– Привет! –поздоровался Березняцкий, заглядывая на кухню по дороге в ванную комнату, где он собирался вымыть руки.

Алина в ответ улыбнулась и приветливо помахала ему в ответ.

А через минуту Вадим Владимирович уже усаживался за стол, расправляя салфетку, а племянница наполняла стакан холодным компотом.

– Может составишь мне компанию за обедом? – предложил он.

Холмская в ответ лишь сморщила свой хорошенький носик.

– Разве что компота себе налью, жара невыносимая! – сказала девушка, усаживаясь, напротив.

– В Минске, Максим сегодня звонил, говорит вообще дышать нечем. Асфальт плавится под колёсами машин!

– Я поверю, – согласно кивнула она, наливая и себе компот.

– Алина, ты вчера ходила в пансионат? – спросил мужчина, помолчав немного.

– Да, ходила. С Кариной прогулялись! Она мне сказала, что «Жемчужина» сейчас самое тусовочное место для молодежи этим летом! Даже местный клуб остался позади, и пресловутые остановки, где все собирались компаниями! Отдыхающих это не напрягает? – невинно поинтересовалась она, не поднимая, однако к нему глаз.

– Пока нет, по-крайней мере, мне ни о чем таком не докладывали. Думаю, им все равно, пока местные ведут себя прилично, но если поступит хоть одна жалоба, калитка тут же будет для них заперта! На самом деле, единственное, что меня напрягает в этом сезоне, это бармен и ди-джей!

Алина чуть не поперхнулась компотом, чувствуя, как сердце екнуло в груди, а на щеках выступил предательский румянец.

– А что с ними не так? – стараясь сохранить невозмутимый вид, спросила она.

– А ты разве не видела их?

– Видела… – растерянно призналась она.

– Ну и как они тебе показались?

– Ребята, как ребята, а что?

– Так вот из-за этих ребят, все местные девчонки как раз и ринулись в «Жемчужину». Знаю, так всегда было в деревнях, новые люди приковывали к себе внимание, а уж тем более молодые симпатичные ребята, вот только надеюсь, великих сражений из-за них на территории пансионата не станут устраивать… – тяжело вздохнул Вадим Владимирович.

«Ну это уж как пойдет, дядя!» – про себя подумала Алина и улыбнулась.

– Ладно, спасибо тебе, Алина за обед, поеду я, вырвался на полчаса. Работы невпроворот. На днях ожидаем налоговую, да и сан.станция должна нагрянуть!

– Дядя, – обратилась к нему девушка, когда он уже встал из-за стола, собираясь покинуть кухню.

Березняцкий обернулся.

– Дядь, а в пансионате по-прежнему катаются на водных лыжах? – спросила она, заходя издалека.

Алина любила дядю и знала, что он души в ней не чает, но все равно очень не любила его о чем-то просить, чаще всего с любыми просьбами обращаясь к тете.

– Ну час от часу находятся любители, – ответил тот. – А почему ты об этом спросила!

– Можно мне покататься на водных лыжах? Я умею! И обещаю, что буду осторожна!

– Алина, даже не проси, это совершенно невозможно и опасно!

– Дядь, ну пожалуйста!

– Алина, ну как же я могу тебя одну отпустить? Это немыслимо, нужно чтобы кто-нибудь подстраховал тебя, сидя в лодке, и на случай чего смог быстро отреагировать и вытащить из воды! А кого мне просить? У нас всего один матрос-спасатель и он разрывается между пляжем и спасательной будкой. Послушай, вот скоро приедет Максим, с ним и покатаешься, так и быть!

– Дядь, ну ты же знаешь Максима! Не станет он со мной кататься, и одну меня ни за что не отпустит! И слушать даже не станет! Дядь, ну можно? У меня ведь скоро День Рождения, пусть это будет подарком для меня! – все не унималась она.

– Да что ты Алина, какой же это подарок? Ладно, хорошо, уговорила! Я скажу Саше или Вове, когда они будут свободными, чтоб подстраховали тебя, ну и предупрежу Гену, о том, что ты придешь кататься! – сказал он.