– Ну да, шальная, – невесело хмыкнул я.

– На троне я бы остепенилась, – заявила сестренка.

– Борису VIII под шестьдесят! – напомнил я. – Он тебе разве что не в деды годится!

– Тем лучше! Рожу наследника – а там, глядишь, папик и в Пустоту сойдет! А я стану полноправной правительницей! Юлия Первая, Государыня Всероссийская! – мечтательно возвела она глаза к потолку. – Звучит?

– Звучит как голимая крамола, – буркнул я.

– Да ладно… – сморщила носик мелкая. – Тут же все свои!

– Считая духа-фамильяра, всученного нам III Отделением?

– Ой, – осеклась девочка. – Я о нем забыла… Но разве он не должен быть верен тебе безраздельно? – осведомилась она тут же.

– Должен-то он должен… – хороший вопрос, кстати.

«Любезный Ди-Сы, полагаю, не нужно особо оговаривать, что все, услышанное или увиденное вами в качестве моего фамильяра, должно храниться в тайне от всех прочих?» – на всякий случай уточнил я у духа.

«Что нужно делать, а что нет – решать вам, сударь», – последовал ответ.

Ну, как ответ. Четко на тот вопрос, который я задал – так сказать, по букве, а не по духу. Не о подобном ли заботливо предупреждал меня Петров-Боширов?

Что ж, примем к сведению пока не поздно.

«Добро… – на пару секунд я задумался, формулируя в уме максимально недвусмысленный приказ. – Ди-Сы, все, что вы услышите или увидите, а равно иным образом узнаете, будучи моим фамильяром, не подлежит разглашению – разве что я сам попрошу об ином!» – выдал затем.

«Как вам будет угодно, сударь», – невозмутимо обронил дух.

«То-то же! И… – в голову мне вдруг пришла еще одна мысль. – И такой вопрос: помимо меня вы служите еще кому-нибудь? Ротмистру Петрову-Боширову, например? Или любому другому человеку?»

«Нет, сударь. Вы – мой единственный хозяин».

«Но… Но если бы это было не так, – продолжил допрос я, – и тот, другой господин, не велел бы рассказывать мне о нем – ваш ответ ведь был бы точно таким же?»

«Возможно, сударь. Сие зависит от великого множества обстоятельств, кои не берусь сходу учесть».

«И как же тогда достоверно выяснить, служите вы мне одному или нет?»

«Не знаю, сударь. Следуя сей логике – полагаю, никак».

«Ох-х-х…»

– …Не понимаю вообще, в чем проблема, – отвлекшись от безмолвного разговора с фамильяром, снова услышал я Юлькин голос. Точнее, шепот – мелкая шушукалась с Каратовой, почти приникнув губами к ее уху, я же, должно быть, машинально усилил слух магией – такие вещи у меня уже шли на автомате, благо ману мне особо экономить не требовалось. – Если уж все так запущено – просто выйди по-быстрому за Вовку – и все дела! Тех, кто уже замужем, на бал не зовут!

– Нет, не получится, – грустно пробормотала Светка.

– Почему? Уверена, братец не станет кочевряжиться!

– Твоими бы устами… – вздохнула девушка, а я вдруг почувствовал, что краснею.

«Ди-Сы, быстро уберите у меня с лица лишний румянец!» – торопливо бросил я духу.

«Будет сделано, сударь!»

– Да суть и не в этом, – продолжила между тем Каратова. – Ротмистр сказал, что девица, получившая приглашение, уже не вправе вступить в брак до завершения смотрин. Ни один стряпчий в Империи его не зарегистрирует!

– В самом деле? Это я, наверное, прослушала… Ну, тогда сбегите за границу!

– Может, сразу на Луну?

– Я серьезно!

– Я тоже. Конвой везде достанет!

– Не очень-то он достал Огинского, ну а теперь – того же Корнилова!

– Ну, это же значит всю жизнь скрываться…

– А что? С милым рай и в шалаше!

– Да что ты об этом знаешь, пигалица?

– Ну вот, – поджала губы Юлька. – Снова начинается!

– Прости…

– Ладно, проехали… Ой, Вовка, что это с тобой? – невзначай покосилась на меня мелкая, и тут же изменилась в лице. – Ты бледный, как покойник!

– Что? – нахмурился я.

Хотя ясно что.

«Ди-Сы, ваша работа?» – сердито осведомился я у фамильяра.

«Какая, сударь?»

«Моя мертвенная бледность!»

«Полагаю, да, сударь. Вы не уточнили, до какой степени убрать румянец – и я исполнил на свой вкус».

«Вы издеваетесь?!»

«Отнюдь, сударь».

Да уж, блин, впарил мне духов жандарм подарочек!

«Верните мой прежний цвет лица, – приказал я. – Тот, что был до слов Светки, после которых я начал краснеть! И далее предоставьте ему меняться естественным образом! Вам ясно?»

«Да, сударь. Как вам угодно, сударь».

– О, по ходу, оживаешь, – облегченно констатировала мелкая. – Надо же, какие вы все нежные! – экспрессивно всплеснула она затем руками. – Распереживались, понимаешь… Ничего же еще не сучилось! Бал – далеко не опочивальня! Там, небось, будут тысячи девиц! И, в отличие от некоторых – все как одна мотивированные на результат! Вы так уверены, что Император всем им предпочтет Светлану? Мне бы ваше самомнение! Кстати, не в курсе, Воронцова с Муравьевой получили приглашения? – спросила вдруг она.

– Дух их знает, – пожал я плечами. – Впрочем, это легко проверить, – заметил тут же. – Ди-Сы, – продолжил – не про себя, чтобы слышали и собеседницы. – Установите, пожалуйста, ментальный контакт между мной и молодой графиней Миланой Воронцовой и Марией Муравьевой!

«Могу лишь попытаться сделать сие, сударь. Успех зависит не от меня одного».

«Ну так попытайтесь!» – уже раздраженно потребовал я.

«Исполняю, сударь».

– Сейчас, – кивнул я Светке с Юлькой. – Фамильяр новый, еще не обвыкся…

«Молодая графиня Воронцова категорически отказалась установить контакт, сударь, – доложил через четверть минуты ожидания Ди-Сы. – Что же касается Марии Муравьевой…»

«Вова, этого черного невежу правда прислал к нам ты?» – резко перебил тут духа другой мысленный голос, хорошо мне известный.

Узнав Оши, я поспешно пояснил:

«Это мой новый фамильяр, его зовут Ди-Сы. Прошу, как говорится, любить и жаловать».

«Предупреждать надо! Милана Дмитриевна его тут крепко приложила, и если бы мы ее не остановили…»

«Ди-Сы, вы целы? – озабоченно уточнил я у фамильяра.

«Более или менее, сударь. Как бы то ни было, ваш приказ исполнен: связь установлена, пусть и поддерживаю ее не я, а сия юная выскочка Одна Шестнадцатая».

«Насчет выскочки – я бы попросила!» – недовольно бросила Оши.

Ответом ее Ди-Сы не удостоил – или же я его просто не услышал.

«Что хотел-то, чухонец?» – вступила наконец в разговор Милана.

– Вас на Императорский бал позвали? – не дав мне вставить и слова, задала вопрос Юлька – ее, как, очевидно, и Светку, Оши тоже подключила к «эфиру», но заговорила мелкая вслух – так ей, очевидно, было удобнее.

«Да, сегодня утром доставили приглашения – подтвердила молодая графиня. – Мне, Марии Михайловне и Диане Химчхановне».

А, ну да, с ними же там еще и Цой. А уровень по мане у хабаровчанки, если не путаю, Окольничий – то есть она у нас тоже подпадает под царские критерии…

«И что вы собираетесь делать?» – спросила Воронцову уже Каратова.

«Сходим, развеемся, что же еще? – я так и увидел, как на том конце астрального «провода» Милана характерно пожала плечами. – Нас с Марией Михайловной все равно во второй тур не пропустят – так хоть развлечемся».

«А почему не пропустят?» – быстро спросил я.

«Как обычно тупишь, чухонец? – а вот тут Воронцова явно недовольно поморщилась. – Я нынче жалкий инвалид, забыл? – я понял, что это она про свой утраченный палец. – Императорской избраннице подобное не пристало. Ну а Мария – сам знаешь…»

Ну да, Машка же метис, пусть Оши от нее и откололась – в царском роду таким, должно быть, не место… Зачем тогда ее вообще зовут на бал, кстати? Или канцелярия просто рассылает приглашения всем подряд, а фильтровать собирается потом?

– А если бы не палец, ты бы… что? – спросила у Миланы Юлька.

Я же почему-то вспомнил, как Воронцова отшила пытавшегося к ней недавно свататься Ивана Ростопчина. Очень ведь похожие ситуации, нет?