Ну да астрал с ними, с Салтыковыми, речь вовсе не о них. Что же касается нас со Светкой и Юлькой, то, предоставленные самим себе, мы неплохо коротали время в моем особняке на Мясницкой. Первые дни с нами здесь же обретался Кир, но на такую ораву мой скромный домик был уже, признаться, тесноват (особенно с учетом, что первый этаж полагалось отдавать слугам), и в итоге «Заикин» вскоре перебрался в подмосковное имение Воронцовой. Там же нынче проживала хабаровчанка Цой, взявшаяся вернуть Милане утраченный с перстнем безымянный палец левой руки – пока, впрочем, очевидного успеха в сем благом деле не добившаяся.

Компанию им составляли Даниил Гагарин и Машка, благополучно воссоединившаяся со своей Оши. Семья молодого князя, мягко говоря, не слишком благосклонно отнеслась к его роли в свержении Романова и не то чтобы прям вот выставила отпрыска за порог, но и против его ухода из дома на все четыре стороны совершенно не возражала. Родственники Муравьевой, напротив, охотно приняли бы у себя и саму «длинноножку», и ее титулованного кавалера, но парочка все же предпочла воспользоваться гостеприимством Воронцовой.

Инна, как я уже упоминал, уехала вместе с высланным на историческую родину Ясухару.

А девятая, последняя из «друзей Оши», Златка… Царевна Златослава, невеста Цесаревича Дмитрия, нелепо погибла во время рокового выстрела пушки нигилистов. Никто так и не узнал, что заставило этих двоих бросить все и рвануть вдруг из боготворящего их Петрополиса в Африку – навстречу своей смерти. Молва утверждала, будто они пытались предотвратить удар сумасшедшей черни по Луне, да вот не преуспели. Только, блин, какого кривого астрала они поперлись туда лично?! Его Высочество ведь запросто мог послать против нигилистов хоть всю русскую армию, не считая Конвоя и корпуса жандармов! Но нет, решил зачем-то все сделать сам, да еще и новоиспеченную невесту с собой потащил! Авантюрист духов!

Ну и получите! Теперь Империя – без очевидного наследника престола.

А мы – без Златки…

Ну и Луна в ночном небе – алая, словно кровью истекает.

Магия в мире, правда, никуда не пропала – тут гады-нигилисты, вроде как, просчитались. Но, возможно, лишь пока не пропала. Согласно древним трактатам, списки которых продавались нынче чуть ли не в каждой второй московской подворотне по медному пятачку за пачку, восход кровавой луны определенно предвещал всяческие бедствия, чуть ли не Конец Света. В деталях источники весьма расходились, но большинство из них вело речь о скором явлении в подлунный мир четырех духов-центаврусов. Не тех обычных, пусть и опасных, чудовищ, с которыми мы недавно имели дело в Америке, а небывало могущественных порождений астрала, против которых, будто бы, даже Князь – что чернь супротив мага.

Первый из четверки, белый как снег, якобы будет зваться Чума (в некоторых вариантах – Мор), второй, ржаво-рыжий – Раздор, третий, вороной – Голод. Ну а имя последнему Центарврусу, бледно-пепельного окраса – Смерть. Вот так, ни больше ни меньше.

И Белого духа будто бы уже многократно видели – то где-то в Европе, то в Индии, то в Южной Африке, а недавно, буквально на днях – и в пределах Империи, в Таганроге. В моей сегодняшней газете как раз имелась большая статья о том случае – прямо на первой полосе, с нее-то я чтение и начал. Впрочем, если отбросить явные противоречия в свидетельствах очевидцев и истеричные журналистские охи-ахи из серии «Мы все умрем!», ясности было не так много. Да, многие наблюдали на морском берегу гигантскую белую фигуру, которую одни потом уверенно называли центаврусом, но иные – гарцующим на коне всадником. И да, сразу после этого чудного явления случилась в городе и окрестностях вспышка магической дистрофии – недуга почти неизлечимого, но, вообще-то, незаразного, им обычно поодиночке болеют, а не массово. Но если верить ростовскому губернатору – князю Юрию Вяземскому – ситуация в регионе уже под полным контролем у властей, никаких оснований для паники нет. Но так ведь неинтересно! Вот писаки и нагнетают: типа, неделю назад, когда Белый Центраврус появился в Бремене, местные одаренные, все поголовно, начисто лишились способностей к магии. А еще за неделю до того пострадал английский Йорк, причем среди жертв Мора оказался сам принц Уэльсский Ричард, боярин по мане, но силой отныне не тянущий и на мещанина-мастерового. Про принца, впрочем, тут же, ниже, шло официальное опровержение британского Форин-офиса: Ричард-де находится в Лондоне и не покидал столицы с декабря месяца.

Кто и где врет – пойди, разберись, короче…

Но, как ни крути, что-то в подлунном мире явно происходило нехорошее. Пока, правда, не очень было понятно, что.

– Гляди-ка: к нам тут III Отделение пожаловало! – снова отвлек меня от чтения газеты Светкин голос – теперь, кажется, малость встревоженный.

– Что? – я посмотрел на Каратову, а затем, проследив за ее взглядом – в окно: у нашего особняка остановился крытый черный экипаж, из которого как раз выбирался человек в синем жандармском мундире с серебряными эполетами на плечах. Словно почувствовав на себе мой напряженный взор, гость поднял голову, и я узнал ротмистра Петрова-Боширова.

– Какого духа ему от нас нужно? – нахмурился я.

По счастью, начальника губернской экспедиции, сохранившего свой пост и при Романове, и при Цесаревиче Дмитрии, и занимавшего его до сих пор, нельзя было отнести к числу моих недругов, но III Отделение есть III Отделение: просто так, на чай, жандармы к обывателям редко заглядывают…

– Вдруг какие-то новости о Школе? – в своем ключе предположила Светка.

– Сообщили бы телефонограммой, – с сомнением покачал я головой. – В крайнем случае, нарочного бы прислали. Много чести – лично домой заезжать…

– Тогда, может, это снова Юля балуется? – пришло тут в голову девушке.

Я внимательнее присмотрелся к гостю внизу: тот уже молодцевато поднимался на крыльцо. Вылитый ротмистр. Хотя, нельзя не признать, у мелкой получаются очень достоверные фантомы! Которые она, и правда, лепит почем зря – без устали, пока маны хватает. Говорит, что прокачивает ключевой навык. Нет, тренировки – дело хорошее, кто бы спорил, но не раз и не два уже мы со Светкой реально обманывались – к немалому сестренкиному веселью. Так-то ничего страшного, конечно – но просто обидно, когда тебя оставляет в дураках мелкая, даром что княжна!

Аккурат в этот момент к нам в гостиную из кабинета, служившего ей персональной спальней, вышла Юлька. Вставать по распорядку она не любила и наши совместные завтраки почти всегда игнорировала, предпочитая кусочничать у Феклы.

– Твоя работа? – строго спросил сестру я, кивнув на двор.

Внятным ответом меня мелкая не удостоила. Лишь состроила возмущенную гримаску – обижаешь, мол, начальник! – проследовала ко второму окну комнаты и выглянула за стекло.

– Юля, пироги с чаем будешь? – в свою очередь предложила девочке Каратова.

Не оборачиваясь, моя сестренка резко мотнула головой, а я вдруг поймал себя на мысли, что, несмотря на дежурные детские ужимки, выглядит она непривычно взросло. Когда только успела? Или это из-за строгого длинного платья, что сейчас на ней, такой эффект? Кстати, новое какое-то, и похоже, не из дешевых – Светка ей, что ли, купила, у самой мелкой таких денег не водится…

– Ну и ладно, нам больше достанется, – бросила между тем Юльке Каратова.

На это мелкая недовольно передернула плечиками – не приставайте, типа, со своей чепухой, Ключа ради!

Тем временем, гость уже бы в доме, и через полминуты на пороге гостиной возник наш дворецкий Афанасий.

– Ротмистр Петров-Боширов из III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии – явился и просит принять, – степенно доложил слуга.

– Пригласите, – кивнул я, откладывая в сторону газету.

Уже в следующий миг жандарм сменил в дверях мастерового. Я предупредительно поднялся из кресла навстречу гостю. Светка осталась сидеть – лишь отставила недопитую чашку. Мелкая соблаговолила неторопливо развернуться спиной к подоконнику и личиком к обществу.