Пока мы писали текст обращения к Маме, который бы укладывался в нашу стратегию запугивания и избегания прямого столкновения, записывали и отправляли его, у пленников начали звонить телефоны, пришлось их собрать и разослать их семьям успокаивающие сообщения.

Миссис Дженкинс тоже пару раз ломилась в дверь с кофе и прочими напитками, которые Дэйв благодарно принимал, но её саму не впускал, видимо, еще надеясь сохранить жизнь всей женской половине своей семьи. Очень скоро и мусорное ведро поменяло свое предназначение, и я даже не хочу говорить, в чем мне приходилось им ассистировать из-за того, что у них были связаны руки.

Думаю, все мы получили заслуженную порцию унижения.

К утру стало понятно, что планы сильно меняются, и уже не мы будем возвращаться на базу, а самолет со всем грузом и личным составом должен прилететь к нам. Когда мы сообщили об этом пилоту, он принялся орать, как помешанный, напоминая нам о воздушных границах, ПВО и просто отсутствии самолета. Хорошо, что летчик был уже на базе, и мы попросили Майлса подойти к нему, успокоить, вежливо напомнить, что мы знаем, где живет его семья, отобрать все средства связи и начать решать проблему. Еще через полдня, когда мое бодрствование стало совсем относительным, Майлс сообщил, что проблема почти решена, если закрыть глаза на то, что у самолета будет перегруз, за него нечем заплатить, и до сих пор не понятно, как пересечь границу.

- Похоже, у GRL срочный новый проект, - сказал Дэйв и потряс отрубившегося Генерала.

– Все почти закончено. Нам нужно только, чтобы вы зарегистрировали наш самолет в системе, получили на него разрешение на посадку и дозаправку в местном аэропорту и выпустили его затем в белую зону.

- Это невозможно, - сказал Генерал, и все подтверждающее закивали. – Ресурсы, особенно такого масштаба, вносятся в систему задолго до начала новой операции, минимум, за полгода.

- К тому же, насколько я понимаю, вы говорите о пассажирском самолете более чем на 150 мест. Мы с такими просто не работаем. – вмешался Майор. – Да в ЕМ для них даже посадочной площадки нет.

- Это уже наша забота, - сказал Дэйв. – Вас пятеро, и вы ничего не можете придумать? Кстати, Генерал, нелетная погода закончилась, и Джона будет здесь часа через три.

- Денни, деньги, - напомнил я.

- Ах, ну да. Генерал, мы воспользуемся вашими сбережениями. Мы не будем жадничать, и возьмем ровно столько, сколько нам нужно. Тысяч 50, не больше.

- 70, - поправил я.

- Вам столько не обналичить, - сказал один из пленников.

- Мы не будем делать это здесь. Там, где их получат, люди и банки более креативны и гибки, так что придумывайте уже, как нам помочь.

Они начали что-то бурно обсуждать, а я, как оказалось, отрубился, потому что следующий момент, который я помню, начался с того, что я резко распрямился, и к моему лицу на слюни прилип лист бумаги. Как ни странно, Дэйв не стал меня за это порицать, он только поинтересовался вполголоса:

- Как проверить, что они дали нам настоящее разрешение на вылет?

- Никак. Если нас не собьют, всё настоящее.

- Ты гений, - усмехнулся Дэйв.

- Слушай, если мы уже всё получили, может, просто оставим их здесь связанными?

- К сожалению, нельзя. Сейчас счет идет на часы. Ещё немного, и их начнут искать, люди будут приходить сюда, и если мы в последнюю секунду будем задержаны в аэропорту – я немного расстроюсь.

- Я понял.

- Можем поделить пополам.

- Пятерых? Боюсь, что это значит буквальное разделение одного из них, и – нет, спасибо.

- Другие варианты?

- Перестань уже со мной совещаться. Я это сделаю. Кто первый?

- Генерал. Думаю, я должен взять его на себя.

- Самолет будет здесь только через семь часов. Нам нужно спланировать все так, чтобы не пришлось долго сидеть в комнате с трупами.

- Ну да. И остался еще вопрос с Джоной. Я забрал мамин телефон, но это ненамного отсрочит его появление здесь.

- Я поеду встречу его.

- И что дальше?

- Это уже мои проблемы. И я весьма подобающе ужасно выгляжу, так что легенда о дежурстве у смертного одра Генерала вполне прокатит.

- Ты не ужасно выглядишь.

- Врун, - я поцеловал его и поехал в аэропорт.

Я должен был устранить младшего Дженкинса, но не смог. Мне в голову пришел ненадежный план, который бы достаточно задержал Джону на приличном расстоянии от дома. В зоне прилета я сказал, что мы сразу едем в больницу (пока все логично), отвез его в госпиталь в 80 км и оставил в комнате ожидания, сказав, что должен узнать, можно ли ему пройти (уже шатко). Через полтора часа я позвонил ему и сказал, что его отца переводят для срочного шунтирования в другую больницу, и я сумел узнать это только что (слегка подозрительно). Потом я сказал, что мы с Дэвидом должны остаться разобраться с бумагами, а он должен ехать к миссис Дженкинс в больницу Святого Бернарда (суперподозрительно). Каким-то чудом он поверил (видимо, недосып для него тоже не прошел даром) и уехал, а я уже был у Дженкинсов, приступая к финальной фазе операции.

Меня ждало много новостей. Генерал нигде не наблюдался, двое пленных были погружены в молитву, а Майор с четвёртым человеком вели вполголоса беседу. Дэйв сообщил, что спрятал отца в оружейной комнате, объявив, что тот уже расстрелян, и разрешил Макловски связаться с Марией. Прямого контакта не получилось, но тот оставил ей мрачное сообщение.

- Не вижу смысла в этом последнем действии, но тебе виднее, - я потер глаза, но резкость зрения это не полностью вернуло, - Через окно будем уходить?

- Да. Я пойду займу миссис Дженкинс, чтобы она не разгуливала по дому, и приду сюда с вещами. Потом быстро все закончим и отправимся. Собери тут все информацию, которая поместиться в одну сумку.

- Есть, сэр.

Я сложил в одну кучу коммуникаторы и вытащил память из стационарного компьютера, потом добавил туда же телефоны всех пленных. Ну, и раз уж оставалось время… Я решил уложиться в один вдох и не сходить с места, желательно, без пауз и не думая. 4 пули. 1-я, поворот примерно на 2 градуса, вторая, 60 градусов – третья, еще 10 – и последняя. Я не хотел, чтобы Дэйв всё это видел в моем исполнении. Я ещё успел сорвать две портьеры и закрыть их до того, как он вернулся.

Дэйв ничего не сказал, сложил подготовленное мной оборудование в рюкзак и протянул мне бутылку воды и чистую одежду.

- Подожди, еще один, - я кивнул в сторону оружейного сейфа.

Он кивнул и ушел туда. Когда он не вернулся через пять минут, я подумал, что пора завязывать с прощальными речами, и зашёл за ним. Генерал все так же сидел в кресле, а Дэйв с пистолетом стоял перед ним. Никто из них, похоже, не был расположен к разговору.

- Дэйв, нужно что-то решать, у нас не остается времени, - вполголоса сказал я, на полусерьёзе ожидая, что он сейчас развернется и выстрелит в меня.

Он опять кивнул, но продолжал стоять. Я протиснулся за спину Генерала и махнул Дэйву отойти в сторону, чтобы не рисковать заработать отверстие от пули на джинсах, но он, видимо, перестал понимать мои жесты. Пришлось выстрелить сверху вниз под каким-то совершенно идиотским углом. Так или иначе, цель была достигнута. Я вытолкнул его в кабинет, захлопнул дверь в сейф и открыл окно.

- Они уже на дозаправке. В столе есть кредитка, нужно взять для непредвиденных чаевых.

Потом мне, буквально, пришлось разжать его пальцы на рукоятке пистолета и за руку протащить к машине. Как же мне тоже хотелось впасть в ступор! Хотя бы на пару минут. Но многолетняя договоренность запрещала одновременную невменяемость, и мне пришлось еще и машину вести.

Пропуски GRL привели нас сразу на взлетно-посадочную полосу к самолету, который несколько пугал своей немытостью и видимыми пятнами ржавчины. Трап направился к нам только после того, как наши попуски проверили еще раз.

- Денни, тебе нужно еще 5 минут? – спросил я.

- Брось, я в порядке, - он улыбнулся прекрасной, но насквозь фальшивой улыбкой, - Надеюсь, ты не забыл свой костюм стюардессы? Нам предстоит долгий полет.