- Нет. В них отсутствует художественная ценность, и я храню их дома.

- Ты можешь сделать для меня фото?

- Могу, но не уверена, что хочу.

- Пожалуйста? Я не буду пытаться анализировать тебя через твое творчество.

- Меня это не беспокоит. Я не верю в это.

Я так и не понял, да это или нет. Но, неожиданность №…не знаю, пусть будет 150, - на той же неделе она показала мне фото одной своей картины. Я не смог удержаться от смеха, разглядывая, скажем так, не очень хорошо нарисованный пруд, из которого навстречу низко нависшему облаку в виде рыбы выпрыгивала…рыба.

- Я предупреждала – никакой ценности, - Лидия бросила телефон в ящик стола.

- Нет, слушай, это здорово!

- Я не верю в лесть.

- Да нет! Это как слэшеры категории Б: они настолько плохи, что хороши! Это твой ироничный ответ современному искусству.

- Как я уже отмечала, я не пыталась этим ничего сказать.

- Детка, это круто! Искусство ради искусства.

Упс! Я только что назвал человека, который, скорее всего, не понимает шуток, «деткой»? Запахло неприятностями…

Но Лидия только покачала головой и сказала:

- Дай мне работать. Увидимся за обедом.

Через неделю она согласилась пойти после работы в паб. Там, преодолев пару пива, я рассказал о своем происхождении.

- Покажи свой номер.

- Э..э… - я совершенно не понял, что она имеет в виду. Если бы это была не Лидия, я бы решил, что это какой-то непристойный намек.

- Ну, номер? Всем клонам после рождения вшивали куда-то в руку титановую пластину с чипом и выступающим номером. Его можно прощупать сквозь кожу.

- А, конечно, - я расстегнул манжет и закатал рукав на правой руке. – Она немного вросла в мышцу, щупай сильнее.

Через пару минут Лидия сказала:

- Почему мне кажется, что там ничего нет?

- Потому что там ничего нет. Нас отмечали не так.

- О! – и – вот оно! – я первый раз увидел, как она смутилась.

- Но если ты хочешь убедиться, что чипа нет и в другой руке или еще где-то, я в твоем распоряжении.

Кажется, ненадолго она всерьез об этом задумалась, но ответила:

- Нет, спасибо.

Честно говоря, я вздохнул с облегчением, но решил не уходить далеко от личных тем.

- А как у тебя? Татуировки?

Она заказала шот текилы, видимо, надеясь запить свое смущение, и ответила:

- Конечно. Как у всех в Армии. Перед КБТ я набила на плече I Will Survive. Ты?

Я не стал рассказывать свои ассоциации с ее тату и покачал головой.

- Ничего.

- Как тебе это удалось?

- Непросто. Но мой…хм…мой отец всегда был против. – ага, я чуть не проговорился про Дэйва. – Он тоже в Армии, и я не люблю спорить о таких незначительных вещах.

К концу вечера мы уже знали о куче неловких ситуаций, которые произошли с нами в «плебейский» год в академии. Я дал Лидии свой номер, и она сказала:

- Знаешь, я могла и сама узнать. Я обладаю суперспособностью – могу узнать, что угодно. Шутка.

- Доля шутки, - поправил я.

- Я была обязана это сказать, чтобы ты не подумал, что я хвастаю. – в ходе беседы выяснилось, что чувство юмора у нее есть – специфическое, но хоть что-то.

- Хотя шифрование сообщений и пароли на личных устройствах – это и правда, не более, чем формальность, - обронил я.

- И не говори, - согласилась она. – Я в выходные буду готовиться к марафону. Не хочешь потренироваться?

- Почему бы и нет? Но предупреждаю, дамочка, Вам придется сложно: я был в команде по триатлону.

- Кёрк, мы не будем бежать на время! – она реально закатила глаза! – Просто 10-12 миль с утяжелителями. О, мое такси! – она посмотрела на сообщение. – Даже не думай провожать меня. – она спрыгнула со стула, качнулась, махнула мне и ушла.

***

Раз в неделю мы стали ходить в паб, еще раз – на тренировку, каждый день обедали вместе. Я даже побывал у нее дома. После паба Дэйв заливал в меня литры воды и аспирин и усмехался: «Какая у тебя активная социальная жизнь в последнее время! Подожди, я сказал «социальная»? Я же имел в виду… Нет, именно социальная я и имел в виду».

Особенно он расслабился, когда я показал фото Лидии, которое я сделал после марафонной тренировки.

Несмотря на несомненную пользу для моего психического состояния, общение с Лидией давно было бы прекращено, если бы оно не начало приносить пользу для Проекта. А оно начало!

Она решила, что я не самый тупой человек, которого она встречала в жизни, и начала обучать меня практическим аспектам своей работы. Не в рабочее время. И не прося ничего взамен. Я приносил с собой еду. Однажды я остался у нее ночевать. Постелив мне на диване, она сказала:

- Только, пожалуйста, Мэтью, без глупостей, а то я выставлю тебя на улицу и сообщу в отдел кадров.

- Ну, хорошо, Лили, я обещаю не посягать на твою честь. Но можно вопрос?

- Да.

- Что со мной не так? Абсолютное большинство людей находят меня неотразимым.

- Сомневаюсь.

- Ты не могла бы оставить хоть что-то от моей самооценки? 15%? Я смогу просуществовать на этом.

- Ты не урод.

- Спасибо! Но, серьезно, ты не?..

- О, я слышала про армейские стереотипы. Распространено мнение, что 99% женщин здесь – гомосексуальны.

- Но это не так?

- Я думаю, процентов 60, не больше. Но не я.

- И тем не менее…

- У меня просто другие приоритеты в жизни.

- Я понял.

***

И я думал, что тему на этом придется закрыть навсегда, но через пару дней, когда Лидия на спор пыталась расшифровать мое сообщение за 300 секунд, она вдруг сказала:

- Пока у тебя свободна пара минут, подумай над одним предложением, - она даже не отрывала взгляд от экрана, - Я решила родить ребенка. Будешь донором?

Легкое удивление? Да, на первой части новости, так как Лидия отлично скрывала даже само наличие материнского инстинкта. А уж когда она мне предложила принять участие в этом, с позволения сказать, проекте, звук удара моей челюсти об пол должен был разнестись по всему городу.

- Готово. Изображение, текст и формула. Правильно?

- Да, - прохрипел я. – Текст читаем?

- Да, но тут ошибка.

- Это специально. Чтобы сложнее было расшифровать.

- Умно. – Лидия, наконец, повернулась ко мне. – Так что ты думаешь?

- Но ты же говорила…

- Мэтт, я не просто так употребила слово «донор», а не «отец». Мне нужен биологический материал.

- Мой?

- Не заставляй меня усомниться в твоей адекватности. Твой, конечно, я же с тобой разговариваю.

- Почему я?

- Справедливый вопрос. Ты неплохо выглядишь, меня устраивает твой характер, реакции, обучаемость. Ты прошел физ. тесты, и тебя регулярно обследуют. Дополнительно понадобиться сдать всего один анализ, если ты согласишься открыть доступ к твоей мед. карте. Я сразу подпишу документы о тайне отцовства и отказе от финансовой поддержки. Нам даже не понадобиться извещать отдел кадров, так что удастся избежать всех этих неудобств с переводом одного из нас в другой отдел.

- Я, определенно, должен подумать.

- Конечно. Но не больше года. Мне уже 35.

- Я думал, ты младше… Лили, это комплимент.

- Да? Окей. Начнем сегодня работу с выделением паттернов для поиска в зашифрованных массивах?

- Ты не угодишь в тюрьму за раскрытие информации?

- Нет. Мы работаем по одному направлению. И кроме того, ты представляешь, сколько стоит оборудование, чтобы сделать это все в домашних условиях?

- Нет. Сколько?

- Хорошая попытка, Кёрк. Для начала принеси мне стаканчик со своим генетическим материалом, а потом уже выясняй детали.

И вот что это было: шутка или реальное условие? Если брать в расчет обычную прямолинейность Лидии, следовало предположить второе. Но с другой стороны, это была новая тема… Нет, я определенно не мог разобраться с этим вопросом в одиночку.

***

Почему-то начать этот разговор с Дэйвом было непросто. И я опять протянул до глубокой ночи, пока он не огрел меня подушкой и не проворчал: