- А на самом деле? – не сдавался я.

- Мы не сможем обеспечить защиту от сексуальных домогательств и отдельную казарму.

- А если еще честнее?

- Меня не устраивают их физические показатели. Вместо супертренированной женщины можно взять среднего мужчину с таким же результатом.

- Почему у меня ощущение, что даже это неправда?

- Ну ладно, хорошо! С ними слишком сложно! Им нужны реальные аргументы. Вся идея покажется им бессмысленной, никчемной или жестокой. Думаешь, почему я и полслова не говорю об этом Джес? Она сразу докопается до правды и заставит меня свернуть программу.

- То есть из-за отсутствия сильных аргументов и убедительных причин для ввязывания в эту затею, мы берем только тех, кто ведется на то, что у нас есть?

- А это не очевидно?

- Почему-то нет.

- Кроме того, нам не нужны люди умнее нас.

- Ты хотел сказать, умнее тебя.

- А, точно. Умнее тебя. Так что начни уже использовать свои мозги и добудь нам доступ к каналу.

Да, коллега, на которую я нацелился. Я, конечно, сильно опасался, что она окажется умнее меня. Она выглядела умной. Я имею в виду, она походила на тех людей, которые, если верить стереотипам, вынуждены быть умными, потому что…ну… Короче, потому что они страшные! Она была лет на 10 старше меня, с почти двухмерным телом и абсолютно незапоминающимся лицом, знаете, таким, из-за которого азиаты лишний раз убеждаются, что все белые идентичны? Плюс ко всему этому великолепию она была слегка асоциальна. Ну, чем не идеальный кандидат?

Однажды утром я принес ей кофе, чем весьма ее озадачил, но не обрадовал.

- Я не пью кофе, - она повернулась обратно к компьютеру.

- А что ты пьешь? – я как можно дружелюбнее улыбнулся. Она кивнула на свою бутылку с водой (конечно, многоразовую бутылку).

- Отличный выбор, - одобрил я. – Увидимся за обедом?

- Зачем? – она не возмущалась и не удивлялась. Просто выясняла цель.

- Я относительно недавно в этом отделе, хотел получше узнать коллег.

- Так что, моя очередь подошла? По какому принципу составляется очередность? – опять! Ноль сарказма, вопрос по существу.

- Случайный порядок.

Она поморщилась, но кивнула.

- Хорошо. Мы можем провести обед вместе.

Это было многообещающее начало!

***

Ее звали Лидия. Это одно их тех имен, которому черта с два придумаешь уменьшительную форму. По крайней мере, в английском. Во французском у меня было два варианта, но я счел за лучшее их пока не использовать. У нас было много общего: мы закончили Пойнт, она тоже была в командировке в Колумбии (за 12 лет до меня, но, как выяснилось, за это время мало что изменилось), она была не в восторге от боевых выездов (хотя ей повезло больше, и она была всего в одном), и – сюрприз и скандал! – она не была помешана на своей работе!

- Ты производишь впечатление трудоголика, - сказал я, не успев подумать.

- Это распространенное заблуждение, - не моргнув глазом, ответила она.

Она объяснила, что излишняя зацикленность снижает эффективность. Особенно, в такой работе, как наша. Лидия была очень тактична, сказав «наша»: ее направление отличалось от моего примерно как подметание садовых дорожек отличается от ландшафтного дизайна. Я выяснил, что в свободное время она готовится к марафонам, читает и пишет картины. Кажется, я опять плохо замаскировал свое удивление, потому что она сказала:

- Я осознаю, что творческие люди должны отвечать некоторым стереотипам внешности, но когда ты – часть армии, и постоянно находишься под жестким дресс-кодом, выбора особо нет. Но я к этому и не стремлюсь. К тому же, как бы странно это ни звучало, моя работа весьма творческая.

Домой я ехал в глубокой задумчивости. Общаться с Лидией было не самым простым делом. Хотя бы потому, что она не задавала вопросов, так что все это выглядело, как смесь допроса и собеседования, где в конце я спросил, есть ли у нее, что спросить у меня, а она ответила:

- Нет. Это же ты хотел меня лучше узнать, а не наоборот.

Ну, скажите, разве она не очаровательна? И при этом, я не мог дождаться нашего следующего разговора, потому что, общаясь с ней, приходилось прикладывать немало усилий, но при этом она была намного более честной и, как это не парадоксально, открытой, чем все те, кого я собеседовал до нее. Это вызывало невероятное возбуждение мозга. Состояние, из которого я не вышел даже за ужином с Дэйвом. Формально, я был там, но почти все мои системы были задействованы в планировании следующей встречи с Лидией.

В конце концов, Дэйв как следует пнул меня по лодыжке, чтобы я очнулся.

- Кёрк, что происходит? Ты пытаешься доказать гипотезу Римана или влюбился?

- Можно сказать, и то, и другое.

- Весьма интересно. Поделишься подробностями?

- Еще рано говорить, но, по-моему, мы отхватили джек-пот.

Я рассказал про Лидию, не скрывая своих восторгов. В конце Дэйв пожал мне руку и сказал:

- Поздравляю. Если первой у вас родиться девочка, назовите ее Гретхен.

- О, заткнись! – я почему-то почувствовал, что краснею. – Я даже не думал… К тому же, она не такая.

- Какая «не такая»? Она еще большая гомо, чем ты? Она не человек? Ты не в ее вкусе?

- Да не знаю я! И почему мы вообще об этом говорим?

- Потому что: 1) ты об этом думал, это настолько очевидно, что я даже на секунду напрягся, не начать ли мне беспокоиться; 2) если бы ты не подумал, я бы сказал, что тебе следует это сделать.

- Зачем?

- В вашем отделе самая жесткая политика насчет отношений между коллегами. И если бы тебе удалось ее скомпрометировать, мы бы дожали ее шантажом.

- Я не хочу ее компрометировать.

- Как будто это главная причина…

- Что ты имеешь виду?

- Чем ты собрался ее компрометировать? Комплиментами? Прочувствованными вздохами над ее прямолинейностью?

- Это вызов?

- Что? Не-е-ет! – протянул Дэйв, что доказало, что это был именно вызов. Я задумался еще сильнее. Настолько, что не смог спать. Часа в три ночи, когда я широко распахнутыми глазами рассматривал тени на потолке, Дэйв пихнул меня локтем и сказал:

- Что-то цвета слоновой кости и из проката, Вашингтон, бежевый.

- Я должен угадать, что здесь лишнее? Вашингтон. Остальные два – цвета.

- Нет. Это ответы на твои вопросы, чтобы ты уже перестал ломать над ними голову. Это про ее свадебное платье, где вы будете жить, и какого цвета у вас будут занавески. Теперь ты перестанешь вздыхать и вертеться и уснешь?

- Перестань надо мной насмехаться и сделай вид, что ревнуешь.

- Как? У меня нет в этом совершенно никакого опыта. Ты бы хоть ее номер телефона добыл, чтобы я мог позвонить и устроить скандал. Хотя, подожди! Я могу дождаться, когда вы вместе выйдите с работы, схватить ее за волосы и завопить: «Ты что, решила увести моего мужика, bitch?!»

- Типичный ты.

- Угу, я же постоянно это делаю. Ладно, кого я обманываю? Я настолько неотразим, что мне даже сложно представить, кто может составить мне конкуренцию.

- Никто из ныне живущих.

- Вот именно. А ты слышал, что канадские ученые нашли лучший способ борьбы с бессонницей? Хочешь попробовать?

Если вы вдруг не знаете, это такой ораторский прием. Если вы собираетесь сказать что-то очевидное или глупое, или снизить градус серьезности, нужно начинать со слов «Канадские ученые доказали….». Например, если кто-то опоздал на встречу, он, скорее всего, услышит: «Канадские ученые недавно открыли, что если опоздать, то ты не придешь вовремя». Я уверен, что это какой-то вид национализма, но все еще не могу перестать это делать.

Хотите узнать что-то безумное? На следующее утро Лидия подошла к моему столу и поставила передо мной кофе.

- Привет! Я считаю, что это вредная привычка, но если ты готов идти на этот риск, то вот черный кофе без сахара, - сказала она и пошла дальше, не дождавшись даже спасибо.

Мы снова обедали вместе. Я старался больше узнать о ее направлении. Но, чтобы не вызвать подозрений, спрашивал о другом. Например, можно ли как-то увидеть ее картины.