***

Настроение по прибытии стало совсем другим. Несмотря на то, что у Дэйва, конечно, уже были какие-то свои люди, которые, как предполагалось, будут нам помогать, я не чувствовал никакого оптимизма. Логистически, финансово, кадрово, да что там, даже морально, это все было гораздо сложнее, чем покупка оружия и, к сожалению, предполагало довольно частые контакты с весьма неприятными людьми уже не только в стране происхождения продукта, но и дома. Во время первой сделки я был в таком напряжении, что у меня потом еще неделю ломило все тело. Я старался ничего вокруг не трогать и ни на кого не смотреть. Я был уверен, что из-за любого неосторожного слова или движения, нас тут же прирежут, а наши почки и глаза продадут на черном рынке. Этого не произошло по чистой случайности.

Я не думаю, что тут дело в везении или в наших административных талантах. У меня есть предположение, что Дэйв продал душу дьяволу. Возможно, не только свою, но и мою. Ну нет, серьезно, как иначе все это объяснить?

Даже во время командировок у него было всего два ранения, только одно из них средней тяжести. Почему во время боя всем вокруг него доставалось, а он отделывался каким-нибудь порезом или вообще выходил невредимым? В его партиях и расчетах всегда были минимальные потери. Насколько я знаю, на нас не настучал не один из завербованных. Почему «насколько я знаю»? Потому что вполне вероятно, что в отношении нас уже шло расследование и сбор материалов, просто мы успели вовремя исчезнуть.

***

Как-то очень быстро до начала операции осталось 400 дней. За это время нам предстояло совершить один продолжительный выезд, плюс периодическая работа: у меня – в штабе разведки, у Дэйва – как инструктора атакующих малых групп. Между всем этим нужно было жонглировать встречами с нашими наёмниками и «управляющими» (многие этапы в нашей схеме заработка мы отдали на аутсорсинг, что снизило уровень доходов, но экономило время и нервы), выплатой «жалования» тем, кто уже железно состоял в проекте и заготовкой оставшихся ресурсов.

Дел было настолько много, что даже на очень серьезных этапах нам приходилось действовать раздельно. Например, я в одиночку занимался продуктовыми запасами, потому что Дэйв в это время должен был закрыть сделку с пилотом.

Моя миссия была тяжела и несколько иронична. Дело в том, что, с одной стороны, мы не могли себе позволить иметь несколько складов в разных местах, а с другой – мы не хотели покупать припасы в Колумбии. В результате, у нас было одно хранилище забитое сухпайками и консервами, второе – медикаментами, спальными мешками, горелками и прочими вещами, необходимой для автономного существования, и задача доставить это все к нашему оружейному складу, не вызывая подозрений. И вот посмотрел я на это: еда (окей, армейский рацион, в основном, но, тем не менее, еда), медикаменты, палатки… Страна, в которой идут вялотекущие затяжные военные действия… Складываем 1 и 1… И вот мы уже оформляем документы на доставку гуманитарной помощи! Да ладно, даже я понимаю, как это выглядит, если знать, что происходит - типа, до этого в аду у нас была только броня, а теперь еще и личный гид и дополнительный пакет адских услуг. Но не до такой же степени я ужасный человек! Еще и для отчета нужно было что-то раздать, поэтому…нет, на закуп гуманитарной помощи денег уже не было, но была организация, которая согласилась «присоединиться» к моему грузу. Надо объяснять, что только их часть я и раздал? На самом деле, на транспортировку были такие расходы, что меня не мучила совесть, что я не добавил что-то от себя.

Да, транспортировка… Это было долго, тяжело, захватывающе, и конечно, дорого. До Мексики я с одним наемным водителем гнал арендованный грузовик. Водитель был незнакомый и необщительный, что меня вначале радовало, а потом уже бесило. На территории Мексики я нашел средний грузовой самолет по сходной цене. Самолет вызывал у меня легкую паранойю: мне казалось, что в прошлый рейс он перевозил 50 тонн кокаина, и после приземления нас обнюхают собаки и упекут в тюрьму (может, даже те же самые хорошо обученные собаки). Но на деле полицию я даже не видел. Таможенники сделали вид, что посчитали ящики (они даже не заглянули дальше первого ряда), уже на аэродроме меня встретил Майлс на грузовике и с четырьмя грузчиками. В тот же день мы передали гуманитарную помощь, сгрузили наши запасы на склад и пошли проверять состояние оружия.

***

Майлс был гораздо общительнее и веселее, чем я помнил его с прошлых визитов. Мы провели расслабленный вечер, распивая местный алкоголь и смотря абсолютно сумасшедшие шоу (они, правда, были боливийские, но от этого не менее колоритные). Все было прекрасно до того момента, когда он положил мне руку на плечо. Ладно, я не настолько подозрителен, это могло быть просто дружеским жестом. В конце концов, он столько лет прожил в этой стране, где все только и делают, что спонтанно вступают в тактильный контакт, меня самого не раз обнимали незнакомые официантки, когда приносили заказ, так что это нормально… Не-а, не думаю, что кто-то будет обыденно тереться небритой щекой о твой подбородок и шею, попутно хватая за бедро!

Я слегка опешил от такого излишнего гостеприимства, и от того, что Дэйв «забыл» упомянуть этот факт о Майлсе (вот только не надо про то, что он мог не знать! Они 15 лет знакомы, думаю, это не только в разговоре как-то всплывало), и от того, что это было не так уж неприятно… И я не мог просто оттолкнуть его и уйти, нам еще предстояло немало с ним работать, и у него была почти вся информация о нас… Проклятье! Я как можно вежливее убрал его руки с себя и сказал:

- Извини, чувак, я не в настроении.

- Это дело наживное, - улыбнулся он и начал сползать с дивана.

- Нет. Просто нет.

- Подожди… Это же не из-за Дэйва?

- Вообще-то, да.

- Серьезно? Да, ладно! – он хлопнулся обратно на диван и расхохотался. – Еще с тех пор?

- Раньше.

- Да ну! Извини мое недоверие, но я его немного знаю, и он…слегка шлюшка - спокойно! В хорошем смысле этого слова! Но совсем не тот человек…

- Для меня – вполне себе тот. Давай не будем больше об этом.

- Как знаешь. Но Дэйви… - он недоверчиво покачал головой. – Еще пива?

***

Уже на следующее утро я отправился в аэропорт, чтобы купить билет на ближайший рейс в направлении дома, и не мог не позвонить Дэйву, чтобы высказать претензии насчет Майлса. Но когда я услышал его голос… У Дэйва была одна суперспособность: его невозможно было застать в раздраженном состоянии. Меня – сколько угодно, его – довести – да, застать – нет. Неважно, от чего ты его отвлекаешь, неважно, насколько он устал, и какие у него проблемы – когда он берет трубку, у него невозможно расслышать раздражение. И когда я слышал его спокойное или чуть усталое «Эй», «Привет» или «Мэтт?», я…я просто мгновенно превращался в безвольное существо, совершенно забывшее, насчет чего оно собиралось устроить скандал. О, я знаю, отстой и сопли! Но, знаете что, умники, ни моя самооценка, ни самолюбие, ни гордость, ни мужественность - они никуда от этого не исчезли! Странно, да? Нет, мне так не кажется.

Так и в тот раз, прислонив свое, ставшее желеобразным, тело к стене, вместо упреков и претензий я сказал:

- Я сегодня к ночи буду дома.

- Отлично. Проблем не было?

- Ну-у…

- Что?

- Мог бы предупредить про Майлса.

- Про что именно?

- Сам знаешь.

- Да?.. Хм…А! я подумал, ты в любом случае справишься.

- Что значит, в любом случае?

- То, что ты уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно решать, что делать. Полагаю, если ты мне об этом рассказываешь, дело решилось не в его пользу?

- В такие моменты мне хочется тебе вдарить.

- Знаю. Поэтому все реже говорю тебе это в лицо. Еще вопросы?

- Вы с ним?..

- Сто лет назад. Он тогда был, буквально, в два раза старше меня, этакий 32-детний старикан…но у меня был небогатый выбор, так что это были, вроде как, вынужденные меры. Не то, что я жалуюсь…