- Невероятно! Меня сейчас как будто домохозяйка из 50-х годов ударила! Готов поклясться, что перед моими глазами промелькнули бигуди и бокал шардоне.

- Не испытывай судьбу, - я отошел и сел на кровать, чтобы в следующий раз мои конечности не опередили мозг. – Ты собираешься снять гараж и выращивать там траву?

- Это низкодоходное предприятие.

- О, отлично! Давай сразу тяжелую артиллерию! Утопим этот город в кокаине!

- Посмотри на ситуацию разумно…

- Если я это сделаю, ты окажешься, как минимум, в тюрьме. Единственный шанс вовлечь меня в это сумасшествие – абсолютно лишить меня здравого смысла. И если ты думаешь, что этого можно добиться парой слащавых фраз и поцелуев – ты глубоко заблуждаешься! Это намного, намного, намного, намного…буду говорить, пока не устану! намного сложнее.

- Ну, подумай, мы были в эпицентре, мы знаем, как это происходит, где препятствия, чего опасаться… Это все еще не самое безопасное предприятие…

- А ты знаешь, как использовать преуменьшение!

- …и нам придется вложить минимум половину имеющихся средств, но окупаемость – поразительная!

От невероятности всего происходящего у меня онемело лицо. Я попытался растереть щеки, но мимика так и не вернулась, и я сказал:

- Я воздержусь от ироничных высказываний и черного юмора, а то это все имеет тенденцию сбываться.

- Что на этот раз? Ты подумал про секс-траффик или продажу экзотических животных, в частности, тигрят?

- Кто тебя просил произносить это вслух?!

- Обещаю, мы не будем этого делать.

- Опять «мы»! Я вот точно не буду! И если ты не понял, в этой фигне с наркотиками я тоже не участвую. Можешь сам отправляться на закупку сырья, сам заниматься фасовкой, толкай их на улице, веди кредитные истории покупателей…

- Мэтт, в одиночку я ни на что не способен.

- Окей, вижу, что ты умеешь использовать не только преуменьшение, но и преувеличение – молодец!

- Ну, извини, если я не показываю, насколько я тебя ценю.

- Не надо мне ничего показывать, я и так все знаю.

- Я осознаю, что ты без меня проживешь, а я вот без тебя – нет, - он опустился на пол и обхватил мои ноги. Ситуация утратила любую связь с реальностью. Кажется, мир на секунду замер, а потом планета начала вращаться в другую сторону. Дэйв уткнулся в мои колени и пробормотал:

- Я думал, мы будем вместе всю жизнь.

- Да! Но это предполагало еще 2 года!

- Это последняя попытка. Если фондов снова не хватит, я буду полностью пересматривать подход.

- Денни…

- Хорошо. Ты прав. Я не могу так поступить с тобой. – он поднял на меня глаза. – Если ты скажешь нет, я все сверну.

- Я уже сказал. Никаких дел с наркоторговцами.

- Ты не понял. Я говорю про ВСЁ.

Вы вообще поняли, что этот сукин сын сделал? Под предлогом всепоглощающего раскаяния и вселенской преданности он просто обрушил всю ответственность на меня! На уставшего, расстроенного, пытающегося не расчесывать шов у шеи, все еще хромающего после перелома, нечеловечески влюбленного, едва 22-летнего меня! Это было дьявольски умно, нужно признать. И абсолютно безопасно. Потому что моим первым порывом, конечно, было поклясться в вечной любви, преданности и непоколебимом желании идти до конца, что бы ни случилось… Но каким-то чудом я смог отцепить его от себя, вытащить из-под кровати рюкзак апокалипсиса (полезная вещь, если постоянно ждешь ареста или нападения торговцев оружием) и молча уйти.

***

На следующее утро я проверил наш аккаунт на сайте, где мы обычно покупаем билеты – и, конечно же, на мое имя тоже была броня на самолет через 20 часов. Я отправил Дэйву сообщение, что я никуда не лечу. Он ничего не ответил.

Ну что, какие варианты? Неужели я прямо так взял и продержался до конца? Нет, конечно. Но я не мог отказать себе в удовольствии пройти на посадку последним. После короткого сопротивления бортпроводник открыл ящик с алкоголем и протянул мне две щедрые пригоршни мини-бутылок. Я сунул ему в карман двадцатку и благодарно подмигнул.

Наши места были в середине самолета. Я молча засунул рюкзак наверх, кинул Дэйву на колени пару бутылок, убедился, что открываю не водку, одним махом опустошил смехотворно малый объем содержимого и только после этого повернулся к нему.

- Хоть одно слово о моей непоследовательности, и я на весь перелет уйду к стюардессам на кухню.

- И в мыслях не было, - Дэйв осушил одну из своих бутылок и тут же открыл вторую. – Просто я вижу, что это фигня, где ты ведешь себя, как я, продолжается.

- Может, ты для баланса, поведешь себя, как я?

- Окей, тогда я должен сказать, что наша поездка и так опасна, без всего этого алкоголя.

- А я скажу, что пока мы доберемся, сто раз успеем протрезветь. И вообще, как насчет того, чтобы после взлета перепихнуться в туалете?

- Как можно! Почему тебя до сих пор тянет во всякие неудобные и странные места? Хотя, подожди! Если ты проникся моими мотивами… - он поднял ручку между нашими креслами и вопросительно приподнял бровь.

- Нет. Смирись уже, - я посмотрел на пустое сиденье рядом с нами. – Мы что тут, одни?

Тут же над спинкой сиденья перед нами показалась голова старушки. Она строго посмотрела на нас и предупреждающе кашлянула.

- Доброе утро, мэм, - я как можно дружелюбнее улыбнулся. – Если Вы подслушивали с самого начала, то Вам уже должно быть известно, что я, в отличие от моего мужа, не склонен к сексу в общественных местах, так что спите спокойно.

- Ваше здоровье, - сказал Дэйв, махнув в ее сторону очередной карликовой бутылкой.

Дама фыркнула и исчезла.

- Я не спал целую вечность, - вздохнул я, пытаясь лечь на два сиденья и использовать колени Дэйва, как подушку.

- Не знаешь, почему, услышав, как ты назвал меня мужем, я ощутил прилив адреналина? - прошептал он.

- Согласись, это забавно звучит. И делает нас, практически, неуязвимыми, - я приподнялся, чтобы поцеловать его. Мы встретились на полпути.

Нас прервал строгий голос бортпроводника.

- Господа, приведите себя в вертикальное положение, застегнитесь и пристегнитесь.

- Да, сэр, - я улыбнулся и протянул ему пустые бутылки. – Мы можем пополнить запасы?

- Не здесь. У нас действуют ограничения.

Мы проводили его взглядами, и Дэйв сказал:

- Я понимаю, что дешевле этого перелёта - только пешком идти, но это просто отвратительная клиентооориентированность. Задница, впрочем, ничего так.

- Ага. Подбородок тоже не ужасен, - услышал я себя и тут же в ужасе посмотрел на Дэйва. Тот имел наглость приподнять брови и улыбнуться.

- Кёрк, неужели у нас появится новая захватывающая тема для разговоров?

Моё лицо было, наверное, невероятно красным. Я буркнул:

- Нет, никаких новых тем! И вообще, тебе показалось.

- Газлайтинг? Уже? Что дальше - семейная терапия на 15-ой минуте супружества? Предвижу, что это будет длинный и скучный перелёт: фильмов не показывают, бортпроводников обсудить не с кем, ещё и выпивки нет. Хотя…я могу попытаться…

- Только попробуй. Я тебя на месте пристрелю.

Старушка опять повернулась к нам.

- Мэм, это фигура речи, - вздохнул я. – Но Вы бы заранее сообщили Ваши слова-триггеры, а то у Вас голова отвалиться к нам поворачиваться.

- Дорогой, мы не разговариваем так с леди, - притворно нахмурился Дэйв. – Простите моего супруга и давайте пробежимся по ключевым словам. Как только что-то вызывает у Вас беспокойство, кричите «Стоп!» Начали! Оцелоты, демократическая партия, веганы, права женщин, студенческие займы, утконосы, глобальное потепление, система здравоохранения…

- …акцизы на алкоголь, нелегальная иммиграция, еноты, комиссия за денежные переводы, расходы на оборону, прогрессивный налог, - продолжил я. – БАДы, обязательная вакцинация, цены на недвижимость, непрямые выборы…

Беспокойная пассажирка скрылась, а я предложил еще пару дюжин вариантов. Больше на нас никто не оглядывался, может, потому, что мы почти сразу отключились, и стюардессе даже пришлось будить нас после посадки.