***

- Ваше святейшество, - терпеливо повторила сестра Анна. – Вы должны решить.

Александра сидела к ней спиной, но монахиня была уверена, что та надула губы. Она была знакома с Мамой более 20 лет, но такого поведения до этого года не видела никогда, и поначалу очень пугалась, но, убедившись, что эти фокусы понтифик не выкидывает больше не перед кем, смирилась и попыталась приспособиться.

- Нет, - капризно выкрикнула Александра. – Да мы уже больше года чудесно живем без премьер-министра, все уже и забыли, что такая должность когда-либо существовала!

- Мы прожили это время на грани политического кризиса, дальше так нельзя, - Анна налила из крана воды, капнула туда голубую жидкость и поставила на стол. Мама повернулась к ней вполоборота, схватила стакан и снова стала демонстрировать свою спину. Допив стакан, она сказала:

- Кто, по-твоему, исполнял его функции?

- Вы, - ответила Анна, уже понимая, к чему идет разговор, но всё ещё стараясь не терять присутствия духа.

- И что, я не справилась? – с вызовом поинтересовалась Александра, ради такого случая даже посмотрев Анне в глаза.

- Нет.

- Так, значит… - Мама схватилась за стакан, намереваясь его швырнуть, но потом просто перевернула и вдавила в кожаную поверхность стола .

- Вы даже летнюю сессию отменили и на окончательном чтении новых законов не присутствовали… и это только то, что невозможно не заметить.

- Да ты хоть представляешь, сколько там подготовки к каждому делу? И я должна всё лично прочесть, потому что крайне глупо доверять чьему-то вольному пересказу… А я всего лишь человек, что бы вы там обо мне не воображали… - Мама внезапно вскинула голову и увидела, что Анна улыбается. – Ах ты, хитрая дрянь! Так ты к этому и вела? Хотела, чтобы я сама признала, что не со всем справляюсь?

- Да. Но Вы не могли бы не оскорблять меня?

- Это было не оскорбление, а восхищение, но, впрочем, как пожелаешь… Через два дня я сообщу имя нового премьер-министра, а теперь – оставь меня одну.

Когда сестра Анна вышла, Александра прошла через свою не отличающуюся разнообразием гардеробную и оказалась в самом личном крошечном кабинете, где был только камин, стул, стол, телефон и распятие. На него-то она и взглянула грустно в первую очередь, сказала: «Ну, ты уже всё понял…» и набрала номер. Трубку взяла женщина.

- Здравствуйте, извините за поздний звонок, это механическая мастерская, у нас срочный вопрос к Бенуа.

- Да, минутку, - женщина аккуратно положила трубку и минуты через две её взял Бенуа.

- Слушаю, что там у вас случилось? – без особого дружелюбия спросил он.

- У нас сломался кран, - шепотом сказала Александра.

- Что? Зачем вы кран-то брали?

- Ну не кран, трактор.

- Кто это, вообще?

- Да я! Нас не подслушивают?

- Здесь – нет. И как тебе в голову пришло мне домой звонить…по рабочим вопросам?

- Мне надо тебя увидеть.

- Опять? И года не прошло.

- Так придёшь или нет?

- Куда?

- На старое место.

-Я приду при двух условиях.

- Принято говорить «при одном условии», - поправила его Александра.

- У меня особый случай. Так вот, первое: это будет последний раз.

- В каком смысле?

- В том, что самый последний. Не последний в этом году, не последний до следующего раза, а совсем последний. И втрое: ты мне ответишь на один вопрос.

- Ладно.

- Серьёзно? Через час.

***

Когда Бенуа пришёл в свою старую квартиру, Марго сидела под дверью.

- Ты замок сменил?

- Да, тут Ева некоторое время жила, - сказал Бенуа, подавая ей руку.

- А сейчас?

- И сейчас живет. Надо же нам, наконец, встретиться всей семьей, - он открыл дверь и крикнул:

- Зайчонок, мама пришла, доставай пирожные!

Марго вздрогнула, но быстро взяла себя в руки и отвесила ему подзатыльник.

- Ты бы не стал так к людям обращаться.

- Как?

- Ну, зайчонок… - её слегка передернуло.

- Тебе-то откуда знать? Но, вообще-то, да. Насколько помню, первые месяцы я звал её Вонючка, потому что…ну, ясно, почему. А потом – Бобёр, потому что у неё верхний зуб вылез…Или это я Бубу так звал? Господи, это было в позапрошлом браке, всего и не вспомнишь! Ты надолго?

- Нет, а ты торопишься?

- Вполне возможно. Видишь, я побрит на ночь глядя, это значит, у меня были семейные планы.

- Думаю, ты можешь перенести свои планы на следующее полугодие, или как там часто они возникают у людей вашего возраста. В общем, хватит время терять. Давай отвечу на твой вопрос, потом разберём мою проблему. Мой ответ «да».

- Насколько помню, я ещё ничего не спрашивал.

- Я и так знаю, что ты спросишь. Тебя всё ещё мучает вопрос, что такое происходит между нами столько лет, люблю ли я тебя…

- Ах, это… Нет, это давно известно, нечего повторять одно и то же каждые 15 лет. Я хотел узнать, так сказать, из первых рук, есть ли Бог.

- Ты ненормальный, что ли? – Маргарита, изо всех сил державшая кроткий вид, вскочила, как ошпаренная.

- Вот что я должен понять из твоей реакции? Либо я безумен, что до сих пор в это верю, либо я выжил из ума, если смею в этом усомниться, и сейчас нас молнией поразит?

- Почему ты у меня-то решил это разузнать?

- Ну ты же, если я правильно понимаю, Его представитель. И заметь, большую часть времени, я одобряю и всецело поддерживаю Его выбор… В любом случае, у тебя должно быть больше информации, у вас же там, наверное, прямая связь, своя система знаков… Так что, да или нет?

- Так не бывает, нельзя получить этот ответ одним словом, люди к этому всю жизнь идут!

- Да никуда они не идут! Вы же сейчас им с рождения представляете Его существование, как аксиому! Но мне-то ты можешь сказать правду? Я не буду организовывать разоблачающую кампанию, мне без разницы, что там остальные думают, ответ мне нужен для себя.

- Можешь обидеться и уйти, но ничего я тебе не скажу. Я и раньше не собиралась облегчать тебе жизнь, а теперь – тем более. Ну что, ты уже пошел?

- Нет. Вот скажешь, что тебе нужно во внеурочное время, и я уйду.

- Мне нужен премьер-министр.

- Я очень польщен, но…

- Да не ты, балда! Ты не сегодня-завтра преставишься или в истерику будешь впадать, едва завидев маленькую блондинку в белом платьице!

- Не смей её даже упоминать! – было, действительно, похоже, что Бенуа сейчас сорвётся.

-Вот видишь. Quod eratos demonstrandum*. Ты сразу начал думать в том направлении, хотя я, может, и не имела в виду никого определенного, так что никаких тебе больше правительственных должностей.

(*Искажённое Quod erat demonstrandum (лат.) - что и требовалось доказать)

- И зачем ты мне тогда сообщаешь о вакансиях?

- Как дела у Евы?

- Ну что ты опять тему меняешь? Нормально у неё дела. Она уже лет шесть отдельно от нас живет.

- А я и не меняю тему. Просто подумала, может, её взять. Как-то надежнее, а то опять чужие люди…

- Она тебе и есть чужой человек. И вообще, откуда ты знаешь, что она не замужем, не воспитывает троих детей и не посвящает все свободное время своему саду и приготовлению домашних сыров?

- Да нет, - с сомнением сказала Марго.

- Да нет, - передразнил ее Бенуа. – Совсем не желаешь ей счастья?

- Какое же это счастье? Я тут такие перспективы предлагаю! Она работает?

- Конечно.

- Пожалуйста, скажи, что это что-то высококвалифицированное, интеллектуальное, связанное с политикой или, на худой конец, с Церковью.

- Оставь надежду. Она плотник. Но высокоинтеллектуальный плотник…на мой взгляд.

- Ты шутишь?

- А что здесь необычного? По-моему, она и слесарные работы выполняет. И делает это раз в 20 лучше, чем я.

- Бенуа, ты что, не понимаешь? – почему-то благоговейным шёпотом вопросила Марго. – Она – ПЛОТНИК!

- А я – СТРОИТЕЛЬ, ты – ГЛАВА ЦЕРКВИ. Мы все – люди уважаемых профессий и достойны восхищения.

- Вот ведь непробиваемый болван! – начала выходить из себя Марго. – Ну кто, по-твоему. Еще был плотником?