Когда сестра Анна пересказала эти истории Маме, та рассмеялась.

- Скоро она расскажет, что видели, как я парила над стенами монастыря! Мне это должно льстить?

- Давайте попросим её унять словесный поток.

- Да, пора уже.

- Ваше святейшество, а почему Вы сами не рассказываете о своём прошлом? Ведь это важно и интересно…

- Уверяю тебя, это абсолютно неинтересно и никак духовно не обогатит наш народ.

- Но всё-таки?.. – сестра Анна ещё никогда не была так настойчива.

- Дочь моя… После Того дня я ушла из дома, а понтификом стала только через семь лет. Ты даже из-за стен не выходила в то время, а я была прямо там. Мир тогда был не очень милосердным и дружелюбным местом…

- Но Вы же… Вы же не совершили ничего ужасного?

- Господь с тобой, конечно же нет. Да и Карло за мной присматривал.

- Ваш родственник?

- Моё всё. Ты его знаешь, как отца Романо. Если бы не он, я не знаю, что было бы со мной.

- Вы бы в любом случае не сошли с пути благочестия.

- Спасибо за твою уверенность…. Скажи, а как ты столько лет живёшь вот так, со всеми этими обетами?

- Но, Ваше святейшество… Вы же лучше меня знаете…

- Ничего я не знаю. Я каждый год детронизируюсь, ухожу в мир и предаюсь там двум-трем смертным грехам.

- Зачем Вы это делаете? – сестра Анна опустила голову.

- Чтобы не взорваться и не навредить своим ближним.

- Не то. Я имею в виду, зачем Вы мне говорите эту неправду? Вы хотите меня проверить?

- Извини. Да, я хотела. Это было очень эгоистично с моей стороны. Но ведь серьезно, я не прошу многого для себя. Мне без разницы, что я буду есть, во что одеваться, покуда это выглядит прилично. Я живу в резиденции не потому, что мне это нравится, а потому, что люди таким образом связывают меня с моим статусом… Дочь моя. Я ведь неплохой человек!

- Господь с Вами, Мать моя! Это не моё мнение, это объективная реальность: Вы лучший человек в этом мире!

- А почему тогда всё так? Единственное, что мне было нужно – это постоянное присутствие Карло рядом. Когда я начинала молиться, он всегда стоял первым в моем списке. Да это была, практически, единственная моя личная просьба, с которой я обращалась к Богу! Почему Он не слушал меня?

- Ваше святейшество, кардинал был очень болен, - сестра Анна сделала было шаг к Маме, но одёрнула себя.

- О nazzo, у нас есть люди и в худшей форме! Отцу Джованни, например, было лет 70, когда я проходила инаугурацию, а он до сих пор жив! И Карло мог бы протянуть еще лет 20!

- Вы знаете ответ. Вы неоднократно читали проповеди на эту тему, утешая людей. И им это действительно помогало. Просто вспомните всё это.

- Мне это не поможет! У этих людей остаются родственники, соседи, коллеги, в конце концов, а у меня – никого! Карло был последним, кто знал, что я – человек. Если было нужно, он повышал на меня голос… Но я сама заслужила… Он знал, что я существую. А теперь… Меня больше нет!

- Что Вы, Ваше святейшество! Вы единственный человек, которого знают все в стране.

- Вот именно. Мама есть, а меня – нет.

***

Сестра Мария зашла в архив, чувствуя, что от волнения перехватывает дыхание. Но в следующее мгновение она поняла, что работа предстоит адская. Двухметровые полки уходили вдаль, ряды картонных папок время от времени прерывались выступающими указателями с буквой – в случае правых стеллажей – и с названием города у левых стеллажей.

На столе у стены Мария увидела неожиданный здесь предмет, и в её душе всколыхнулась новая надежда. Она подняла матово поблескивающую крышку ноутбука и нажала кнопку питания. Ничего не произошло. Неудивительно. Судя по количеству пыли, это было не самое популярное в Ватикане помещение. Мария залезла под стол, нашла там единственный кабель и множество розеток. Без особой надежды она воткнула вилку в первую попавшуюся розетку и повторила попытку включения. Её поприветствовала операционная система, о которой она никогда не слышала, но рабочий стол, открывшийся даже без запрашивания пароля, казался довольно стандартным и поддающимся логике. Небольшое неудобство представляло то, что ОС полностью была на итальянском, но Мария, разыскивая параллели с фритишем, покопалась в настройках и со вздохом облегчения перевела всё на английский.

Долго рыться в недрах этой древней машины не пришлось: в ней содержалось всего 4 документа и их копии. Документы назывались на редкость неинформативно: №1 «Исходник», №2 «Лист, полный, год 6», №3 «Лист, год 16» и последний – «Лист, год 26». Как сообщал этот последний «лист» изменения в него не вносились вот уже 2 года. Все находки оказались простыми текстовыми документами с ужасно неудобной, на взгляд Марии, навигацией: они не имели ни меню, ни гиперссылок, ни внятного внутреннего поиска. Прокрутив «Исходник», она увидела бесконечную таблицу:

––––––––––––––––––––––––––––––––––-

№ | Фамилия, имя | Возраст |Место жительства при регистрации | Профессия

==========================================================

По крайней мере, ей стало понятно, почему на левых стеллажах было обозначено так много городов: видимо, во время первой переписи география расселения людей была намного обширней. Убогий поиск сообщил ей, что в документе слово «Рамос» встречается 87 раз, но она не нашла среди них ни одной Дольче Рамос. Это ещё ничего не значило. Первая попытка переписи проходила во многом стихийно и вряд ли очень добросовестно. Да и будущая Мама жила в уединенном монастыре, который мог просто не впустить переписчиков.

Другое дело – первая официальная перепись населения ЕМ 6 года, где все, как точно знала Мария обязаны были зарегистрироваться, чтобы не остаться без пропитания и не попасть в число нелегалов, которых закон очень не жаловал. И, судя по сведениям Карла-Густава, священнослужители подсчитывались особо рьяно, чтобы выяснить численность, так сказать, базового электората понтифика. Поэтому Мария ничуть не сомневалась, что имя кардинала Рамос найдётся сразу.

«Лист, полный, год 6» оказался документом более объемным, но тоже в одной таблице.

–––––––––––––––––––––––––––––––––––

№ | Фамилия, возраст | Место жительства при регистрации, адрес|Профессия, навыки|

Семейное положение, семья

==========================================================

Но ни в одном из 310645 пунктов Дольче Рамос тоже не оказалось, как, впрочем, и Александры IX. «Вот schwilze!» - пробормотала Мария. – «Значит, никакой ваш лист не полный!»

Но она не имела права просто злиться и расстраиваться, нужно было искать объяснение этой странности. Она пошла к стеллажам, наугад открыла несколько папок на букву «Р», и ей показалось, что она нашла отгадку: документы были заполнены от руки, и почерк не всегда был разборчив, поэтому Мария попыталась отыскать в базе варианты «Памос, Ранос, Рамас» и даже более экзотические, вроде «Бомос» или «Домос», но не один из выпавших вариантов под параметры не подходил. Тогда она стала искать по колонке «Профессия, навыки», но не один из 5100 человек с отметкой «служитель церкви» и статусом в скобках тоже не подошёл. Означало ли это, что Мама скрывала своё настоящее имя? Исключено. При встрече с сестрой Марией она не сказала: «В то время меня звали иначе», ни одна из биографий не упоминает смену имени и, самое главное, Карл бы знал об этом.

Оставалось еще одно разумное объяснение: человек, который переносил информацию с карточек в компьютер, просто пропустил Дольче, ведь в то время ему это имя ещё ничего не говорило. В этом случае, если карточку не потеряли, её ещё можно найти среди папок, рассортированных географически. Вот только не знала Мария точной географической точки, и спросить об этом не могла, ведь предполагалось, что она появилась оттуда же!

Мария отметила, что списки нужно будет на всякий случай скопировать и отправить в GRL, а также изучить подробнее карту и локализовать все пункты, относящиеся к югу. Пока, навскидку, предстояло просмотреть около 4000 папок. Это предполагало несколько бессонных ночей, потому что днем она доступ в архив больше не получит. Она уже сейчас явно злоупотребляла доверием, ведь её отправили сюда, чтобы просто свериться со списком и на папки умерших граждан наклеить черные квадраты. Теперь будут считать, что Мария работает крайне медленно, поэтому она встряхнулась, сделала оттиск ключа и приступила к своим прямым обязанностям.