- Какое грубое заявление! Она же не уродина и уже хорошо ориентируется у тебя дома.
- Schwilze, Тано! Она даже не женщина! Ну, то есть, я в ней этого не чувствую. Да, она явно человек и неплохой домашний помощник, но что-то другое… Если надо, она может неделями не обсуждать со мной домашние дела, и всё всё равно будет в порядке! Где я ещё найду такого работника?
- Извини, брат, но в данный момент я не испытываю к тебе никакого сочувствия. Если ты шёл мне пожаловаться, ты зря потратил время. Иди, засвидетельствуй почтение моей супруге и отправляйся дальше разгребать свои залежи денег и толпы женщин. – Тано начал собирать посуду.
- А ты-то почему не жалуешься? Тебе серьёзно нравится всё это? Хочешь просидеть при ней до самой смерти? Или…я знаю! Все дело в вашем брачном договоре! Она так его составила, что ты не можешь уйти без последствий.
- Вы всегда относились к ней предвзято. Да и я, знаешь ли, не был так глуп, как Жанна пытается теперь представить. У нас совершенно равные доли. В этом-то и проблема. Я не могу лишить её права голоса совсем. Её недееспособность всё ещё не доказана.
- Но это же бред! Да любой человек поймет, что она выжила из ума, проведя с ней всего пять минут!
- Я знаю. Но не до конца в это верю. И не хочу, чтобы она через это проходила. Если я сделаю это, в глазах закона она превратиться в домашнее животное. Это страшно.
- А жить так не страшно? Ну, найми ей сиделку! Ей всё равно! Она тебя скоро перестанет узнавать.
- Нет. Меня она четко идентифицирует. Давай посмотрим, как будет с тобой.
Без особого энтузиазма Бенуа пошел за Тано на кухню и остановился перед креслом Жанны. Она дремала, опустив голову на грудь.
- Активируй её, - прошептал Бенуа.
Тано осторожно погладил её по руке. Жанна подняла голову и сфокусировала взгляд на Бенуа. Лицо её оживилось.
- Как хорошо, что ты пришёл! Я знала, что это не останется безнаказанным! Я готова дать показания!
- Ты о чём? – осторожно спросил Бенуа, на всякий случай отодвигаясь.
- Я знаю, кто это со мной сделал! – торжествующе прошептала она.
- Я тоже. Это был энцефалитный клещ, - сказал Бенуа.
- Нет! Нет здесь клещей! Скажи ему, Энжел, скажи ему, как всё было, мой мальчик!
- Жанна, не мог Марлони такое проделать, - спокойно сказал Тано, но было понятно, что этот диалог происходит каждый день.
- Он сделал! Он занял наше место на сессии суда! Хорошо, что он понял, кто у нас глава компании, иначе и тебя попытались бы убить! Почему он ничего не записывает?! – она дергала обода колес, но коляска стояла на месте. Жанна разрыдалась.
- Что я должен записывать? – шепотом спросил Бенуа. – За кого она меня принимает?
- Ну, в её мире только две категории людей: представители службы порядка и наёмные убийцы. Тебе повезло – ты на светлой стороне. Ну всё, успокаивайся, - Тано налил воды и поднес к губам Жанны. Она отпила и закашлялась. – Не волнуйся, у него камера, он все заснял, так что дело снова откроют.
- Правда? – Жанна схватила его за руку. – А если нет, ты ведь отомстишь за меня? Ты пристрелишь негодяя? Ты так хорошо стреляешь, никто и не узнает, что это был ты…
- Обязательно. Сразу же, как мы пролоббируем закон о личном огнестрельном оружии. Посидишь тут одна? Я провожу следователя.
Когда они вышли на крыльцо, Тано очень длинно и громко выругался и впечатался затылком в стену.
- Не приходи больше сюда, - прошептал он.
- Ну давай скинемся на круглосуточную сиделку, сделаем тут всякие съезды и поручни…
- Ты что, не понял ничего? Она только меня узнает! Убери меня из поля её зрения, и она окажется в вакууме! Ей не на что будет ориентироваться и нечего больше ждать! Я так не могу… Иди. Если захочешь увидеться, приходи в контору. Я работаю три часа утром и три – вечером. Прощай.
Бенуа пробормотал в ответ что-то неразборчивое и в полном ступоре дошел до телефонной будки. В таком состоянии он не сразу вспомнил номер мастерской Марко и упорно пытался застать его на старом месте работы. В конце концов, он прижался лбом к холодному стеклу, и память, наконец, выдала нужные цифры.
- Альфа-авто, - услышал он голос Марко.
- Брат, мы точно попадем в ад, - сказал Бенуа, не соизволив ни поздороваться ни представиться.
- Это именно та фраза, которую я хочу услышать в разгар рабочего дня! Schwilze, Бенуа! Что у тебя опять?
- Не у меня, у нас. Ты тоже виноват в том, что случилось с Жанной.
- Tringleut te, ничего подобного! В историю с клещом я, конечно, не верю, но то, что она говорит про конкурентов, вполне разумно.
- Это ни то, ни другое. Это все Марго устроила.
- Да ладно! Она что, наш ангел-хранитель? Все время следит и исполняет наши желания?
- Говорю тебе, у неё с головой не все в порядке, она не подбирает адекватные меры. И да, это я проговорился ей про то, что Жанна тебе не очень нравится.
- Нет! Ты не мог! Не мог же? Вы что, созваниваетесь по праздникам?
- Что-то, вроде этого.
- Fil de hukette! И ты мне ничего не сказал? А мне тогда почему ни звонка, ни записки?
- Не знаю. Но ты не о том сейчас думаешь. Марго была инструментом, но большая часть вины лежит на нас с тобой! Мы должны что-то сделать, как-то помочь…
- Вот только без этого. Я уже не раз говорил с Тано, он не слушает разумные доводы. Так что хочешь ему помочь – попроси Марго довести дело до конца. Какой у нас там следующий праздник?
- Да вы с ней одинаковые! – Бенуа уже не мог говорить спокойно. – Тебе, nazzo, нужно возглавить отдел инквизиции! И я не желаю больше ни видеть, ни слышать эту женщину!
- Что ты мне-то это говоришь? Или следующая фраза «и тебя туда же»?
- Нет. Думаю, ты ещё не потерян для общества. А вот я… Это уже мой второй чудовищный косяк.
- А первый? – осторожно спросил Марко.
- Д’Экрипье.
- Schwilze! Этьен до сих пор звонит раз в полгода, спрашивает, не видели ли мы Бориса… Ты что, убил его? Сам?
- Да жив он. Отсиживается где-то в Загранице. Не представляешь, какое грязное дело я против него организовал.
- Значит, он заслужил. Как и Жанна. А если тебя так уж мучает совесть, сходи на исповедь.
- Ни за что.
- Тогда забудь. Напейся, порыдай и забудь.
- Я не пью.
- Накурись тогда.
- Тем более! Марко, я с детьми работаю!
- Не знаю тогда. Но если решишь с собой покончить, Еву мне накануне завези. Все, пока.
Отвратительное настроение наталкивало Бенуа на мысль просто не ходить на встречу, но воспитание напоминало, что номера телефона претендентки №6 у него нет, и просто не появиться там будет крайне некрасиво. Так что он добросовестно привел себя в пристойный вид и отправился в ресторан, утешая себя мыслью, что там, по крайней мере, уже изучили его вкусы, и без возражений приносят блюда без жира, лука и чеснока и с невозмутимым видом подливают в бокал виноградный сок под видом красного вина.
В 20.00 никто за его столик не подсел, и Бенуа осторожно начал надеяться, что подождав еще с полчаса, сможет с чистой совестью уйти. Посетителей было очень мало, что было связано не только с серединой рабочей недели, но и с ценами «Корсо». В 20.15 в дверях возникла девушка, которой Бенуа сразу же захотелось вручить приз за подготовку к выходу в свет. Даже включив свое прежнее парикмахерско-стилистическое зрение, он не нашел, к чему придраться. Да что там! Он бы и сам не сделал лучше! А когда девушка целеустремленно пошла к его столику, он поднялся и понял, что начал довольно глупо улыбаться, но мимика почему-то плохо поддавалась контролю. В общем-то, и девушка улыбалась во весь рот. Она остановилась в шаге от него и собиралась что-то сказать, но передумала и выжидающе посмотрела на него.
