— Никогда не слышал более циничного плана.

— А у тебя есть другие предложения?

— Пока нет. А еще меня несколько волнует момент, который ты всегда замалчиваешь.

— Это какой?

— Каким образом ты собираешься исчезнуть? В конце концов, мы живем не в изоляции, и как мы должны объяснить тот факт, что наша так называемая сестра пропадает, а чуть ли не в тот же день появляется глава государства, подозрительно на нее похожая?

— О, на этот счет у меня тоже есть план, но, поверь, тебе о нем лучше пока не знать. Но я рада, что ты не зацикливаешься на мелочах, не бегаешь кругами, не кричишь «О Боже, а с тобой все в порядке? А как ты себя чувствуешь?»

— Брось, Марго, ты прекрасно представляешь, что я ощущаю. И никакие это не мелочи!

— А что, большая катастрофа?

— Да нет… это как-то даже… интересно…

— Неожиданная оценка ситуации, — признала Маргарита. — Но я лично вижу в ней только один плюс — вот теперь уж точно не нужно волноваться, что я залечу. Ты там как, не слишком подавлен новостями?

— Скажем так — визуальная стимуляция в течение всего вечера все еще перевешивает все остальные раздражители.

— Отлично, а то уж я думала, что своим импульсивным признанием испортила всю беззаботность! Хотела уж сказать, что все это шутка.

— А разве нет? — с надеждой спросил Бенуа.

***

— Это очень странно, — заявил Марио. — Я не понимаю, почему это я не должен читать все буквы, их же для чего-то написали!

— Просто поверь мне, — сказал Бенуа. — Через пару лет привыкнешь.

— Ладно, давай я прочитаю всю строчку, а ты мне — остальную страницу.

— Идет.

Через пять минут Марио торжественно провозгласил:

— Жила-была маленькая девочка! — после чего пододвинул книгу Бенуа. Но стоило тому прочитать второе предложение, как Марио прервал его:

— Стой. А что такое «бабушка» и «внучка»?

— Про маму уже не спрашиваешь… Кто тебе объяснил?

— Жюли. Она сказала, что мама примерно такая, как она.

— Ну, тогда легче объяснить. Если Жюли мама, то Катрин — бабушка… твоя, а не Жюли, а ты — ее внук… А был бы ты девочкой, был бы внучкой.

— Сложно это, — вздохнул Марио. — Читай дальше.

Бенуа продолжил, поглядывая на Марио и ожидая дальнейших вопросов, но тот молчал. Это навело читающего на мысль, что ребенок все еще переваривает родственные связи Красной Шапочки и не следит за развитием сюжета.

— Я в твоем возрасте интересовался, кто такой Серый Волк.

— Да вы мне их сто раз показывали, чего тут непонятного? Те, правда, не разговаривали… — признал Марио.

— Доброе утро! — поприветствовал их появившийся в кухне Марко. — Чего делаете?

— Да вот, племянник решил всерьез взяться за чтение. Извини, брат, но мы читаем пока по-французски, раз уж фритиш не создал памятников письменности, — сказал Бенуа.

— Спасибо, Боже, что в нашей семье кто-то с педагогическими способностями! — воскликнул Марко.

— Да, знаешь, может пригодиться, и довольно скоро, — вздохнул Бенуа.

— О! Она наконец-то рассказала! — Марко упал на табурет рядом с ним. — Ну, и как тебе семейная жизнь?

— Чего?

— Нормальный вопрос. Постоянные отношения с одной женщиной, ожидание ребенка — считаю, что это и есть семейная жизнь.

— Уж не знаю, что звучит для меня более странно: то, что я, оказывается, обзавелся семьей или что Маргариту вслух называют женщиной…

— Сын, иди погуляй. Можешь залезть в грузовик, но с ручника не снимай.

— Ура! — Марио бросил книгу и убежал.

— Ну, и как тебе ощущение? — Марко потрепал его по волосам. — Совсем взрослый стал…

— Tringleur te, Марко! Я пока не расположен к шуткам. Надо думать, что делать с ребенком, — Бенуа оттолкнул его.

— Могу тебе рассказать, что делать. Года два ты будешь трястись над ним каждую секунду, потом станет интереснее. Не успеешь оглянуться, как станешь ему не нужен.

— А ты слышал мнение Марго на этот счет?

— Нет.

— А мне она заявила, что ребенка надо положить в корзину и пустить вниз по течению или подбросить на ступени храма.

— Да не хочет она этого! Просто думает, что ты сбежишь, если она заявит, что ребенка воспитывать должен ты. Но есть еще один вариант…

— И какой же?

— Совместная опека. Помогу тебе. Или уж если ты совсем недееспособный, могу вообще себе забрать, если мальчик будет. Девочек-то я не умею воспитывать. А, научусь!

— Марко…

— Ну, чего тебе еще? Взять тебя на иждивение я не смогу.

— А мы в Риме отдельно будем жить? Вы же с Жюли наверняка поженитесь.

— Да. И мне уж точно не нужно будет, чтобы вокруг моей жены увивались вы с Тано. Честно говоря, я даже надеюсь ее маму с братьями куда-нибудь отселить.

— Да, я понимаю… Я просто никогда еще не жил один. Сначала с родителями, потом на сборах, минимум двухместные комнаты, потом — с вами…

— Я о тебе совсем не волнуюсь. Может, я так и не научил тебя предохраняться, но ты явно умеешь добывать пропитание, пожалуй, еще получше меня. А теперь иди уже и позаботься о моей сестре. Я думаю, женщинам в ее положении не помешают «прогулки и знаки внимания со стороны партнера». Это и многое другое ты найдешь в моей библиотеке, пожалуй, теперь ее можно не прятать. Nazzo! Слава Богу, она тебе рассказала, а то бы я точно проболтался!

***

— Эй, дети мои, куда собрались? — спросил Марко, заметив, что Марго и Бенуа подозрительно тихо натягивают рюкзаки и застегивают куртки, — Надеюсь, не в экспедицию опять? Хотя чего я волнуюсь, вам по такому снегу и не выехать из города.

— Да мы просто поищем мне новую рясу, что-нибудь веселенькое — в горошек или цветочек, говорят, в Сен-Дени распродажа, — сказала Марго.

— Ладно, шутники, гуляйте, но поосторожней — там не дороги, а сплошной каток.

— То что надо, — сказал Бенуа и открыл перед Маргаритой дверь в морозный, обледеневший, но жутко красивый Париж.

— Он узнает, головы нам оторвет, то есть, тебе, — сказала Марго.

— Ерунда. Как он узнает, если мы вернемся как ни в чем не бывало? Там совершенно безопасно. Меня вчера лед выдержал даже с прыжка!

— Да какое катание? Там, наверное, снегу по колено.

— На открытом месте — почти гладкий лед! Nazzo, Марго, когда ты еще сможешь прокатиться с чемпионом?!

— Сильный аргумент, — Марго крепко держалась за Бенуа, прислушиваясь к снегу, скрипящему под ногами. — Мы с тобой как будто одни во всем городе.

— Пока нет, но вот сейчас зайдем за угол, и Марко уже не сможет за нами следить. Вот почти… Ура! Можно вести себя развязно!

— Только об этом и мечтала! Да при таком морозе даже целоваться не хочется, — Марго поежилась.

— Нет никакого мороза. Градусов десять максимум. Было бы холоднее, я бы тебя не взял с собой. Вчера, например, отправился туда один. И слава Богу! Ты хотя бы не видела, как я позорно упал с прыжка всего в два оборота!

— Ну, по расположению твоих синяков я могу догадаться, на что ты падал и сколько раз. — Может, и я как-то особо удачно свалюсь.

— Эй, ты что задумала? — Бенуа резко затормозил и схватил ее за плечи. Te lopetto! Не смей!

— А разве это не отличная идея? Только представь, сколько проблем сразу отпадет!

— O schwilze! Ну не хотели мы с тобой никаких детей, но что сейчас-то об этом говорить! Он же есть — сидит себе и слушает, какие ужасы ты придумываешь. Я понимаю, тебе все равно, каким он родится или не родится, но мне его воспитывать еще лет сто, и я бы предпочел, чтобы мой ребенок был и физически, и психически хотя бы относительно здоров!