— Меня вполне устраивает. Ну, что вы привезли из цивилизации?

***

— Эй, брат, глянь, ничего еще не просматривается? — Марго задрала футболку. Марко критически посмотрел на ее живот.

— Ну-у… ты уже не так худа, как раньше. Вес проверяла?

— Всего килограмм набрала.

— У вас недобор веса, мамочка. Советую сегодня вечером посетить званый ужин, — он записал ее вес в блокнот.

— Спасибо, доктор! А кто к нам сегодня припрется?

— Вся семья Жюли, д’Экрипье, Кристоф тоже позвал, а то мы к ним заходили на рождество. Ты как, можешь помочь с едой?

— Ага, меня как-то уже не тошнит.

— А это значит… что начался второй триместр. Теперь, при удачном стечении обстоятельств, вы уже можете узнать пол вашего малыша, — зачитал Марко. — Да уж, явно не наш случай. Что, будущий отец все еще в неведении?

— Конечно. Но обстоятельства все больше проявляются… В апреле надо ехать на Совет, а я буду выглядеть как корова… Надо что-то придумать с маскировкой. А сегодня, так уж и быть, приоденусь во что-нибудь обтягивающее-декольтированное.

— Да уж, теперь тебе есть что выставить в вырез.

— Блин, Бенуа тоже заметил! Но я сказала, что все еще расту.

— Ради Бога, без подробностей вашей интимной жизни! — поморщился Марко. — Мне хватает того, что я тут читаю про эмбрионы, стенки матки и прочие прелести.

— А ты еще спрашиваешь, почему я ничего не рассказываю Бенуа! Да он как представит все эти процессы, на всей романтике можно поставить крест! Так что, доктор, помните о медицинской тайне, ясно?

***

— Спасибо, что собрали нас, а то в такую погоду и развлечений-то не осталось, — сказала Жанна Кристоф.

— Выпьем за это! — буркнул Борис д’Экрипье.

— Отличная идея, — поддержал его Фабрис.

— Стойте-ка! — Марко забрал у него бутылку. — У нас новое правило — в этом доме не пьют до достижения двадцатилетнего возраста.

— С каких это пор? — удивился Бенуа. — Еще на прошлой неделе…

— Да ладно, я не против, — прервала его Марго и налила себе воды.

— А уголь-то кончается, — сказала мадам Жакризи после тоста. — Я думаю на следующую зиму на отопление заготовить дрова.

— Не понадобится, мы переезжаем в Рим, — безапелляционно сказал Марко.

— И мы тоже? — переспросила мать Жюли.

— Ну, конечно, вряд ли Жюли согласится с вами расстаться. Здесь больше делать нечего. Во время прошлой экспедиции мы провели разведку и уже выбрали две квартиры. Климат там немного теплее, да и центральное отопление в какой-то мере скоро заработает.

— Отлично, что хоть кто-то тут работает на государство, а то мы бы даже не знали последние новости, — сказала одна из сестер Кристоф.

— Государство? — прыснула Марго. — Нет пока никакого государства!

— Ну, а как же Старейшины? — удивился Этьен д’Экрипье.

— Ты их когда-нибудь видел? Ощущал? Грелся в лучах их заботы? То-то же. Может, мы вообще их придумали, а на самом деле нет никакого Совета! До настоящего времени все блага вы добывали сами или через нас, так что благодарить вам пока что некого.

— Вот уж не знала, что у нас когда-нибудь зайдет речь о политике, — вздохнула младшая сестра Кристоф.

— Ага, есть же темы поинтереснее, — рассмеялась Маргарита. — А вы слышали, что Сена покрылась льдом? Ой, а поговаривают, что озимым угрожает такой изменчивый климат! Блин, жаль посплетничать нельзя — тут собрались все, о ком можно что-то рассказать, — она почувствовала, что под столом ее колено сжала рука Бенуа, и замолчала, пробормотав: «Ну и веселите себя сами…» Рука одобрительно похлопала ее.

Когда гости разошлись, Марго прошептала Марко:

— Можно я не буду мыть посуду? Спина болит…

— Ладно… если правду говоришь.

— Конечно! Смотри, — она схватилась за поясницу. — А можно Бенуа со мной пойдет?

— Вот это уже наглость! — но, тем не менее, он обернулся и крикнул: — Отбой! Сам все сделаю!

Бенуа тут же возник в кухне, подхватил Маргариту и усадил ее на плечо.

— Верхняя поддержка, — провозгласил он. — Теперь — без криков ужаса!

— То, что я молчу, еще не значит, что я стал считать ваши акробатические этюды безопасными, — пробурчал Марко.

— Поднесите меня к этому святому человеку, — она была торжественно доставлена к Марко и погладила его по голове.

— Да, спасибо, брат, — Бенуа хлопнул его по плечу, отчего Марго пошатнулась и с плеча была тут же переправлена на руки. Когда они отправились на второй этаж, в кухню зашел Тано, грустно вздыхая:

— Блин, царство моногамии какое-то! Я тут единственный завидный холостяк на весь Париж, что ли?

— Ну, не скидывай со счетов д’Экрипье.

— Я говорю «завидный». Ну, Этьен еще куда ни шло, но Борис скоро совсем сопьется, если останется тут.

— Я бы на твоем месте прыгал от радости, а не вздыхал. На кой черт тебе сейчас серьезные отношения? Мы все равно скоро уедем. Иди и пользуйся ситуацией. Не помнишь что ли результаты переписи?

— Да, есть правда в твоих словах… Пожалуй, надо действовать, пока и они не узнали о статистике.

***

У кого в этот момент не было проблем с выбором партнера, так это у Маргариты с Бенуа.

— Если бы я раньше знал, что в тебе такой потенциал, я бы еще в прошлом году начал приударять, — заявил Бенуа, когда Маргарита наклонилась, чтобы расстегнуть туфли. Она безошибочно проследила ход его мысли и подтянула вырез декольте повыше.

— Сама не ожидала. Не иначе, как свежий воздух и пешие прогулки помогли.

— Нет, ты правда отлично выглядишь, — он прижал ее к себе. — Ну, картошка и лепешки не прошли бесследно, но тебе это только на пользу.

— Прекрасно, что ты так считаешь, потому что я и впредь намерена увеличивать свою площадь и объем.

— Насколько? — Его руки обследовали талию Марго и опустились ниже. — Ну ладно, килограмм не будет здесь лишним.

— Мало. У меня-то планы на десять-двенадцать.

— Не обижайся, но это немного слишком.

— Во-первых, не твое дело, во-вторых, по-другому никак.

— Почему это?

— По-твоему, что это такое? — она развернулась спиной и положила его руки себе на живот.

— Результат неравномерных нагрузок на пресс? — осторожно спросил он, ясно ощущая округлое уплотнение.

— Да-а… намеками тут не отделаешься, — обреченно признала Марго. — Извини, что сообщаю не в торжественной обстановке, но пока я буду дальше набираться смелости, боюсь, это станет очевидно для всех, кроме тебя. В общем, извини, но я беременна, — и пока Бенуа переваривал информацию, она быстро добавила: — Знает только Марко, по легенде я залетела от кладовщика из Линца, проблему эту я пыталась решить, но ничего не получилось, поэтому мы с Марко решили, что безопаснее всего рожать, а там видно будет.

— Подожди. Помолчи секунду, — Бенуа отодвинул ее в сторону, потом снова обнял. — Ты чего мне-то раньше не сказала? Почему этим опять пришлось заниматься Марко?

— Да у меня какое-то ощущение, что ты сейчас не очень хочешь быть папой, вот я и подумала, что для всех нас будет лучше, если тебе не придется этим заниматься…

— Черт, с одной стороны так унизительно, что вы с Марко опять посчитали, что я тут буду бесполезен, с другой — вы же, мерзавцы, правы… Но ведь теперь все равно мне с этим разбираться, — в его голосе больше читался вопрос, а не утверждение.

— Не обязательно. Я так подозреваю, что разрожусь за месяц-полтора до начала профессиональной карьеры — как раз будет время похудеть, избавиться от лактации и прочих неприятностей… А к этому времени в Риме будет уже настоящее столпотворение, если мы не промахнулись с нашей рекламной кампанией. А в этой неразберихе ничего не стоит подкинуть кому-нибудь ребенка.