Когда огонь разгорелся, Бенуа подтащил к камину одеяло.

— Ну, намекни, от чего тебя отговаривать.

— Пожалуй, ни от чего. Знаешь, я рада, что многого в моей жизни больше не будет. Не буду скучать ни по переездам, ни по перетаскиванию ящиков, ни по сжиганию трупов… Да и о добывании пропитания для меня кто-нибудь позаботится. А статус мой как сразу изменится — я буду такая единственная в мире! Все будут меня любить…

— Ну уж все! Ты же не станешь другим человеком.

— Ну, не все… Ну, может, и не любить, но хотя бы уважать, бояться, трепетать, ждать моего благословения. И потом, когда я пройду постриг…

— Тебе пойдет.

— Спасибо, хотя это и не то, что ты представил. Так вот эта процедура очень на меня повлияет, я и вправду в какой-то мере стану другим человеком. Кроме того, мне еще отпустят все грехи…

— Ого! Так сегодня ты можешь позволить себе выругаться! Или украсть!

— Ну да, примерно так. Но я это смогу проделать, если что, и в отпуске, а вот некоторые другие пункты… Давай сексом займемся, а?

Бенуа настороженно отодвинулся от нее, быстро глотнул из фляжки и принялся ненатурально и слишком долго кашлять.

— Прекрати, ты можешь просто отказаться, не обязательно симулировать приступ удушья или тошноты — никак не пойму, что ты изображаешь.

— Это проверка какая-то, что ли? А как ответили Марко и Тано?

— Не будь дураком! Марко — практически мой родственник, а Тано… ну, он друг.

— А у меня какой статус?

— Ты — человек, которого я похитила лет пять назад, чтобы не сойти с ними двумя с ума. И правильно сделала! Тогда еще Марио появился, и общение со мной сократилось до минимума. Бенуа, я благодарна, что ты не сбежал.

— Ну, ты творчески подходишь к выражению благодарности… Только ты объясни, как тебя после этого примут в монастырь?

— Это все предрассудки! Я не стану от этого худшей монахиней. Решай уже! Нам еще выспаться надо. Можешь особо не стараться, я обратилась из чистого любопытства. Но я на всякий случай приукрасила себя. — Она встала и быстро стянула свитер и джинсы. В свете камина Бенуа увидел корсет и наполовину сползшие чулки. Марго быстро подтянула их.

— Ну как, впечатляюще?

— Какое-то впечатление точно есть. Иди уже сюда, там пол холодный.

Марго села на одеяло, секунду поколебалась и подвинулась ближе.

— А мы будем целоваться? — почему-то шепотом спросила она. — Это не обязательно, но мне было бы интересно.

— Конечно, будем. Познакомлю тебя с обязательной программой.

— Объяснишь, что мне делать?

— Ничего. Тебе даже не обязательно так трястись.

— Это от холода. Только не думай, что я уж совсем ничего не знаю. Я же в детстве прожила довольно продолжительное время с Марко, а потом еще это наше с тобой путешествие в самый твой пубертатный период. Так что раздевайся уже — чего я там не видела… Да и я, пожалуй, сделаю то же самое… Если тебе, конечно, не хочется последний раз в жизни посмотреть на меня в настолько женской одежде.

— Да нет, уже насмотрелся. Давай, что ли, помогу. Можешь не поворачиваться, так справлюсь, — он вплотную подсел к ней и начал расстегивать крючки на корсете, одновременно, как бы по пути, коснувшись губами шеи Марго, а потом и ее губ.

Когда тело Марго освободилось от столь несвойственных ей одежд, она спросила:

— Это будет безопасный секс?

— Ну да. Если только потолок не обвалится, или не случится еще один конец света.

***

Утром Марко колотил в дверь комнаты Бенуа.

— Брат, вставай! Нас вызвали на Совет! Я вне себя от удивления! Быстрее! Нам еще твоего кролика доедать, а то неизвестно, кормят там почетных гостей или нет.

Бенуа наконец-то приоткрыл дверь, выскользнул из нее и тут же закрыл за собой.

— Доброе утро! Спасибо за прекрасные новости, буду через пять минут. До встречи! — он собирался так же быстро дематериализоваться, но Марко мгновенно перехватил ручку двери.

— Постой-ка! Что ты натворил?

— Да брось, Марко, мы виделись семь часов назад, что я мог натворить?

— Пока не знаю, но взгляд этот помню с детства. Вот, например, когда ты поплевал на кого-нибудь с балкона или стащил и съел все конфеты… Попался! Точно, конфеты! Кто у тебя там? И когда ты успел? А, я понял! Брюнетка с первого этажа. Как ее, Вероника?

— Да, точно, она, и мне бы очень не хотелось ее смущать.

— Но ей же лет сорок.

— О! Она вполне еще ничего, прояви уважение! А теперь — отвали!

— Ладно, пойду, может, Марго вернулась.

— Может быть… — Бенуа смог таки проникнуть обратно за дверь.

— О черт!

— Следи за языком, пожалуйста. И не смей искать в моих словах подтекст! — она критически разглядывала корсет. Видимо, ее критериям он отвечать перестал, потому что полетел в мусорную коробку вслед за остальными предметами для соблазнения.

— Как ты? — Бенуа подал ей второй кроссовок.

— Отвратительно, но все равно спасибо, было очень познавательно.

— Пожалуйста. Приходите еще.

— Остроумно. В какую сторону пошел Марко?

— К тебе.

— Отлично. Прости, Господи, скажу, что была в церкви. Не опаздывай, выходим через двадцать минут. — Она открыла дверь и столкнулась с Марко. На оценку ситуации у него ушло не более секунды.

— Быстро. Пошла. В свою. Комнату, — больше не смотря на нее и не удостоверившись, выполняет ли Марго ее приказ, он шагнул к Бенуа и захлопнул за собой дверь.

Виновница мгновенно прониклась моментом и впервые в жизни, без единого комментария и возражения последовала в свое временное жилище, куда скоро пришел и Марко.

Он бросил ей блистер с таблеткой и налил воды. От Марго не ускользнуло, что кожа у него на костяшках прилично содрана. Она вжала голову в плечи. Он перехватил ее взгляд и пробурчал:

— Можешь не переживать — он жив. Пей.

— Хочешь, чтобы я покончила с собой?

— Хочу, чтобы ты не залетела. Срок годности вышел, но это лучше, чем ничего. И можешь мне не заявлять, что вы позаботились об этом, я уже выяснил, что это не так.

Марго покорно проглотила таблетку и начала цедить воду из кружки, чувствуя, как закладывает уши.

— Ну и давно?

Маргарита помотала головой, не доставая нос из кружки.

— Ладно, тут ваши показания сходятся. Ты не можешь представить, насколько я зол, поэтому вот тебе наглядная картинка: ты будешь дерьмовым священнослужителем, в твою победу духовности я не верю и ни слова сегодня в твою поддержку не скажу. Ясно?

Она поспешно кивнула.

— Собирайся, вдруг они тебя сразу заберут в монастырь. И лучше бы тебе помолиться, чтобы моя таблетка сработала. Хотя, сомневаюсь, что Он сегодня будет тебя слушать.

— Марко… — Маргарита подошла к нему, и он тут же отошел. — Спасибо тебе. И, пожалуйста, ничего не говори Тано.

— Да уж не скажу. Мне стыдно за тебя. Хотя, возможно, это я тебя плохо воспитал.

***

Резиденция Старейшин была, пожалуй, единственным местом в мире, где все выглядело почти так же, как до апокалипсиса. Пол блестел, кондиционеры работали, ни один электропатрон не пустовал и не был выключен, а охранник даже разгадывал кроссворд. Впрочем, он сразу встал при появлении столь живописной компании. Более-менее адекватно выглядел, пожалуй, только Тано. Он улыбался и был одет в костюм честного экспедитора: джинсы и куртка с минимумом карманов. Марго походила на депрессивного подростка, руки всегда скрывающего в карманах, а лицо — под козырьком кепки. Марко же и Бенуа как будто только что выпали из фильма, судя по их длинным черным плащам. Причем при выпадении Марко всего лишь потерял дар речи, Бенуа же, видимо, упал на более твердую поверхность — большую часть его лица скрывали темные очки и воротник, но распухший нос скрыть не удалось.