И, пока я зажимаю рот ладонями, чтобы не закричать, по ту сторону преграды раздаётся глубокий бас:

– Открывай, куколка. Мы знаем, что ты там. Ты кое-что должна нашему боссу. Верни по-хорошему… Иначе…

Слышится ещё один громкий удар об дверь.

А я отстраняюсь. Хватаюсь за сумочку и пытаюсь найти телефон. Чтобы позвонить в полицию.

Я его нахожу через несколько минут из-за дрожащих пальцев, слышу за спиной щелчок. Выпрямляюсь, напрягаюсь и боюсь повернуться.

Но как только по слуху ударяет отчётливый звук открываемой двери, оборачиваюсь.

И сразу же пячусь назад, когда два амбала стоят передо мной и кровожадно ухмыляются.

– Ну, что, куколка, гони деньги, – усмехается один из них, пока моё сердце падает куда-то вниз, останавливаясь.

– Я-я ведь всё сказала вашему боссу, – паникую, отступая назад. Да я готова отдать им эти чертовы деньги прямо сейчас! К чёрту их! Верну Рихтеру хотя бы часть! Он хоть не последний скот, раз дал мне вчера уйти, чтобы Шмидт не осуществил задуманное. – Шмидту. Я… Мне вчера… Плохо стало…

 Я сама же загоняю себя в ловушку.

 Упираюсь в стену.

– Шмидт? – бугай не понимает меня. – Эй, бро, знаешь чо за дядька?

 Непонимающе смотрю в их сторону.

– Ваще без понятия, – тянет. Внезапно подлетает ко мне. Я и шевельнуться не успеваю, в ванную забежать. За ручку схватиться.

 Хотя всё это бесполезно. Мне кажется… Их не остановит ни одна дверь.

 Он обхватывает меня за плечи. Прижимает к себе. Пока пытаюсь вырваться. Бьюсь, как в конвульсиях. Птица в маленькой клетке.

 Из-за этого и получаю.

 Бугай кряхтит, валит меня на пол. Бьюсь щекой об пол и чувствую, как прокусываю язык. Издаю болезненный стон, ощущая, как все косточки горят.

 Руки заламывают назад, а этот увалень садится на меня сверху.

 Становится трудно дышать. Распахиваю глаза и понимаю, в какую задницу меня только что затолкали.

 Их двое. Под сто килограмм каждый. И один из них сейчас без труда валит на пол, прижимая собой.

А что, если…

– Эй, аккуратней. Сказано же ясно было – не трогать, – эти слова говорит тот, кто сейчас перешагивает через мои ноги и идёт в спальню.

 Эта квартира – мечта грабителя. Всего одна комната, коридор, кухня и санузел.

 Только вот это последнее, что должно меня волновать. Как они меня нашли? Как узнали, что я здесь?

 Если это не Шмидт, то кто тогда? Кто сказал этим двоим ограбить меня, но при этом не тронуть? Господи, я ничего не понимаю!

– Погодите, – начинаю вяло, аккуратно. – Давайте поговорим? Что вам нужно? Деньги? Сколько? Если вы не от Шмидта? От кого? Или сами пришли?

– Ты смотри, какая болтливая, – раздаётся сверху. – Не, девочка. Вопрос «сколько» здесь неуместен. Мы заберём всё, что у тебя есть. Эй, ну что ты там, нашёл?

 Паника бьёт где-то в висках. Давление поднимается. Лицо пылает.

 Это не старик. По их словам.

 Тогда… Да что вообще происходит?!

 И этот глупый приказ!

– Пять сек. На трусишки тут наткнулся, – гогочет. – Эротишненько. Ух, а вот это…

– Перестаньте! – не выдерживаю. Это ни в какие рамки не лезет! – Отпустите и проваливайте отсюда! Я вам ничего не должна! Я пойду в полицию, и вас посадят за решётку!

– Ты смотри, как разбушевалась! – мои слова поднимают отморозку настроение. – Ну, иди, чё. Держать не будем. Нам пох вообще.

 Я выпадаю в осадок.

 Затихаю и не знаю, что и сказать.

 Им всё равно на меня, на полицию. Они пришли за тем, что портит жизни людей – деньгами.

– Вы не имеете права!

– Ага, – спокойно.

 И, если мужчина, что придавливает меня к полу своим телом, сейчас невозмутим, меня колошматит. Всю трясётся от страха, злобы и нервов.

 Они всё заберут. И нет больше тех денег, которые я должна Рихтеру.

 Да пропади ты всё пропадом!

 Тот день, когда я взяла этот шприц в руки!

– Нашёл, – огорошивает. Я застываю. Меня ведёт на полу из стороны в сторону, но я всё равно замираю. Да, я не прятала деньги. Потому что не думала, что меня могут ограбить. Ещё и найти. Моя квартира в другом конце города…

 Тем более совершить всё это по заказу. Кто это, если не Шмидт? Рихтер? Узнал, что я всё собрала?

 Но зачем он тогда помог мне?

 Нет, это точно не он. С кем у меня были ещё проблемы? Каспар? Вряд ли я ему вообще нужна. Мы виделись всего два раза и то… Он знает только моё имя.

Кёлер… Он странный. Очень. От него не знаешь, чего ожидать, но он может сделать всё, что угодно. И ведь… Ему я не досталась на день рождения.

– Валим, – голос второго бугая раздаётся в коридоре.

– Всё забрал? – уточняет другой.

– Ну, канеш. Я что, зря приходил, что ли? Проценты нам отстегнул, – и опять этот ржач, который добивает.

 Я не верну долг Рихтеру. Потому что теперь у меня банально ничего нет. Всё, что у нас было собрано всей семьёй, мы отдали. И теперь все сидят без денег. Кама немного оставила себе, но толку с них?

 Мне даже стыдно будет посмотреть в глаза Каролине, когда она узнает, что её евро сейчас медленно уплывают за дверь.

 Мужик встаёт с меня, но вместо того, чтобы уйти вслед за тем вором… Присаживается рядом со мной на корточки. А я не хочу вставать. Потому что как только сделаю это, расплачусь. Горькие слёзы уже подступают к глазам.

 Обидно.

 Столько времени, столько сил… и всё впустую.

 Стальная хватка оказывается на длинных волосах. Амбал тянет за них, заставляя запрокинуть голову назад.

– Знаешь, девчонка, – произносит поучительным тоном. – Не люблю русских, поэтому без обид.

 Я ничего не понимаю.

 И как только ладонь с мою голову обхватывает затылок… Половину лица простреливает адской болью.

 Зажмуриваюсь, шиплю и всё, что слышу – отдаляющиеся шаги.

 Он… Ударил меня об пол! Головой! Из-за чего всё вокруг кружится. В глазах темнеет.

 И пока пытаюсь прийти в себя в квартире с открытой нараспашку дверью, я остаюсь одна…

 Рихтер 

– Выбор был плохой, – протягиваю пачку денег. Нет, с этой девчонкой я точно разорюсь. – Ей стало плохо, она ушла. Просила передать.

 Шмидт растерянно смотрит на сорок кусков перед ним. Хотел добавить ещё, но подумал, что слишком палевно. Откуда у девчонки, что собирает повсюду деньги, ещё? Накинуть. Как компенсацию.

– Как? А именинник?

 И это всё, что его заботит?

– Я заказал ему другую девицу.

– Нет, Александр, ты не понимаешь, – начинает смело, немного экспрессивно. – Виола то, что я хотел.

 Хмм.

– Почему? – брови сами сходятся вместе.

– Она – девственница. Натуральная. Без всяких операций. Кёлер любит таких. Знаешь, как бы его вставило?

 Хочу усмехнуться, но продолжаю держать на лице маску спокойствия и безразличия.

 Уже не девственница.

 И скажу честно – не зацепила бы она меня, не впрягался бы за неё сейчас.

– Я понял, – киваю. – Дай полчаса. Но к той не лезь. Себе заберу.

– Ааа, – ехидно тянет. Глазками сверкает. На кресло откидывается, будто в нашей встрече и моей заинтересованности он помог. – Вот оно что… Решил себе девчонку захапать. Одобряю, одобряю, хорошенькая… Сестричка у неё тоже ничего такая. Они чем-то похожи. Но у той балласт…

– Я в курсе, – обрубаю. Всё равно мне на её семейку. – Она должна мне денег. Будет отрабатывать. Натурой.

– Так она для тебя, что ли, собирает? – усмехается. – Понятно теперь всё. Ну, ты, конечно, дерьмо. Но ладно, развлекись там. Жену мне, правда, твою жалко.

 Прыскаю от смеха.

– Ты же всё знаешь, – сдержанно прикрываю глаза. Встаю со своего места. – Условия нашего брака. И сам должен понимать, что жена – всего лишь слово. На этом закончим. Я пойду.

– Не злись, я всё, – взмахивает руками, сдаваясь. – Удачи провести время с девочкой…

 Чуть не закатываю глаза. Но буду лгуном, если скажу, что этой встречи я не жду. Очень жду. Чтобы взглянуть в эти карие напуганные глаза. И услышать огорчённый голос. Когда она говорит, что не успела ничего собрать.