– Хватит, отпустите!

Вырываюсь из цепких лап двух уродов, что держат меня за руки за ноги. Извиваюсь как змея, только бы меня отпустили.

Я устала говорить им, что они совершили ошибку! Но не сдамся, хоть меня и колотит уже третий день подряд в борьбе за свою жизнь.

– Ты кого мне привёл, Ханс? – недовольное шипение подогревает во мне силу сопротивляться. Сейчас они поймут, что не подхожу им, и меня отпустят!

– Кого дали, того и привёл. Она должна деньги отработать. Ты-то будто не знаешь, что в порнухе они отбиваются быстрее, чем на проституции. Эти извращенцы готовы платить бешеные бабки. Мне ли тебе рассказывать? Кто у нас ас в порно-студии?

Я снова чуть не хнычу, когда слышу эту мерзость.

– Я никому ничего должна! – восклицаю, когда падаю на задницу и лягаю ногой второго мужика.

Но тот оказывается сильнее. С лёгкостью заламывает мне руки, срывая с губ болезненный стон. Ставит на колени и припечатывает лицом к грязному полу.

Кашляю, вдыхая пыль и грязь от ботинок.

– Буйная, – довольно отвечает мудак, который здесь за старшего. – Правда, проблем с ней много. Я же её ещё не пустил на камеру. Ты её как три дня назад привёл, так и всё. Она взбрыкнулась, ну, мои и приложили… Шишак на пол-лба. А сам знаешь – любят с лицами смотреть. Сейчас вон подзажило немного, пусть работает. Не всё на шее нашей сидеть. Ей теперь ещё и проживание здесь отрабатывать. Сколько она должна-то? Я в прошлый раз не спросил.

Пытаюсь опять вырвать запястья, чтобы заехать здесь каждому по лицу. Но руки опускаются с каждой минутой.

Что я могу сделать против толпы мужиков? Ни-че-го.

И это добивает. Бьют наотмашь пощёчиной. Из-за чего становится страшно.

Слёзы подступают к горящему горлу, и я стараюсь не заплакать.

Лучше бы я сегодня приложилась лбом о стекло! Может, тогда бы отсрочила себе смертную казнь.

– Я ведь уже говорила, – хнычу, пока эти уроды упиваются моей беспомощностью. – Я ничего никому не должна…

Почему всё это случилось со мной?!

Я ведь всего лишь хотела защититься от тюрьмы. В итоге из-за глупости этих мудаков встряла в безвыходную ситуацию.

Где, кроме меня самой, никто мне не поможет.

А я уже не могу. Не могу бороться с ними. Во мне максимум пятьдесят пять килограмм. А их тут двое или трое под сто с мышцами, как надувные шарики.

Что мне делать? Кричать? Бесполезно. Я сорвала горло и получила затрещину.

И сейчас не знаю, что и делать, кроме как пойти и выпрыгнуть в окно. Но фиг им в рот!

– Смотри, отмазывается, – усмехается. – Перешла дорогу Кёлеру.

– Оу.

Закусываю губу и прикрываю глаза, лишь бы не видеть этой развратной площадки, подготовленной для ролика. Лучше бы меня убили, чем всё это…

– Ничего, надо было думать. Тридцать тысяч евро пусть отработает. Ну и для себя там отстегни. У тебя две недели, чтобы выбить с неё эти деньги. Потом отпустишь.

Две недели…

Нет-нет! Я не выдержу!

– Отпусти-ите, пожалу-уйста, – уже вою, позабыв о гордости и самоуважении.

Да какая гордость?! Я и шевельнуться не могу.

– Ну и беду ты мне принёс, – выдыхает с разочарованием. – Но ладно, быстро отобьём. Мордашка и тело крутое. Сиськи тоже ничего. На взносах здорово соберём. Альфред, тащи её на крест. И позовите кто-нибудь Оливера! Хватит мазать его маслом!

Глаза вмиг округляются от ужаса, потому что я прекрасно вижу этот крест, к которому меня сейчас и понесут.

Привяжут и поимеют во всё, что можно. А я ведь…

Не хочу-у!

Громко всхлипываю и чувствую, как мужик позади пытается поднять меня в воздух. А я сопротивляюсь.

Только не это!

Но внезапно он останавливается. Когда по комнате разлетается звук открываемой двери. Как лучик света в кромешной темноте.

Внутри появляется маленькая надежда. Словно тусклый огонёк зарождается в груди.

Резко поднимаю голову, не видя зашедшего через упавшие на лицо тёмные волосы.

– Кто-нибудь, спасите! – кричу, хоть и понимаю, что мне никто не поможет. Ненавистные слёзы текут по щекам. Чувствую солёный привкус на губах, который делает ещё хуже.

– Господин Рихтер, простите, что вы увидели это безобразие. Вы к боссу? Его сейчас нет на месте…

Стоит мне услышать знакомую фамилию, перестаю дышать. Всё вокруг замирает, как и время. Воздуха не хватает, и я чуть не задыхаюсь.

Но тут же…

Мир начинает играть новыми красками.

Потому что мы встречались раньше…

И от этого осознания…

Всё вокруг снова становится унылым и бесцветным.

Потому что частично я здесь по его вине.

«– Смотри сюда, – указывает головой вниз. – Справа у стены стоит мужик, видишь? Тебе он нужен.

Я рассматриваю человека, из-за которого, собственно, здесь.

Красивый. С тёмными, цвета вороного крыла короткими волосами, жёсткими чертами лица, рассмотреть которые не могу из-за темноты и танцующего разноцветного света. Слегка небритый, но эта щетина ему безумно идёт.

Он дико притягательный. В этой белой рубашке, узких брюках и тёмных ботинках. Рукава рубашки закатаны по локоть, позволяя рассмотреть витиеватые вены, которые видно даже в темноте. Запястья, одно из которых перетянуто часами. Загорелая кожа, в отличие от его друга, что стоит рядом. Пальцы украшены кольцом.

– Что? Потекла? – эти мерзкие слова отвлекают от рассматривания моей цели. Может… Будет не так неприятно вести с ним разговор? – Это к лучшему. Сейчас спустишься вниз, навяжешься на игру. Охмуришь, уведёшь в любую другую комнату и заставишь его позабыть о реальности. Понятно объясняю? Два часа. Не даёшь ему ответить на звонок. Сексом, или чем там надо.

Я киваю, хоть и совершенно не хочу этого делать.

– Иди, и ничего не напутай. Я не смогу тебя проконтролировать, поэтому… Без ошибок, девчонка! Не дай ему понять, что ты там не просто так.

Мне становится страшно ещё больше.

Два часа наедине с мужчиной.

Чем я могу его заинтересовать? Чтобы ещё и увести от других?

Лекциями и конспектами из медицинского?

Он уснёт, и я спокойно посижу рядом все два часа, умирая от скуки. Но чувствую… С таким подходом он прогонит меня сразу же, как только я открою рот.

Но мне нужно всё сделать так, чтобы дело не дошло до интима. И мне легче будет, если я его чем-нибудь ударю и оглушу. Поспит немного. Он, может, занятой, спит мало, а здесь я… Помогу ему.

И опять всё не то.

Старикашка сказал, чтобы он ничего не узнал.

Чёрт! А не мог сразу сказать? Я бы снотворное с собой взяла, или вроде того… В его же ведь интересах усыпить его!

Не время думать об этом, Виол.

У тебя сейчас проблема посерьёзнее.

Сыграть роковую женщину, что сведёт с ума любого мужчину.

Да только вот я… Не совсем подходящая кандидатура на эту роль.

Сестра бы подошла больше, но… Даже если бы она взяла всю вину на себя, ей нельзя тут находиться. По крайней мере, потому что здесь всё пропитано алкоголем и табаком. Тем более беременная. Я сама виновата в том, что здесь оказывалась. Заключила сделку не с тем человеком. Чтобы не разрушить собственную жизнь.

Спускаюсь медленно по лестнице. Подмечаю свою цель, направляюсь к ней. Почти подхожу к намеченному мужчине.

Он успевает отойти от стены и подойти к своему столу. Ладонями опереться о его край и начать наблюдать за игрой друзей. Ждать своей очереди на удар.

Незатейливо подхожу к ним, сама понимая, как выгляжу со стороны. Нелепо и глупо.

Но перспектива отрабатывать своим телом сотни тысяч евро, если не больше, меня не радует.

Поэтому страх и волнение засовываю глубоко и надолго. Поднимаю аккуратно руки и тянусь позади к молнии на платье, чуть опуская собачку вниз.

Не свожу взгляда с мужчины, который продолжает незаинтересованно, ради галочки, смотреть за игрой.