Пришла в себя я уже в больнице, куда меня в срочном порядке доставил Глеб. Верка сидела рядом, бормоча что-то о том, что я, скорее всего, перегрелась на солнце. И надо как-то с этим быть осторожнее.

Неужели правда перегрелась? Странно. Я вроде большую часть времени провела в тени дерева, а не на солнце…

– Слушай, а ты не обидишься, если я сейчас уйду? Я просто маме обещала…

– Вер, конечно иди. Со мной всё хорошо, – заверила я.

– Вот и отлично. Ты выздоравливай, я завтра заскочу.

Она ушла, как только в палате появился Глеб, сказав, что оставляет меня под надёжным присмотром мужа.

– Ты как себя чувствуешь? – спрашивает Глеб, и в его голосе я слышу волнение.

– Да нормально. Слабость только небольшая. Неужели правда на солнце перегрелась?

– Это предположение Веры, но не похоже, что это так. Я пытался поговорить с врачом, но его, как оказалось, очень сложно найти в больнице. А тебя мне не хотелось оставлять надолго. Поэтому подождём его немного. Мне сказали, что скоро он должен зайти, – ответил он, устраиваясь на стуле рядом с кроватью.

– Чувствую себя неудобно. Из-за моего обморока пришлось обратиться в больницу, а нам это совершенно некстати! Как же не вовремя я…

– Алина, главное, чтобы с тобой всё было хорошо. С остальным разберёмся, – уверенно говорит Глеб, и мне хочется в это верить.

От нечего делать гуляю взглядом по палате, которую Глеб оплатил специально для меня. Поэтому здесь я без соседок. Сама палата весьма скромная: небольшая, оформленная в светлых тонах, с минимум мебели. Даже и не скажешь, что это VIP-палата. Вот в городе есть такие VIP-палаты, что их не отличишь от гостиничного номера, а здесь…

В любом случае – главное, чтобы врачи были профессионалами своего дела. Надеюсь, здесь хорошие специалисты. А ещё очень хочется верить, что я тут надолго не задержусь.

Не люблю больницы.

Пока ждём врача, обсуждаем с Глебом его неудачную рыбалку. Оказывается, после того, как я грохнулась в обморок, он бросил все свои рыбацкие принадлежности и тут же повёз меня в больницу. Веру прихватил с собой, потому что она знала короткий путь.

В общем, рыбалка совсем не удалась. Мало того, что ничего толком не наловил, так скорее всего, все удочки его украдут, пока он тут со мной в больнице.

Между делом он рассказал мне о том, что рыбалку любил с детства. Ещё с отцом ходил ловить рыбу. Именно он и научил Глеба всему. Только вот с годами всё реже и реже удается выбираться на природу порыбачить.

Когда Глеб упоминал отца, его взгляд очень теплел. Было видно, что его он очень любит.

– А твой отец всё также рыбачит?

– Он после того, как ушёл на пенсию, переехал в деревню вместе с мамой. Там недалеко есть хорошее рыбное место. Так что он частенько там ловит рыбу. Мама бухтит постоянно, что раньше он на работе пропадал, а теперь вот на рыбалке вечно, – улыбаясь, ответил Глеб.

– Часто у них бываешь?

– Работа не позволяет часто выбираться. Далековато от города.

– Наверное, они очень скучают по тебе…

– Да, скучают, как и я по ним. Мы когда созваниваемся, они постоянно к себе зовут. Оно и понятно, я у них единственный сын. Кроме меня, у них и нет никого.

– А кем твои родители раньше работали?

– Отец у меня генерал в отставке, а мама – преподаватель начальных классов. Правда, тоже на пенсии.

– Так значит, ты по стопам отца пошёл? – спросила я, вспоминая, что раньше Глеб работал в полиции. Он упоминал это в самом начале нашего знакомства.

– Да, по его, – кивнул мужчина. – Я с самого детства знал, куда пойду. Мне всегда хотелось быть похожим на отца, и я стремился к этому.

– А почему ушёл из органов?

Улыбка спала с губ Глеба, а в глазах вместо теплоты, что была ещё мгновение назад, появился стальной холод.

Кажется, я затронула запретную тему…

– Как тут моя пациентка? – спросил появившийся в палате доктор. Мужчина лет пятидесяти с сединой на висках улыбался и расспрашивал подробности моего самочувствия.

– Так из-за чего обморок был? – спрашивает Глеб. – Это всё из-за ушиба, о котором я говорил?

Я вспомнила, как при падении, когда повредила ногу, ещё и головой стукнулась. Неужели это из-за этого?

– Нет, причина в другом, – покачал головой доктор. – Тут анализы пришли. И они показали, что ваша жена ждёт ребёнка. Вот это и стало причиной…

Дальше я не слушала. Новость оглушила меня, и я буквально выпала из реальности, вновь и вновь прокручивая в голове слова доктора.

Я беременна?

Боже, я ношу ребёнка от мужчины, которого ненавижу всем сердцем…

За что мне это?

Беременна.

Новость врача поразила меня. Пока вез её в больницу и ждал вердикт врача, просчитывал множество разных вариантов того, из-за чего она упала в обморок. И все они оказались неверными. Беременность я даже предположить не мог.

А у неё уже срок больше двух месяцев, оказывается.

– Я не м-могу быть беременной, – тихо шепчет Алина, смотря на врача. – Возможно, в анализах какая-то ошибка.

– Мы, конечно же, можем всё перепроверить, но уверяю вас – ошибки нет, – уверенно говорит врач.

– Но… у меня всё это время были женские дни и…

Алина была напугана. Я видел это в каждом её взгляде, в каждом движении. Кажется, она готова на всё, чтобы убедить и себя, и врача в ошибке. Её беременность оказалось неожиданной не только для меня.

– Алина Владимировна, такое иногда бывает. Не у всех женщин во время беременности сразу прекращается…

Доктор всё объясняет, а я внимательно вслушиваюсь в каждое его слово. И всё это я делал, не отрывая взгляда от Алины. Она так побледнела, что я даже испугался за неё. Она в обморок-то опять не упадёт?

– Я настаиваю на повторной сдаче анализов! – твёрдо говорит она, поджимая губы.

– Как скажете. УЗИ мы можем сделать хоть сейчас. Только вам надо оплатить его в бухгалтерии.

– Я оплачу, – киваю я.

Быстро всё оплатив, я получил квитанцию, и вскоре Алина уже была в кабинете УЗИ. Я её побоялся одну отпускать. Поэтому отправился вместе с ней.

Внимательно наблюдал за махинациями врача, ожидая его вердикта.

– Вашему малышу десять недель. Плод…

Дальше не слушаю. Взволновано смотрю на Алину, которая стала бледнее мела. До последнего она надеялась, что анализы были ошибочными, а сейчас, именно в это мгновение, все её мечты разбились, рассыпались, как карточный домик.

Кабинет она покинула молча. И в палату зашла, не говоря ни слова. Просто забралась на кровать и, скрутившись в клубочек, отвернулась от меня.

И в этот момент я понятия не имел, что ей можно сказать и как помочь. Я оказался совершенно бессилен.

– Алин…

– Глеб, пожалуйста, оставь меня ненадолго одну.

И я не смог отказать ей в этой просьбе. Вышел из палаты и тихонько прикрыл за собой дверь. Врач сказал, что завтра нам можно уже ехать домой, но ночь на всякий случай придётся провести в больнице. Я договорился, чтобы мне позволили остаться с Алиной в палате. Это было непросто, но деньги в таких случаях решают многое.

Так, если мы останемся здесь до утра, то надо хоть немного нормальной еды купить. Да и элементарно зубная щетка с пастой нужны.

Посомневавшись немного, я решил всё-таки быстро сходить в магазин. Я видел здесь как раз один. Минут семь до него.

Быстро купив всё необходимое, вернулся в палату. Прежде чем зайти, постучался. Не услышав никаких возражений, зашёл. Алина лежала так же, как и до того, как я уходил. Такое чувство, что она даже не шевелилась. Плохо дело.

– Я нам тут еды купил. Много разных вкусняшек. А то не думаю, что больничная еда тебе понравится.

– Спасибо, Глеб, но я пока не голодна, – отвечает она бесцветным голосом.

– Так, а я не спрашиваю, голодна ты или нет. Я вот лично голоден, а один есть не хочу. Так что составишь мне компанию.