— Не думал, что под маской духа поветрия прячется юная красавица. Король Мобэй проиграл девушке, которая к тому же обладает непревзойденной наглостью прямо смотреть ему в лицо… В вашей повозке моя стража обнаружила большое количество воробейника. Скажи мне, кто вы такие? И ради чего затратили столько усилий, чтобы присвоить не принадлежащий вам воробейник?

Хотя спешно придуманное Чангэ объяснение было вполне правдоподобным, король предпочел не поверить и приказал заключить их всех в темницу. Под утро, когда они уже подумывали попробовать вырваться из темницы силой, поскольку надежда успеть вернуться в лагерь Соколиного войска вовремя таяла с каждой минутой, за принцессой Тудзя пришли, чтобы отвести к приехавшему за ней отцу. Уходя, принцесса пообещала, что попросит отца заступиться за них, и действительно, спустя некоторое время стражник вернулся уже за Чангэ.

Они не смогли сразу войти во дворец, вынужденные пропустить надменно выглядевшего посланца, но благодаря распахнутым дверям Чангэ услышала каждое слово, произнесенное им внутри. Это был посланец Ашилэ, и он явился с требованием к королям пустыни предоставить в распоряжение Великого Хана по десять тысяч воинов, а также направить в шатер катунь женщин их семей. Судя по высокомерному, угрожающему тону, каким оглашались требования, к королям пустыни в Главном Шатре не испытывали ни малейшего уважения.

Выйдя из дворца, посланец мимоходом взглянул на Чангэ, сделал несколько шагов, снова оглянулся, рассматривая ее внимательнее, и неожиданно ускорил шаг, торопясь покинуть территорию Мобэй. Хотя Чангэ никогда не видела этого человека, он ее явно узнал, и это было очень плохо.

Чангэ бросилась внутрь, ловко увернувшись от пытавшегося удержать ее стражника.

— Король, мы не можем дать уйти этому человеку! — воскликнула она, глядя на короля Мобэй, на лице которого еще видны были следы сдерживаемого гнева. Он уставился на нее тяжелым взглядом, не говоря ни слова.

— Ты кто такая? — вместо этого задал вопрос сидящий за столом сбоку от нее приземистый бородатый мужчина средних лет, рядом с которым, радостно сияя, стояла Чжэньчжу. Чангэ сделала вывод, что это был явившийся за своей дочерью король Монаня.

— Та, кого ты хотел, — скучающим тоном ответил на его вопрос король Мобэй.

Чангэ быстро взвесила все за и против и, решив, что пришло время действовать, вытащила из-за пазухи спрятанный там жетон.

— Буду говорить прямо, — твердо произнесла она, показывая королям жетон. — Я — военный советник Соколиного войска, доверенное лицо Ашилэ Суна. Арестуйте этого человека. Я возьму на себя всю ответственность!

— Как ты собираешься взять на себя ответственность? — возмущенно вскочил с места король Монаня. — Если мы оскорбим Главный Шатер, никто из нас не избежит наказания!

— Вам и так не избежать наказания! Нужно остановить его пока не поздно! — По их полным недоверия взглядам Чангэ поняла, что ничего не добьется, если не объяснит подробнее, и торопливо продолжила: — Мы приехали сюда за воробейником, потому что в Соколином войске разразилась чума. Но Главный Шатер запретил продажу и заблокировал все пути получения воробейника. Что это означает? Это значит, что Главный Шатер отказался от Соколиного войска! Тот человек узнал меня. Он видел, что короли Мобэй и Монаня встречаются с военным советником Соколиного войска. Какой вывод, думаете, он сделает? Что северная и южная пустыни собираются вступить с Соколиным войском в сговор. Если он донесет эту мысль до Великого Хана, вам не сдобровать!

— Нет, — холодно произнес король Мобэй, подойдя к Чангэ на расстояние шага и пристально глядя на нее. — Если мы свяжем тебя и передадим в Главный Шатер, то тем самым докажем свою невиновность.

— Давайте, — бесстрашно отозвалась Чангэ, протягивая ему руки. — Можете связать меня. А заодно вашу мать, — она повернулась к королю Монаня, — вашу жену и дочь!

Король Монаня изменился в лице и, схватив лежащий на столе перед ним меч, двинулся к выходу.

— Куда собрался, Йинань? — оторвав взгляд от Чангэ, спросил его король Мобэй.

— Я убью его! — прорычал тот.

— Остановись! — немедленно последовал властный окрик. Чангэ перевела на короля Мобэй взволнованный взгляд, готовая продолжить убеждать, но облегченно вздохнула после следующих слов: — Мы в Мобэй. У тебя, короля Монаня, нет права раздавать здесь приказы.

Кивком головы он отдал распоряжение сопровождавшему Чангэ стражу, и спустя некоторое время, проведенное ими в молчаливом ожидании, тот вернулся с докладом:

— Мой король, он мертв, я привез обратно его тело.

— Избавься от него, я не желаю его больше видеть, — презрительно дернув уголком рта, приказал король.

— Вы убили посланника. Это не удастся долго скрывать, — после недолгого молчания тихо сказала Чангэ, переводя взгляд с углубившегося в нерадостные мысли Йинаня на нахмурившегося Пусу.

— Все из-за тебя, — недружелюбно произнес король Мобэй.

— Из-за меня? — удивилась Чангэ. — Они не стали бы набирать людей в войска, если бы меня здесь не было? Не потребовали бы прислать Чжэньчжу и вашу мать в заложницы? Главный Шатер проявил бы к вам милосердие? — Она покачала головой. — Это не только с вами так. Соколиное войско верно служило Великому Хану, рискуя своими жизнями. И чем это кончилось?

— Довольно! — с ноткой безнадежности в голосе прервал ее король Монаня. — Какое нам дело до проблем Соколиного войска? Это конец. Нас всех ждет смерть.

— Нет, это не обязательно должно быть концом! — уверенно возразила Чангэ, качнув головой. — Мы можем объединить силы против рода Ашилэ.

— Тебе легко говорить! — сердито отмахнулся от ее слов Йинань, готовый покинуть дворец Мобэй.

— Вы еще даже не попробовали. Откуда уверенность, что мы потерпим поражение? — Чангэ обратила взгляд на короля Мобэй, который снова занял место на своем троне и наблюдал за ними с непроницаемым выражением лица. — Прошу вас отпустить моих людей. Как только воробейник будет доставлен, и Соколиное войско справится с болезнью, я смогу убедить Ашилэ Суна заключить союз между вами и Соколиным войском.

Она сомневалась, что Сун пойдет против Великого Хана. Но нынешняя ситуация рождала сомнения в том, что охота на Соколиное войско спровоцирована им. И, если подозрения Чангэ окажутся верными, то Сун будет более чем готов выступить против Главного Шатра, чтобы прийти на помощь приемному отцу.

— Что, если все твои слова — ложь? — ровно спросил Пуса, не выказывая никаких эмоций. Его вопрос показал ей, что король почти убежден.

— Если у вас есть сомнения, я готова остаться в Мобэй и рассказать, как бороться против Главного Шатра. Король, позвольте моим людям отвезти воробейник. Нужно спасти людей. У нас очень мало времени.

…

Чтобы не раздувать подозрений королей пустыни, Чангэ не вышла провожать своих людей. Она попросила Чжэньчжу проследить за их отъездом, рассказать господину Цинь о причинах ее решения остаться в Мобэй и передать устное сообщение для тегина. Она не сомневалась, что Мими позаботится о том, чтобы не задерживаться в пути. Про себя Чангэ также порадовалась, что успела обсудить с управляющим содержание тайного донесения, которое он должен будет направить в Чанъань через своих людей.

— Можешь не беспокоиться, — сказал ей король Мобэй, пока они ждали возвращения Чжэньчжу. — Я человек слова. Твои люди беспрепятственно покинут Мобэй. Теперь очередь за тобой. Расскажи нам, как защитить пустыню от рода Ашилэ.

========== 6.2 Союз в пустыни ==========

Комментарий к 6.2 Союз в пустыни

timeline: 37 серия

Короли северной и южной пустыни были примерно одного возраста, но между ними проще было найти различия, чем сходные черты.

Пуса, король северной пустыни, был умным и проницательным человеком, способным представить возможные пути развития ситуации и обратить в свою пользу любую представившуюся возможность. Он ничего не принимал на веру и не торопился ввязываться во что-то, не составив себе четкой картины и не оценив риски, но, приняв решение, действовал решительно и без колебаний.