Сун отставил подальше сосуд с вином и, притянув Чангэ к себе, бережно коснулся губами ее лба.
Они посидели, обнявшись, в согласном молчании, и Чангэ уже почти задремала в согревающих объятиях Суна, когда он вдруг спросил:
— Собираешься утром вернуться в скит?
— Да. Нужно попрощаться и кое-какие дела завершить. Это ненадолго. — Она немного отстранилась, чтобы поглядеть на него и шутливо спросила: — Отпустишь меня?
— Я пойду с тобой, — решительно возразил Сун.
— Тебе, красивому мужчине, не подобает заходить в женский скит и смущать даосских монахинь, — поддразнила Чангэ.
— Тогда подожду у ворот? И не буду заходить внутрь.
— С каких пор ты стал таким прилипчивым? — рассмеялась Чангэ, рискнув потрепать его по волосам. Сун перехватил ее руку, прижал к груди и серьезно ответил:
— Боюсь снова потерять тебя. Такое вот нехорошее чувство… Я заберу тебя от ворот на закате.
— Ну нет, я не трехлетняя малышка. И без тебя дорогу найду, — притворно надула губы Чангэ.
— На закате. Заберу. Тебя. От ворот, — разделяя слова, все так же серьезно повторил Сун. — Не уходи без меня.
— Ладно-ладно, послушаю тебя, — сдалась Чангэ. — Пойдем спать?
Сун подтолкнул ее, помогая подняться.
— Иди вперед. Я еще не закончил.
И потянулся за отставленным сосудом, в котором еще плескались несколько глотков вина.
========== 5.9 Побоище в скиту ==========
Комментарий к 5.9 Побоище в скиту
timeline: 33 серия
Сыту Ланлан был миролюбивым и в хорошем смысле слова любопытным молодым человеком, которому, как он сам считал, везло в жизни на встречи с интересными людьми. Он ничего не помнил о раннем детстве, потеряв память после того, как едва выжил во время обрушившейся на поселение страшной болезни, унесшей жизни всей его семьи. Осиротевшего пятилетнего мальчишку, слабого как котенок и заикавшегося на каждом слове, забрала с собой, покидая сильно опустевшее селение, странствующая даосская целительница, спасшая тогда десятки жизней, в том числе и его. За двенадцать лет, проведенных вместе с госпожой Юэ, Сыту Ланлан превратился в статного юношу, гибкого и сильного. Целительница не только помогла укрепить его тело и избавиться от заикания, научив говорить нараспев, но и обучила своему способу владения мечом, призванному, чтобы защищаться и защищать, не получая ран и не терпя поражений. Три года назад, устав от странствий, постаревшая госпожа Юэ решила провести остаток жизни в тиши монастыря. Там провожавший ее юноша познакомился с целителем Сунь и стал его охранником и помощником в одном лице.
Да, Сыту Ланлан жил богатой на впечатления жизнью. Хотя такой насыщенной событиями, как в последний месяц, она еще никогда не была.
Ли Чангэ, которую он, не особо задумываясь, спас от преследовавших ее степных воинов, оказалась совсем не такой тихой и несчастной девчонкой, какой показалась ему сначала. И ее разыскивали опасные люди. Хотя, парень из цзянху, возможно, действительно был другом. Но военный министр и его приемный сын были настроены явно враждебно. Причем, враждебность эта была взаимной.
Поэтому он несколько удивился сцене, которую застал, вернувшись по распоряжению монаха Сунь из лагеря беженцев, чтобы забрать кое-какие лекарства. Внутренний двор был полон вооруженных людей, целью которых был неясно почему снова пришедший в скит министр Ду, и Ли Чангэ собиралась убить (!) его своими руками, что, по счастью, оказалось обманным маневром, потому что в следующее мгновение она уже вовсю сражалась с захватчиками, оттолкнув министра в сторону от сверкающих мечей.
Конечно же, Сыту Ланлан немедленно бросился в бой, тем более, что и настоятельница Скита Плывущих Облаков, госпожа Циндань, вопреки своему дао{?}[Дао - путь совершенствования в выполнении совокупности морально-этических норм.] взялась за меч. Ли Чангэ, завидев его, поспешила к министру Ду, чтобы увести его и плененных прежде послушниц подальше от разгорающейся битвы, в безопасность. Он не сомневался, что она вернется.
Нападавших было много, несколько десятков. Полностью уверенный в своих силах, Сыту Ланлан совершенно не беспокоился по этому поводу, но, оказалось, напрасно. Раненый настоятельницей бандит замолил о пощаде, и она отвлеклась на него, чем воспользовался другой, ударив ее ножом в живот. Госпожа Циндань побледнела и, удерживая застрявший в теле нож, выпустила из рук меч. Сыту Ланлан едва успел отбить еще один меч, готовый сразить ее насмерть.
— Учитель, скорее, уведи настоятельницу! Я займусь ими, — воскликнула вернувшаяся как раз в этот момент Ли Чангэ. За каких-то несколько минут она тоже успела подставиться под удар, так что кровь обильно пропитала верх ее голубого одеяния. Впрочем, рана, по всей видимости, была не очень серьезной и ее движений не стесняла.
Он не стал терять времени даром и спешно увел настоятельницу в помещение, служившее для приема больных, чтобы вытащить нож, который на данный момент препятствовал началу кровотечения, и обработать рану. Больше десяти лет, проведенных сначала в странствиях с целительницей Юэ, потом с монахом Сунь пусть и не сделали целителем его самого, все же он научился правильно заботиться о ранах, нанесенных в сражениях разного рода, в особенности, нанесенных режущим оружием.
— Дальше я сама, иди, — тихо произнесла госпожа Циндань, как только ему удалось с помощью растертых трав остановить кровотечение. Она видела, что мыслями он был там, рядом со своей раненой ученицей, отбивающейся от трех десятков вооруженных до зубов мужчин, и сама тоже переживала об Али, неожиданно вернувшейся им на помощь.
Он тут же устремился к двери и, выбежав в проход, ведущий во внутренний двор, остановился, чтобы оценить обстановку. Ли Чангэ все еще держалась, хотя к предыдущей ране на плече девушки успел добавиться широкий порез на левом боку. С некоторым удивлением и удовлетворением Сыту Ланлан заметил, что сегодня Ли Чангэ удавались быстрые скользящие шаги и молниеносные выпады меча в несколько направлений, — движения Меча девы Юэ, требующие наивысшего спокойствия духа. Но все же, выстоять против стольких противников в одиночку, и к тому же раненой, было невозможно. Одному из бандитов удалось подсечь ее, ударив в раненый бок, и сразу несколько человек окружили задохнувшуюся от боли девушку, повинуясь команде «Схватить ее!», отданной демоницей, как он про себя назвал предводительницу бандитов. Ланлан не успел вмешаться, как с крыши строения напротив, граничащего с окружающей скит наружной стеной, молнией сорвался какой-то мужчина, кувыркнулся в воздухе, подхватил лежащий возле одного из убитых бандитов меч и запустил его прямо в столпившихся вокруг Ли Чангэ бандитов. Три тела упали, сраженные мечом, странным образом совершившим в своем полете почти полукруг. Мужчина грубым пинком отшвырнул стоящую у него на пути демоницу, схватил еще чей-то меч и, подхватив Ли Чангэ за талию, обернулся вместе с ней кругом, выставив меч перед собой. Ланлан наконец увидел его лицо — это был тот самый парень, который несколько дней назад ворвался в скит в поисках Ли Чангэ.
Становилось все интереснее. Сыту Ланлан решил немного понаблюдать. Вмешаться он всегда успеет, а пока хотелось посмотреть, на что способен друг его ученицы.
— Ашилэ Сун, что ты здесь делаешь? — поднимаясь с земли, недовольно процедила демоница.
— Цзиньсы, это ты… — голос мужчины наполнился ненавистью и презрением.
— Как ты смеешь идти против меня из-за женщины? Забыл, кто ты такой? Хочешь предать Великого Хана ради династии Тан? — продолжила демоница, но видя, что ее слова не производят на мужчину, Ашилэ Суна, никакого впечатления, истерично закричала на бандитов: — Что стоите? Убейте его! Убейте их обоих!
— Можешь еще двигаться? — негромко спросил Ашилэ Сун Ли Чангэ, не отводя настороженного взгляда от медленно подбирающихся к ним бандитов.
— Могу, — коротко ответила девушка и легким движением переместилась ему за спину.
Вместе они отбили две атаки, на удивление слаженно двигаясь спиной к спине. А потом из-за стены скита четко прозвучал зычный мужской голос:
