…

Тяжелое тело навалилось на нее, прижимая к постели. Инстинктом выброшенные вперед в попытке оттолкнуть руки были перехвачены и крепко зажаты над ее головой сильной мужской рукой. В слабом свете единственной горящей свечи она скорее угадала, чем узнала его.

— А-Сун, ты верну…

Договорить она не успела. Мужчина наклонился и без предупреждения смял ее приоткрытые губы своим горячим ртом. Это не было похоже на нежные поцелуи, которые — давно, в другой жизни — она представляла себе, глядя на влюбленную сестру, восторженно провожающую взглядом предмет своего обожания. Нет, жадно и неудержимо Сун терзал ее губы, продавливал их зубами и впивался так, словно желал через губы выпить всю кровь ее тела. Но она не почувствовала ни испуга, ни отвращения, забыв о сопротивлении, едва поняла, что это он. Даже решилась на ответное действие, выдохнула ему навстречу и несмело скользнула языком по его верхней губе.

Он тут же оторвался от нее, словно только теперь осознав, что делает. Резко поднялся на ноги, потянув ее за собой за все еще плененные им руки, и потащил ее к выходу.

— Что… подожди… А-Сун… — забормотала она, вдруг осознав, что на ней нет ничего, кроме нижней рубахи, и потянула руки на себя, надеясь освободиться. Он не позволил, и так и вывел ее из шатра — босую, полураздетую. Это стало неважным, стоило увидеть оскверненную кровью и мертвыми телами полянку перед шатром. Нуэр, Су Ишэ, и два десятка воинов, спасавших ее после побега генерала Ло И, — их одежды были в пятнах крови, но умерли они не здесь, — и осевший в смерти на колени Му Цзинь, чья еще не успевшая остыть кровь пропитывала землю вокруг него.

— Ты в самом деле ничего не слышала? — повернувшись к ней, глухо спросил тегин. Глаза его, подобно двум бездонным колодцам, были полны кромешной тьмы.

— Как это случилось? — прошептала она, не в силах оторвать потрясенного взгляда от Му Цзиня.

— Они сдались без боя, как ты хотела, — пустым, мертвым голосом ответил Сун. — Но шад не пощадил их. Великий Хан послал войско, чтобы привести меня обратно в Главный Шатер, с приказом уничтожить Соколиное войско и всех, кто находится в лагере, если будет оказано сопротивление. Шад забрал Мими Гули и убил Му Цзиня, попытавшегося ее защитить…

— Но ты… — она хотела спросить, почему же он все еще здесь, и куда делись люди хана.

— Мне следовало бы возненавидеть тебя, — не отрывая от нее непроницаемого взгляда, сказал он. — Но теперь уже слишком поздно. Если в следующей жизни нам доведется встретиться, просто сделай вид, что не знаешь меня. Я поступлю так же.

Он отпустил ее руки и медленно пошел к воротам лагеря.

— А-Сун! — крикнула она ему вслед, но крик обернулся едва слышным шепотом. — Постой! Не уходи! А-Сун!

На ее глазах он растворился в дымке невесть откуда появившегося тумана…

Чангэ проснулась как от толчка, мгновенно осознавая, где находится. Села на постели, провела рукой по щекам, стирая дорожки слез. Коснулась языком саднящей губы, чувствуя солоноватый вкус крови. Странный поцелуй, испытанный во сне, был первым, за что зацепилось сознание. Она ни разу не размышляла на тему, каким мог бы быть поцелуй тегина, но сейчас подумала, что вот такой — покоряющий, неотразимый, яркий — вполне отразил бы страстную натуру Суна, обычно скрытую за внешней невозмутимостью…

Вздохнув, Чангэ напомнила себе, что ей никогда не узнать вкуса его поцелуя, не испытать тепла и крепости его объятий. «Если нам доведется встретиться, сделай вид, что не знаешь меня. Я поступлю так же», — сказал он во сне. Сегодняшний сон, хотя и самый страшный, не был первым за три недели, проведенные в Лояне, в котором Сун отворачивался и уходил от нее. Каждый раз, просыпаясь после подобного сна, она ощущала щемящую тоску и с трудом заставляла себя вернуться к монотонности каждодневных обязанностей. Госпожа Циндань говорила ей, что не следует преумножать печали, упрямо цепляясь за прошлое. Но, если днем Чангэ еще удавалось отдавать все свое внимание и силы помощи бежавшим от войны и засухи людям, нашедшим приют в Скиту Плывущих Облаков и у подножия южных холмов, то ночами прошлое снова настигало ее тревожными снами и горькими сожалениями о потерях, возместить которые было невозможно.

Тело ее после ранения излечилось быстро. Излечить душу было непросто.

========== 5.3 Встреча сестер ==========

Комментарий к 5.3 Встреча сестер

timeline: 28 серия

Прохладный утренний ветер веял через распахнутое оконце в комнату, лениво ворошил лежащие на столе листы бумаги. Задумавшись, Чангэ не глядя водила кистью по лежащему перед ней листу. Вообще-то, она хотела написать список, чтобы попросить Аби кое-что купить для нее в городе, когда они с Ланъэр пойдут за покупками. Однако, мрачный сон прошлой ночи все еще тревожил ее мысли.

Еще недавно чувство вины нашептывало, что с ее исчезновением жизнь Суна вернется в безопасное русло. Сон же проявил ее глубоко скрытые страхи. Чангэ хотела верить, что тегину удалось исправить ситуацию, что никто из его людей, за короткое время, проведенное Чангэ с Соколиным войском, ставших близкими и ей, больше не пострадал. И мечтала когда-нибудь снова оказаться рядом, чтобы убедиться в этом.

Чангэ опустила взгляд. Вместо списка покупок бумага была испещрена десятками машинально выведенных иероглифов 隼, обозначавших имя тегина. «О чем ты только думаешь, Ли Чангэ?!» — укорила она себя, сминая и отбрасывая лист в сторону. — «Отвлекаешься на несбыточное в то время как десятки несчастных ждут твоей помощи». Она решительно подтащила к себе новый лист и стала быстро писать.

Когда спустя некоторое время она вышла во внутренний двор скита, чтобы передать готовый список Аби, там оказалось на удивление много бедно одетых людей, словно только что вышедших из побоища: в растерзанных одеждах, с окровавленными лицами, поврежденными руками и ногами. Обитательницы скита торопливо сновали между плачущими и стонущими от боли, осматривая повреждения, промывая и перевязывая раны, вправляя переломы. Чангэ ухватила за рукав девушку, несущую из травницы горшочек с мазью:

— Аби. Что произошло?

— Наследный Принц едва приехал и уже наделал проблем, — с готовностью защебетала говорливая Аби. — Вместо того, чтобы успокоить беженцев, он отправился развлекаться. Еще и деньги разбрасывал в толпе. Произошла давка, многие пострадали.

— Наследный Принц в Лояне? — переспросила Чангэ. Аби кивнула и поспешила дальше. «Этот мальчишка никогда ничего не может сделать правильно», — отрешенно подумала Чангэ. Появление Чэнцяня означало, что ей придется некоторое время вести себя с удвоенной осторожностью, чтобы не попасться на глаза людям из свиты принца, знавшим ее в лицо. Впрочем, Чангэ сомневалась, что легкомысленный Чэнцянь захочет посетить лагерь беженцев, где она проводила большую часть времени. Все же, неплохо бы знать, кто его сопровождал.

Ответ на этот вопрос она получила несколько часов спустя в лагере у южных холмов, когда толкла в ступке травы для готовящегося рядом на огне отвара, помогающего от кашля, которым, из-за холодных ночей и невозможности обогреть себя, страдали многие беженцы.

— Подойдите сюда, — услышала Чангэ голос госпожи Циндань. — Кое-кто пожертвовал нам лекарственные средства.

— Ваше Высочество, принцесса! — раздались приветственные голоса обитательниц скита. Чангэ на мгновение остановилась посреди движения, потом отложила пестик и медленно вышла из-под навеса навстречу посетительнице.

Взгляд Лэйянь, с мягкой улыбкой оглядывающей собравшихся вокруг нее девушек, пересекся со взглядом Чангэ и замер на ее лице. Обе девушки долго смотрели друг на друга, забыв об окружающих их людях: Лэйянь с неуверенностью и надеждой, Чангэ — с осторожной полуулыбкой, искренне обрадованная встречей именно с ней. Госпожа Циндань, никогда не задававшая вопросов о прошлом Чангэ, проследила ее взгляд, выражение лица наследной принцессы и, сделав свои выводы, увела остальных девушек разбирать привезенные Лэйянь лекарства.