Цепь, вероломно использованная шадом в отчаянной попытке одержать победу в поединке, плотно захлестнула его щиколотки, лишая равновесия, и привела к падению. Шээр падал прямо на острие своего застрявшего между камнями клинка. Время словно замедлилось, и Сун успел бросить взгляд вокруг. Побледневшее лицо катунь было искажено от ужаса, и даже хан привстал со своего кресла, расширенными глазами наблюдая происходящее в ожидании непоправимого. «Рассказать тебе, что я делал с ней в моем шатре? Как она страдала?» — звучали в голове издевательские слова шада. Он заслужил смерть. Тегину даже ничего не нужно было делать, никто не станет обвинять его в этом происходящем у всех на глазах несчастном случае…

Резким движением, болью отозвавшимся в чудовищно напрягшихся мышцах, он рванул цепь на себя и в сторону, оттаскивая шада, находящегося уже в цуне от острия, прочь от смертельного касания. И не давая подняться, приставил к его горлу свой меч.

— Ты проиграл! — тяжело дыша, почти прорычал Сун, подавляя разбуженную стремительным сражением жажду крови.

Наблюдающие за поединком главы степных кланов, прибывшие на Курултай, и воины Главного Шатра, с восхищением наблюдавшие за сражением, разразились восторженными криками, впечатленные мастерством приемного сына хана. Сун их словно не слышал. Отбросив в сторону меч, он подошел к сидящей на возвышении под балдахином Чангэ, небрежно схватил ее за руку и вывел на середину круга, где только что проходил поединок. Повернувшись к хану, требовательно произнес:

— Отец?!

— Она теперь твоя! — махнул рукой хан, подтверждая, что он может забрать обещанную награду.

Комментарий к 4.5 Поединок

Следующая за эпизодом игры в цуцзюй понравившаяся в дораме экшн-сцена. Быстрые движения, несдерживаемые мощные удары мечей, скрытые орудия и взгляды, обнажающие потаенные чувства, - органично и правдоподобно показательный поединок между тегином и шадом перерастает в смертельный бой; очень хорошо видно, каких невероятных усилий стоит тегину не сдаться жажде убийства, овладевшей им после провокационных слов шада и его нечестных способов сражения, а оттащить его от верной смерти на острие собственного меча.

========== 4.6 Остаться в ловушке ==========

Комментарий к 4.6 Остаться в ловушке

timeline: 24 серия

Азарт и напряжение боя медленно покидали его, подобно крови стекая в песок, которым покрыт был круг для поединков. Опустив голову и морщась от вдруг проявившейся по всему телу боли, онемевшими пальцами Шээр распутывал цепь, неведомо как закрутившуюся в тугой узел вокруг щиколоток. Постыдное поражение, а еще больше — унизительное милосердие, вопреки его ожиданиям проявленное Суном, тяжело давили на плечи.

Шад был уверен, что тегин обязательно выдаст себя, когда увидит свою женщину выставленной напоказ простой рабыней для постельных утех и решит, что шад уже овладел ею сам и теперь собирается предложить ее хану. Шээр и в самом деле недолго размышлял, не совершить ли ему нечто подобное. Но, в конце концов, как бы ни желал отомстить Суну, он не был насильником, а отдавать гордую девчонку, вся вина которой состояла в том, что она связалась не с тем человеком, на растерзание хану, с легкостью оскорблявшему даже катунь, было бы слишком жестоко. Достаточно было нанести удар по гордости тегина, причинить ему душевную боль и вызвать страх за ее дальнейшую судьбу.

Полагая, что сегодняшний день станет днем его торжества над тегином, Шээр никак не ожидал, что проклятый ублюдок и глазом не моргнет, глядя, как он унижает Ли Чангэ, мало того, еще и обернет ситуацию в свою пользу, чтобы выручить ее, не вызвав подозрений хана. Впрочем, сначала Шээр даже обрадовался, когда Сун бросил ему вызов, ведь, кто бы что ни говорил, он всегда хотел победить его в честном бою, а поединок еще и давал ему шанс вернуть Мими Гули, по воле хана оказавшуюся во власти тегина.

Только вскоре ему пришлось признать, что в честном бою на победу нечего и рассчитывать. Он еще справлялся со скоростью, заданной тегином с самого начала поединка, но не мог не заметить, что, выматывая его чередой прицельных, убыстряющихся атак, ответные удары тегин отбивал с небрежной легкостью. Чувствуя, как уплывает от него столь желанная победа, Шээр от расстройства совершил ошибку. Слова, которые должны были заставить тегина дрогнуть и немного ослабить защиту, превратили безобидный поединок в смертельный бой, в котором ничто больше не останавливало тегина от убийства. По крайней мере, именно так думал Шээр, никогда раньше не видевший в глазах Суна подобной убийственной ярости, когда решил воспользоваться скрытым оружием, недопустимым в честном поединке.

Но даже оно не помогло.

А тегин в последний момент совладал со своей яростью, ненавистью… или что это было?.. и буквально вырвал его, уже готового умереть, из лап смерти. Для шада этот благородный жест был хуже самого страшного унижения.

Отбросив прочь наконец поддавшуюся цепь, Шээр с трудом поднялся. Победивший тегин уже тащил свою награду прочь от круга, крепко сжимая ее руку и не оглядываясь. Довольные зрители расходились по своим делам, не обращая на него никакого внимания. И только катунь все еще стояла на возвышении под балдахином, неотрывно глядя на него полными слез глазами, из которых еще не совсем исчез только что пережитый ужас. Шээр едва заметно кивнул, давая понять, что с ним все в порядке.

— Проводи катунь обратно в ее шатер! — окинув катунь недовольным взглядом, грубо приказал хан ее служанке. — Шээр, а ты иди за мной!

Осторожно наступая на вывихнутую во время рывка, спасшего ему жизнь, ногу, шад побрел следом за дядей в его шатер, без сомнения, чтобы в очередной раз услышать о своей никчемности.

…

Сун шагал быстро, стремясь как можно скорее покинуть Главный Шатер. Почти порванные в последнем усилии мускулы, кровоточащая рана, физическая боль — все это было неважно, для этого будет время позже, в безопасности лагеря Соколиного войска. Он все еще был взвинчен прошедшим боем, и с трудом заставлял себя молчать, опасаясь наговорить слов, о которых может пожалеть впоследствии.

Поглощенный самоконтролем, он не сразу почувствовал сопротивление Чангэ, которая едва поспевала за его широкими шагами. Сун остановился, повернулся к принцессе и ненадолго потерялся в ее обволакивающем теплом, и вместе с тем отчаянном взгляде. Спросить, в чем дело, он не успел, потому что Чангэ, решительно выдернув свою руку, вдруг развернулась и побежала обратно. Чуть замешкавшись, Сун бросился за ней. Он влетел в шатер Великого Хана лишь мгновением позже нее, но Чангэ уже опустилась рядом с коленопреклоненным Шээром и быстро заговорила, обращаясь к хану:

— Великий Хан, я не хочу уезжать из Главного Шатра! Я принадлежу своему господину и не хочу другого.

Сун задохнулся, будто его ударили поддых. Она хотела остаться? С шадом?

Шээр вскочил на ноги и издевательски рассмеялся ему в лицо:

— Ты это слышал, Сун? Даже рабыня не хочет идти за тобой.

Однако, взгляд у него был настороженным, подозрительным. Нет, Шээр ни при чем, решил Сун, а в памяти, словно специально дожидались этого момента, всплыли недавние слова Чангэ: «Я должна попробовать, даже если умру при этом. Надеюсь, когда это произойдет, ты не станешь меня останавливать». Принцессе вовсе не нужно было, чтобы он увез ее из Главного Шатра. Она твердо решила пожертвовать собой, чтобы попытаться спасти генерала Ло И.

Сун чувствовал себя опустошенным. Некого винить, что для него Чангэ была важнее всего остального, но для нее существовало множество вещей, которые были важнее Суна, и даже важнее ее собственной жизни. Только вот с разочарованием справиться было непросто.

Окинув его внимательным взглядом, хан успокаивающе произнес:

— Не волнуйся, сын. Я прикажу связать ее и доставить в Соколиное войско.

— Не стоит, — Сун гордо поднял голову. Он не станет останавливать ее. — Эта рабыня мне больше неинтересна. Пусть остается с Шээром, они друг другу подходят. Отец, я хочу вернуться в лагерь Соколиного войска. Я ранен и не смогу охотиться так же хорошо, как в прошлом году. Тогда какой в этом смысл?