— Хорошо, оставайся и подлечи свои раны, — согласился хан. — Шээр, ты тоже можешь пропустить эту охоту.

— Спасибо, дядя, — облегченно поблагодарил шад, раны которого были не в пример многочисленнее и тяжелее, чем ранения Суна. — Тогда позволь мне уйти.

Схватив за руку, он бесцеремонно поднял Чангэ с колен и увел ее из шатра. Сун остался, чтобы распить вместе с отцом кувшин крепкого вина, привезенного в качестве дара к Курултаю из Монаня{?}[Монань - досл. “Южная Пустыня”]. Вино слегка туманило разум, но так и не смогло смыть горечи, осевшей на языке Суна при виде Чангэ, уходящей с шадом.

…

Стемнело. Ему давно следовало покинуть Главный Шатер, но Сун никак не мог заставить себя уйти. Монаньского вина оказалось недостаточно, и теперь он сидел напротив входа в рабский барак, потягивая раздобытый у отца Аличи, стараясь не думать о том, что Чангэ может все еще находиться в шатре шада. Зайти в барак, чтобы проверить, он не решался.

Она увидела его сразу, едва выйдя из барака. Сун успел испытать облегчение и подумать, что принцесса притворится, будто не заметила его, но Чангэ направилась прямо к нему. Сделав глоток вина, он мрачно наблюдал, как она приближается.

— А-Сун, — тихо произнесла она, виновато глядя на кровавое пятно, расползшееся по ткани его кафтана, — прости.

Сун отпил еще глоток и поднялся ей навстречу, чуть качнувшись.

— Ты упустила шанс и теперь здесь в ловушке. Как собираешься спасать Ло И? — нетвердым голосом спросил он.

— Откуда ты?.. — Чангэ оборвала сама себя, должно быть, вспомнив тот разговор. — Не могу тебе сказать. Я пообещала…

— Кому? Принцессе Ичэнь? — обреченно выдохнул Сун. — Ни она, ни ты не сможете освободить его. Чангэ, может хватит переоценивать собственные возможности, а? Ты не всесильна!

— Почему ты решил не ехать на охоту? — сменила она тему. — Шээр подозревает, что с тобой что-то не так. Не знаю, какие у тебя планы, но надеюсь, они не пересекутся с моими.

Сун не ответил. В объяснениях не было смысла, если их слушали, не слыша.

— Как твоя рана? — не дождавшись ответа, спросила Чангэ.

— Не смертельно, — коротко ответил Сун, не желая ни ее сочувствия, ни извинений.

— А-Сун, я благодарна тебе… — неловко начала Чангэ, но он не дал ей договорить, неожиданно едко спросив:

— За что ты благодаришь меня, принцесса, если все равно не слушаешь, что я говорю, и поступаешь наперекор?

Хотя ее взгляд был полон сожаления, решительность в голосе отвергала любые попытки убеждения.

— Просто уходи. Не вмешивайся в это. Пожалуйста.

Сун повернул голову, впервые с начала разговора отводя от нее взгляд, немного помедлил и пошел прочь.

— Возвращаемся, — седлая своего коня у ворот, сказал он сопровождавшему его Су Ишэ. — Мне нужно позаботиться о ране. Оставь здесь несколько наблюдателей. Что бы ни случилось в Главном Шатре, немедленно докладывай мне. Особенно то, что касается Ло И. И позаботься о том, чтобы Шээр знал, что я вернулся в лагерь Соколиного войска.

— Я понял! — ответил Су Ишэ.

Сун пришпорил коня. Впереди его ожидала бессонная, полная темных мыслей ночь.

========== 4.7 Неудавшийся побег ==========

Комментарий к 4.7 Неудавшийся побег

timeline: 24 серия

Все оказалось намного проще, чем она ожидала. Великий Хан увел на охоту большую часть воинов, находившихся в Главном Шатре во время Курултая. Генерала Ло И охраняли не слишком усердно: должно быть, стражникам трудно было представить, что кто-то попытается освободить измученного побоями, раненого старика из крепких оков и посреди бела дня вывести его из стана.

Незаметно выпустить любимого ахалтекинца{?}[Ахалтекинцы - необычайно быстроногая и выносливая порода верховых лошадей, легко приспосабливается к любым окружающим условиям. Были выведены более 5000 лет назад в Туркмении и ценились наравне с “Небесными конями” из Ферганской долины.] хана, томившегося в ограниченном пространстве загона, было делом нескольких минут. И, пока стражники ловили драгоценного быстроного беглеца, Чангэ вскрыла замки цепей, сковывающих генерала, и с помощью Айи спрятала его в большой бочке, в которой служанка катунь ежедневно возила воду с реки для своей госпожи. Поскольку все знали, кому служит Айя, их беспрепятственно выпустили за ворота. В перелеске, спускающемся к реке, их ожидала с двумя лошадьми последняя из оставшихся личных стражей генерала Ло Шиба, с которой Чангэ познакомилась три дня назад, пробравшись к плененному генералу.

Удача покинула их, когда Чангэ уже собиралась помочь генералу подняться в седло. Побег был, по всей вероятности обнаружен, и за ними выслали погоню. Вдалеке послышался топот копыт, погоняющие коней окрики всадников, и тут одна из их лошадей отозвалась на ржание коней преследователей, выдавая их расположение.

— Генерал, уходите, я задержу их! — воскликнула Чангэ.

Ло И, прислушивающийся к звукам приближающегося отряда, твердо возразил:

— Нет. Их слишком много. Принцесса Юннин не может выдать себя за меня. Так их не остановить. Значит, настало мое время уйти. Для Тан я — мятежник, для Ашилэ — злейший враг. Мне некуда бежать. Я рад, что дожил до сегодняшнего дня. Умереть свободным на поле боя — достойный конец.

— Генерал, я не оставлю вас здесь одного, — запротестовала Чангэ. — Клянусь, я спасу вас во что бы то ни стало!

Он покачал головой:

— Вы обе не должны умирать из-за меня. Прошу только принцессу позаботиться о Шибе, она мне почти как дочь. Ло Шиба, отныне служи Ли Чангэ так же верно, как служила мне. А сейчас слушай мой последний приказ: увози Чангэ отсюда.

Чангэ нечего было противопоставить решимости генерала. Обхватив рукой за пояс пустившую лошадь в галоп Шибу, Чангэ оглянулась назад и успела увидеть, как генерал Ло И, на удивление быстро орудуя мечом, положил четырех бросившихся на него воинов Ашилэ, метнул меч в ноги одной из последовавших за девушками лошадей, останавливая погоню, и был сражен мечом предводителя преследовавшего их отряда, в котором она узнала советника Волчьего войска Лей Мэна. Сердце Чангэ больно сжалось. Сун был прав, ей не удалось спасти генерала Ло И.

Им с Шибой тоже не суждено было уйти далеко. Едва они оторвались от погони, как пришлось остановиться, потому что дорогу преградили всадники Волчьего войска.

— Кто бы мог подумать, что ты такой способный, — ухмыльнулся шад, игнорируя Шибу, почти закрывавшую собой сидящую позади нее Чангэ. — Сумел увезти калеку из Главного Шатра, полного стражников.

— Шиба, — с опаской глядя на него, тихо произнесла Чангэ. — Ты сильнее меня. Как только выпадет шанс, беги.

— Никто никуда не побежит, — немедленно похвастался хорошим слухом шад. — Взять их живыми!

Чангэ быстро соскользнула с лошади, Шиба выхватила свой меч, готовая обороняться, а в следующее мгновение Шээр, уловивший в воздухе тонкий свист, резко откинулся назад и стек на землю, избегая удара направленной в него стрелы.

Под прицелом двух десятков лучников Соколиного войска, замерших с луками наизготовку на прекрасно выученных боевых конях, воины шада не спешили выполнять команду своего предводителя.

Сун, на скаку выпустивший предупредительную стрелу, осадил коня рядом с Чангэ.

— Это мои люди, — непререкаемым тоном известил он шада. — Я забираю их с собой.

— С чего ты решил, что можешь так со мной разговаривать? — небрежно осведомился шад, с довольным видом наблюдая за приближением преследовавшего их с Шибой отряда. Теперь преимущество было на его стороне.

Чангэ с тревогой посмотрела на Суна. Он тоже увидел Лей Мэна, но в лице его не дрогнул ни один мускул. Он продолжал смотреть на шада тяжелым непроницаемым взглядом, готовый немедленно развязать бой, если шад сделает хотя бы одно неверное движение.

— Тегин Сун. Пожалуйста, успокойтесь, — неожиданные слова торопливо подошедшего Лей Мэна заставили шада вскинуть на него удивленный взгляд. Чангэ тоже была озадачена. Сун только что открыто объявил о своей причастности ко всем ее действиям, а советник шада ненавидел его чуть ли не больше, чем сам шад. Разве не должен он был поддержать Шээра и избавиться от тегина, пользуясь численным превосходством?