— Возвращаемся в лагерь!

…

Чангэ, бесстрашно шагающую по ночному лесу в стороне от дороги, он заметил почти у самого лагеря. Знаком показав Су Ишэ, чтобы позаботился о его коне, Сун бесшумно обогнал ее и негромко позвал по имени. Вздрогнув от неожиданности, принцесса остановилась, подозрительно глядя на него.

— Почему на тебе одежда Тан? — быстро оглядев ее, спросил Сун. В голосе его смешались гнев и беспокойство. — Где ты была?

Она не ответила сразу, а Сун опасался оставаться с ней там, где их могли обнаружить проходящие мимо патрули. Схватив за руку, он потянул принцессу за собой к лагерю.

— Что ты делаешь? — приглушенно воскликнула Чангэ.

— Тише. Поговорим в шатре, — осадил ее Сун, не обращая внимания на ее бесполезные попытки освободить руку из его захвата.

Втащив в свой шатер, он грубо усадил ее на кровать и злым от беспокойства голосом процедил:

— Ты хоть понимаешь, что если бы тебя обнаружил не я, ты уже была бы мертва?!

Чангэ молчала, отвернув голову в сторону и не желая смотреть на него. Только теперь Сун разглядел, как измученно и опустошенно она выглядела, и его злость на ее упрямство и неосторожное поведение немного отступила. Уже спокойнее он произнес:

— Спрячься здесь и никуда не выходи без моего приказа.

— Ты… ты опять пытаешься заставить меня! — тут же вскинулась Чангэ.

— И что из того?! Я здесь главный!..

Сун видел на ее лице выражение упрямого нежелания подчиняться. Когда речь шла о судьбе Тан, принцесса видела лишь белое и черное, и действовала, не заботясь ни о благоразумии, ни об осторожности, ни даже о своей собственной жизни. Как уберечь ее? Как убедить отступиться?

— Я и сам не хотел бы, чтобы Соколиное войско полегло здесь, — тихо сказал он. — Война никому не нужна.

— Ты в самом деле так считаешь? — глухо спросила Чангэ.

— Верить или нет, решай сама.

Чангэ наконец-то подняла на него взгляд, пристально всматриваясь в его глаза, словно искала в них ответ на одной ей известные вопросы. Сун подумал о том, насколько проще было бы им обоим, если бы принцесса доверяла ему немного больше. В этот момент он не мог и предположить, что, не пройдет и часа, как снова станет для нее врагом.

План отца устроить засаду из лучших лучников и убить Ли Шимина во время мирных переговоров ни удивления, ни возмущения у Суна не вызвал, несмотря на то, что целесообразность его была спорной, и что в конечном итоге он делал сражение неизбежным. Понятия чести хана Яньли не включали в себя обязательного выполнения обещаний, данных врагу на поле боя; скорее, нарушение этих обещаний хан рассматривал как один из боевых тактических приемов. Плохо было то, что Чангэ узнала об этом плане.

— И ты говоришь, что никто не хочет воевать?! — возмущенно сказала она. — Но завтра Ашилэ собираются нарушить перемирие. О каком доверии тогда можно будет говорить? Или думаете, если убьете Ли Шимина, вам удастся победить многочисленные войска и захватить Тан?.. Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь!

— Приказы Великого Хана не обсуждаются. Я обязан сделать это, — понимая, в чем Чангэ пытается убедить его, сухо ответил Сун, осознавая, что делает только хуже. — Даже если не я, у рода Ашилэ достаточно превосходных лучников. Это убийство произойдет в любом случае.

Лицо Чангэ потемнело. Она медленно опустила руку, которой только что в порыве возбуждения хваталась за его рукав.

— В таком случае, наши пути здесь разойдутся, — безжизненным голосом произнесла она и шагнула прочь, намереваясь покинуть шатер.

Сун потерял терпение. Чангэ не желала прислушаться к здравому смыслу, и это лишало его выбора. Стоит ей покинуть лагерь, ее ждет неминуемая смерть. Он не собирался потерять ее из-за ее упрямства.

— Куда опять собралась? — грубо спросил он, хватая ее за руку и разворачивая к себе. — Ты никуда больше не пойдешь.

Он позвал Су Ишэ и, толкнув Чангэ в его руки, приказал:

— Уведи его, свяжи и надежно запри где-нибудь. Не дай ему снова сбежать.

— Да, тегин, — принял приказ Су Ишэ.

— Ашилэ Сун, ты не имеешь права так поступать со мной! — громко возмутилась Чангэ, дернувшись прочь, но Су Ишэ удержал ее, крепко сжав руками ее плечи.

— Напомню еще раз, если забыла. Твоя жизнь принадлежит мне, — холодно произнес Сун, кивком указывая Су Ишэ в сторону выхода.

«Пожалуйста, Чангэ, покорись обстоятельствам. Хотя бы раз позволь мне удержать тебя в безопасности», — подумал он, глядя ей вслед.

…

Ближе к полудню около двух десятков лучших лучников Волчьего и Соколиного войск незаметно заняли места в засаде с обеих сторон моста через реку Вэй. Скрытые зарослями кустарников, они оставались вне видимости воинов Тан на противоположном берегу, и от самого моста тоже были достаточно удалены. Сун огляделся, оценивая дальность и направление ветра, дождался начала переговоров, потом, как только посланник Шисинь Сыли был отпущен и занял место позади хана, натянул лук, беря на прицел Ли Шимина, и неподвижно замер в готовности, ожидая условленного момента.

— Тегин… — настойчиво позвал подобравшийся к нему Су Ишэ.

— Поговорим позже, — не отрывая взгляда от Ли Шимина, остановил его Сун.

— Но… младший военный советник исчез.

Сун резко повернулся к нему, опуская лук.

— Когда это произошло?

— Я только что обнаружил. В палатке никаких следов борьбы, а заднее полотно разрезано. Мы обыскали весь лагерь, но его нигде нет. Думаю, он опять сбежал.

========== 3.11 Безрадостный день ==========

Комментарий к 3.11 Безрадостный день

timeline: 21 серия

Нескончаемый строй пеших и конных воинов двигался на север. Предводители войск ехали впереди в удрученном молчании. Большой южный поход Великого Хана на земли империи Тан, суливший славу и обогащение, был в одночасье разрушен одной пропустившей цель стрелой.

После того, как попытка убийства императора Тан провалилась, хану Яньли поневоле пришлось смириться с поражением и спасать свою жизнь и войска, настаивая на том, что покушение на жизнь императора во время переговоров было совершено недоброжелателями с целью подставить его. В конце концов, Ли Шимин согласился считать произошедшее недоразумением при условии, что войска хана не медля отойдут на сто ли к северу. Фактически это означало окончание похода и бесславное возвращение войск Ашилэ в степи.

«Хорошо, что отец осторожен и предпочитает не рисковать, когда не уверен в победе», — думал Сун. — «Если бы он отдал приказ атаковать, потери войск Ашилэ были бы намного тяжелее, чем в обычной битве. Нам не простили бы вероломной попытки убить императора… Чангэ, вопреки всему у тебя получилось спасти Тан. Как и жизни множества воинов Ашилэ, хотя не думаю, что ты этого хотела. Но как теперь спасти тебя от ярости отца?»

После доклада Су Ишэ ему не хватило времени, чтобы отыскать сбежавшую принцессу прежде, чем ее схватят. Когда на мосту начался переполох, Сун понял, где ее искать, едва увидел стрелу Ашилэ, вонзившуюся в ограждение. Но, пока добежал до засады Волчьего войска, туда уже прискакали Шээр и Лей Мэн, и Чангэ по приказу шада под охраной увели в лагерь. По крайней мере, Шээр не убил ее на месте.

— Стоять! — внезапно закричал Циби До, выехав вперед и разворачиваясь к войскам. — Всем остановиться! Никто не двинется дальше!

— Циби До, что ты задумал? — сурово спросил Шисинь Сыли. — Мы отошли не так далеко.

— Что ты понимаешь? — презрительно ответил тот. — Сейчас лучший момент для внезапной атаки. Они уверены, что мы отступаем. Неожиданно вернувшись, мы легко разобьем их.

— Внезапная атака?! Забыл, что Великий Хан у них в руках? Или ты намерен совершить предательство?

— Мое войско прошло этот долгий путь, не получив положенной награды. Мы заслужили большего. Если внезапное нападение удастся, нашей наградой станет вся Центральная равнина! — самоуверенно заявил Циби До, и среди близстоящих воинов прокатилось согласное бормотание.

Сун заметил, как обеспокоенно дернулся вперед шад, но был остановлен Лей Мэном.