— Это безумие! — в волнении вскричала Чангэ. — Если воины узнают, что подмоги не будет, их боевой дух упадет! И тогда Тан придет конец! Как ты мог?..

— Поэтому, — перебил ее император, — я и должен находиться здесь. Когда будет нужно, я укреплю их дух.

— Но с таким количеством победить армию Ашилэ невозможно! Как ты сможешь спасти страну?!

— Чангэ. Я учил тебя и этому. Иногда приходится действовать, даже зная, что это невозможно. И пусть миллионы людей за твоей спиной удерживают тебя, ты должен двигаться вперед.

Ли Шимин замолчал, продолжая вглядываться в ее лицо. Чангэ тоже не находила слов, потрясенная открывшейся ей правдой. Империя Тан стояла на грани поражения, и решимость задействовать все силы и стоять до последнего не давала не то что уверенности, но даже большой надежды на победу. Чангэ начала осознавать, что единственным шансом на спасение Тан было каким-то образом заставить Ашилэ отказаться от завоевательских планов и не допустить решающего сражения.

Поделиться своей мыслью она не успела. Снаружи вдруг взвыли сигнальные трубы и раздались крики: «Нападение! Ночное нападение!». Вбежавший в шатер Фан И взволнованно доложил:

— Ваше Величество, Ашилэ внезапно атаковали наши войска!

Следом за ним вошли Вэй Шуюй с двумя воинами. Шуюй с порога обратился к императору, склонившись в приветствии:

— Ваше Величество!..

Ли Шимин повел глазами в сторону стоящей возле карты Чангэ, и Шуюй на мгновение застыл, ошеломленный, с облегчением выдохнув: — Ты жива!

— Шуюй, ты пришел вовремя. Отправь Чангэ подальше отсюда и убедись, что она в безопасности, — приказал Ли Шимин. — Фан И, приготовь мою лошадь.

— Ваше Величество, лошади готовы. Мы сопроводим вас в Чанъань.

— Нет. Следуйте за мной. Мы ответим на нападение Ашилэ, — решительно ответил император, надевая золотые императорские доспехи. — Передайте приказ по всему войску: поднять флаг Дракона, зажечь факелы. Пусть Ашилэ знают, что император Тан ведет войска!

Чангэ смотрела на него с нескрываемым беспокойством.

— Ты собираешься лично сражаться?! Если император Тан будет захвачен врагом во время битвы, это станет концом династии Тан, — высказала она свое опасение.

— Сейчас решающий момент, другого выхода нет. Мы не можем показать слабость и начать обороняться, давая возможность Ашилэ раскрыть нас. Мое появление заставит Яньли поверить, что армия Тан уверена в победе. — Император ободряюще улыбнулся ей: — Не волнуйся. Я обычно удачлив.

Он стремительно покинул шатер, и Чангэ бросилась к выходу, чтобы через прорезь входного полога посмотреть ему вслед. Сердце ее тревожно билось.

Оно было не единственным. Едва император оседлал коня, к нему подбежали Ду Жухуэй и Фан Сюаньлин и попытались отговорить его лично участвовать в битве. Ли Шимин оглядел взволнованные лица своих верных советников и с серьезной убедительностью произнес:

— Я — император Тан. Защищать страну — моя прямая обязанность. В этот критический момент я должен выступить вперед, чтобы поддержать боевой дух армии и уменьшить количество жертв. Я полжизни провел в сражениях и хорошо понимаю происходящее. Войска Яньли изолированы на чужой территории. Должно быть, он боится, поэтому и устроил ночную атаку. Увидев меня, он испугается еще сильнее. Это единственный способ переломить ситуацию в нашу пользу. Подождите, и вы увидите.

И, коротко приказав: «Вперед!», император во главе конного отряда и императорской гвардии поскакал к реке Вэй, где уже вовсю кипело сражение. Чангэ, с трудом проглотив сжавший горло ком, закрыла глаза, молчаливо вознося мольбу к небесам, чтобы этой ночью удача не обошла императора Тан стороной.

Потом она повернулась к Вэй Шуюю и безразлично сказала:

— Вэй Шуюй. Я не пойду с тобой. Мне нужна лошадь, об остальном я позабочусь сама.

— Ты не можешь следовать за Его Величеством, Чангэ, — озабоченно ответил тот, угадав ее намерение. — Там идет сражение, это слишком опасно. Останься. Я знаю, что ты не поверишь никаким моим словам. Но ты же убедилась, что Его Величество не собирался тебя убивать. Еще не поздно вернуться в Чанъань.

— Нет, — она покачала головой, — поздно стало в то мгновение, когда был убит мой отец. Ничто больше не будет как прежде. Мне не нужна твоя забота. Не нужна была ранее, а теперь тем более.

Не заботясь больше о растерявшемся парне, она вышла из шатра, окинула взглядом опустевший лагерь и, с легкостью вскочив в седло очевидно принадлежащей Вэй Шуюю лошади, поскакала вслед императору.

========== 3.10 Выбор ==========

Комментарий к 3.10 Выбор

timeline: 21 серия

Застать армию Тан врасплох не удалось. Принадлежащие Волчьему и Соколиному войскам Ашилэ конные воины едва успели пересечь реку Вэй, как их заметили. Взвыли сигнальные трубы и навстречу приближающимся к военному лагерю всадникам полетели стрелы, а за ними следом выбежали воины Тан. Короткий ожесточенный бой наполнился новой силой, когда из тыла прокатилась волна выкриков: «Здесь Его Величество! Слава Тан! Победа за нами!» Сун увидел величественную фигуру в сияющих драконьих доспехах, мечом прокладывающую себе путь среди сражающихся, и нескончаемую огненную реку факелов, сопровождающих приведенную императором Тан кавалерию.

Тегин колебался недолго, прежде чем отдать приказ об отступлении. Продолжать сражение против превосходящего числом и боевым духом противника означало верную гибель конницы Соколиного войска. Шээр неохотно последовал его примеру, уводя своих людей. Бесславная вылазка, продиктованная нелепым желанием шада выделиться в глазах Великого Хана, стоила жизни нескольким сотням воинов Ашилэ. Сун успокаивал себя лишь тем, что убитых было бы гораздо больше, реши отец сразу атаковать в полную силу, как предлагал Циби До.

Появление Ли Шимина на поле битвы было неожиданным и указывало на полную уверенность Тан в победе. Но, вспоминая донесения лазутчиков, Сун допускал и то, что это был обманный маневр, разыгранный с целью убедить противника в мощи армии Тан, когда на деле все обстояло гораздо плачевнее. Впрочем, делиться своими мыслями с Великим Ханом он не спешил.

— Отец, император Тан привел кавалерию и лично возглавил сражение, — доложил он хану, во главе объединенного войска Ашилэ ожидавшему результата ночного нападения возле грузового моста через реку Вэй. — Я отступил, чтобы избежать преждевременных потерь. Войско Тан последовало за нами.

Действительно, на другом берегу показались факелы, набежавшие воины выстроились перед мостом и, размахивая флагами с изображением дракона, начали в один голос восклицать, ударяя копьями по поставленным вертикально щитам: «Да здравствует Его Величество! Слава Тан!» Ли Шимин неторопливо проехал по оставленному в середине коридору и направил коня к мосту.

— Император Тан появился лично. Это странно, — напряженно глядя на приближающегося всадника, сказал хан. — Неужели он собирается…

Он не договорил, потому что в этот момент достигший середины моста Ли Шимин остановился и зычным голосом возвестил:

— Ты проделал далекий путь, хан! Собираешься двинуться дальше?! Я вышел к тебе один, чтобы сказать одну вещь. Мне не нравится война, но я не боюсь ее. Сотни тысяч воинов ожидают на той стороне реки Вэй. Я не хочу, чтобы воды Вэй окрасились их кровью, так же, как не желаю гибели воинам степей.

— Воины степей сражаются за свою веру! Мы не боимся смерти! — проревел в ответ Великий Хан.

— Что ж, если настаиваешь на сражении, тогда сразимся здесь! Мы не отступим с берегов реки Вэй!

Император дал своим словам осесть в головах военачальников Ашилэ, невозмутимо переводя взгляд с одного на другого, потом уверенно продолжил:

— Если же хан решит отказаться от битвы, завтра в полдень на этом мосту я дам вам еще один шанс заключить мир с Тан!

С этими словами Ли Шимин развернул коня и, полностью уверенный в своей неуязвимости, все так же неторопливо покинул мост. Под возобновившийся рев сигнальных труб воины Тан последовали за ним. Сун перевел взгляд на хана. Тот провожал удаляющегося императора ненавидящим взглядом, тяжело дыша от бурлящей в нем ярости. Похожие выражения застыли на лицах Циби До и Угун Бая, но ни один из них не решился нарушить тишину, пока хан хриплым голосом не отдал приказ: