— Мы уже близко. Ни к чему спешить. Лучше проявить осторожность.
В этот момент им навстречу с криком «Донесение!» на всем скаку приблизился всадник. Судя по форме, он был из стражи посланника Шисинь Сыли. Едва подъехав, он соскочил с коня и преклонил колено перед ханом, протягивая ему свиток послания. Вид у стражника был донельзя взволнованным.
— Дядя, Шисинь Сыли был схвачен Ли Шимином, — забрав свиток и прочитав его, сообщил Шээр.
— Что? — в ярости воскликнул Циби До. — Они все смерти хотят?! Если сегодня же не захватим Чанъань, это будет позором для рода Ашилэ!
— Во время военных действий посланникам войск обычно не причиняют вреда, — сдержанно заметил Сун. — Но Тан схватили Шисинь Сыли. Отец, обдумай, что за этим кроется.
Хан молча размышлял.
— Передать приказ! — наконец распорядился он. — Мы не идем дальше. Разбить лагерь прямо здесь!
— Дядя, почему ты решил остановиться? — непонятливо спросил Шээр.
— Это ловушка, — с досадой проговорил хан. — Нужно как следует обдумать, что делать дальше.
— О чем тут думать? Мы потратили много сил, чтобы зайти так далеко, — недовольно процедил Циби До. — Неужели теперь отступимся и вернемся ни с чем?
— Отец, мы не знаем точно, какова военная мощь Тан, — рассудительно возразил Сун, все еще надеясь избежать сражения. — Неблагоразумно слепо бросаться в атаку.
Шээр решил, что пришло время выделиться на фоне «нерешительности» тегина.
— Дядя, я возьму своих людей и попытаюсь. Возможно, нам удастся сломить армию Тан одним ударом.
Хан одобрительно кивнул:
— Хорошо. Но одного Волчьего войска недостаточно. Сун, пойдете вместе. Соберите свои войска и атакуйте лагерь Тан ночью. Хочу увидеть, на что способна армия Тан.
«Если ты причинишь вред Тан, я никогда тебя не прощу», — вспомнил Сун ранящие слова, которые сказала ему Чангэ. Ничего. Они с Су Ишэ уже, должно быть, вернулись в лагерь Соколиного войска. Там принцесса, по крайней мере, будет в безопасности.
Но его надеждам не суждено было сбыться. Когда к вечеру он вернулся в походный лагерь Соколиного войска, Су Ишэ с виноватым видом бросился ему навстречу.
— Су Ишэ, почему ты вернулся? Что случилось с Чангэ? — встревоженно спросил Сун.
— С ним все в порядке. Прошу прощения, тегин, я нечаянно попал в его ловушку. Он сбежал с полпути.
Сун на мгновение закрыл глаза. Ему следовало этого ожидать.
— Ладно, забудь, — вздохнув, успокоил он Су Ишэ. — Иди сначала отдохни, ночью отправишься на битву со мной.
========== 3.9 Встреча с императором ==========
Комментарий к 3.9 Встреча с императором
timeline: 20 серия
Первой мыслью Чангэ, узнавшей Фан И, личного стража Ли Шимина, среди двух десятков стражей, сопровождавших приближающуюся со стороны Чанъаня неприметную крытую повозку, была мысль о предательстве и тайном сговоре с Ашилэ. Слепой гнев всколыхнулся у нее в душе, но угас уже несколькими минутами позже, когда следом за повозкой последовал нескончаемый воинский строй. Мысленно Чангэ дала себе пощечину: как бы ненавистен ни был ей убийца родителей, Ли Шимин многие годы возглавлял войска, преданно защищавшие империю от нападений извне, а теперь и вовсе был императором Тан, чьей первоочередной обязанностью должно было быть сохранение целостности империи.
Но что заставило императора покинуть стены Чанъаня и подвергать опасности не только себя, но и весь Тан, самолично возглавляя войска, идущие навстречу быстро приближающемуся врагу?
В любом случае, с появлением Ли Шимина необходимость идти в Чанъань отпала. Чангэ развернулась и осторожно последовала на расстоянии за императорской повозкой. Уже к вечеру впереди показались шатры и палатки лагеря главнокомандующего армией Тан, расположенного примерно в десяти ли от реки Вэй, служащей дальним рубежом обороны столицы.
Дождавшись темноты, Чангэ пробралась в лагерь и даже разжилась одеждой Тан, вырубив спешащего куда-то с полным подносом слугу. Однако, стоило ей приблизиться к большому шатру, в котором по прибытии скрылся Ли Шимин, как ее немедленно окружили стражники с обнаженными мечами.
— Кто такой?
Чангэ обернулась на звук знакомого голоса, и глаза Фан И изумленно расширились в мгновенном узнавании.
— Принцесса Юннин, — выдохнул он.
Скрипнул деревянный порог шатра. Чангэ повернулась, со спокойным достоинством встречая потрясенный, неверящий взгляд вышедшего на шум Ли Шимина. Ему потребовалось несколько бесконечных мгновений, чтобы совладать с собой.
— Чангэ, это ты… Фан И, проводи ее в шатер.
Внутри больше никого не было. Ли Шимин отослал Фан И, чему тот нехотя подчинился, явно опасаясь оставлять императора наедине с принцессой, однажды уже покушавшейся на его жизнь. Сам Ли Шимин, этих опасений, похоже, не разделявший, некоторое время стоял спиной к ней, приходя в себя. Когда же повернулся, перед ней был величественный и невозмутимый император Тан. Только неотрывный взгляд, в котором слились облегчение и печаль, выдавал его чувства. Чувства, в искренность которых Чангэ не желала верить.
— Хао Ду доложил, что тебя казнили в степях, — сдержанно произнес император.
— Значит, ты разочарован, видя меня здесь живой, — глухо отозвалась Чангэ, вопреки всему тоже не в силах отвести от него напряженный изучающий взгляд.
Ли Шимин покачал головой.
— Я не переставал искать тебя с тех пор, как ты сбежала из Чанъаня. Ты не представляешь, как я переживал за тебя.
— Ты переживал, что я встану на твоем пути к трону. Поэтому хотел найти и избавиться от меня. Разве не так? — горько спросила Чангэ.
Глаза Ли Шимина влажно заблестели. Сделав над собой усилие, он признал:
— Я боялся, что ты совершишь что-нибудь во вред Тан. Каждый день ждал новостей о тебе, и каждый день страшился, что это будут плохие новости. Потом Хао Ду прислал сообщение о том, что ты погибла, помогая разрешить кризисную ситуацию в Шочжоу. Ты знаешь, как я… — Он почти задохнулся слезами, и Чангэ, не вынеся его разбитого вида, вынуждена была отвести взгляд. Ли Шимин выдохнул, успокаивая дыхание, и продолжил: — Ладно. Я рад, что ты жива. Чангэ, ты много страдала из-за случившегося в Шочжоу.
— Я вернула то, что ты хотел. Незачем лицемерить, — отозвалась Чангэ, даже не пытаясь быть вежливой. — По сравнению с жизнью Гунсун Хэна, с жизнями людей в Шочжоу, мои трудности ничего не значат. А ты удобно устроился в Чанъане. Что ты знашь об их боли и страданиях?!
— Когда я узнал о падении Шочжоу, о том, что ты и Гунсун Хэн пожертвовали жизнями, я тоже не спал ночами…
— Тогда почему Шочжоу не получил помощи? Почему ты бросил их? — перебила его Чангэ, не сдерживая гнев. — Ты все такой же бессердечный…
Ли Шимин тяжело вздохнул, сдержанно объяснил, не оправдываясь:
— Бинчжоу и Дайчжоу пали, почтовые пути были перекрыты, и вести с северной границы дошли до нас слишком поздно. Но признаюсь, я не смог бы послать войска на помощь, даже если бы узнал о положении в Шочжоу вовремя. Помнишь, я учил тебя, что, когда ты слаб, чтобы выжить, нужно сначала выждать и накопить силы? Становление Тан еще в самом начале. У нас недостаточно войск. Поэтому хан Яньли смог нарушить границы и ступить на нашу территорию. Я не направил туда военные силы. Но потом начался бунт в Цзинчжоу, Небесное войско генерала Ло И потерпело поражение от Ашилэ, и Яньли использовал это для масштабного нападения.
— О каком выжидании и накоплении сил ты говоришь? — резко возмутилась Чангэ. — Армия Тан в десятки раз мощнее войск Ашилэ! Мы в выигрышном положении!
Ли Шимин подошел к разложенной на длинном столе карте, с воткнутыми в нее флажками сражающихся войск. Вся центральная часть карты была испещрена черными флажками, обозначающими войска Ашилэ. Флажков армий Тан, в противовес, было намного меньше. Указывая на них, он объяснил ошеломленной этой картиной принцессе:
— На самом деле, армия Цзинчжоу сильно измотана войсками Ашилэ в Цзинъяне. В Чанъане осталось всего около пятидесяти тысяч воинов. Сейчас все они стоят возле реки Вэй. Многочисленные армейские лагеря позади нас пусты. В Чанъане не на кого положиться. Пока что нам удалось остановить врага, запугав мнимым численным превосходством.
