Решив утром серьезно расспросить Мими Гули, Чангэ вернулась в свой шатер. Мими Гули переоделась в ее одежду, но лечь на кровать не решилась, так и уснула, опустив голову на стол. Чангэ не стала ее будить, только накрыла взятым с кровати теплым одеялом, а сама свернулась на постели, спрятав руки от холода в складках кафтана.

Ее разбудило какое-то движение внутри шатра. Схватив лежащий рядом ручной арбалет, Чангэ резко села, направив его в направлении звука, и обнаружила застывшую в страхе Мими Гули, держащую в руках халат, который она собиралась сложить в сундук.

— Что ты делаешь? — опустив оружие и поднимаясь, немного резко спросила Чангэ.

— У-убираюсь, — пролепетала девушка. — Если вам не нравится, когда кто-то трогает ваши вещи, я не буду больше этого делать. Извините. Прошу, не выгоняйте меня.

Чангэ не успела ничего ответить, как в шатер вошел Му Цзинь в сопровождении двух воинов.

— Это она! — воскликнул один из них, указывая на Мими Гули. Чангэ признала мужчину, который ночью держал девушку. Мими Гули немедленно спряталась за спину Чангэ.

— Ли Шисы, эта женщина не может оставаться здесь! — сказал Му Цзинь.

— И что вы хотите, убить ее? — ровно спросила Чангэ.

— Зачем убивать, просто вышвырни ее отсюда.

Мими Гули загнанно смотрела на Чангэ, паника в глазах.

— Умоляю, не выгоняйте меня. Если я уйду отсюда, то буду съедена волками. И даже если выберусь, то Великий Хан узнает, что я сбежала, и меня убьют.

Слова ее показались Чангэ странными, но, прежде чем она успела подумать об этом и как-то среагировать, Му Цзинь возмущенно воскликнул:

— Что за бред, какие волки? — и, схватив Мими за руку, силком потащил ее к выходу. Девушка попыталась вырваться, а потом вдруг со всей силы вцепилась зубами в его руку.

— А-а-а! — отпуская ее, заорал Му Цзинь. — Ты что, собака?! Чего кусаешься?!

— Довольно! — невозмутимый голос вошедшего тегина мгновенно остановил поток его восклицаний.

Тегин посмотрел на Чангэ, потом на Мими, которая стояла рядом и боязливо теребила ее за руку, глазами моля о заступничестве. Чангэ сдалась этой мольбе, сложила перед собой руки и уважительно попросила:

— Тегин. Можешь отдать мне эту рабыню?

Он отпустил воинов и, как только они покинули шатер, бесстрастно произнес:

— Здесь не принято иметь лишние глаза и уши. Это может плохо кончиться.

— Со своими людьми я справлюсь сам, — возразила Чангэ, открыто глядя ему в глаза. — Ты мне не доверяешь?

Это был не праздный вопрос. Она хотела знать ответ. И тегин по-своему ответил на него. Еще раз внимательно посмотрев на Мими Гули, он коротко бросил Му Цзиню:

— Идем! — после чего покинул шатер.

Му Цзинь, смерив недружелюбным взглядом облегченно разулыбавшуюся Мими, выскочил за ним следом.

Задумавшись о причине появления тегина в ее шатре, Чангэ глубоко вдохнула холодный воздух и закашлялась, чувствуя, как заскребло в горле.

— Вы в порядке? — тут же обеспокоенно подхватилась Мими Гули. — Простудились прошлой ночью? Я подогрею немного кумыса, подождите немного.

…

Му Цзиню совсем не нравилось, что рыжеволосой красавице, привлекшей его внимание, когда он встречал прибывших из Главного Шатра рабынь, было позволено остаться в шатре Ли Шисы. Подозрительным было уже то, что такую красотку мог пропустить шад, которому всегда нравились женщины с экзотической внешностью. К тому же, она бродила одна по лагерю, хотя прибывших женщин строго предупредили, что они не должны покидать свой барак без сопровождения и особенно ночью. Все это было очень подозрительно. И Сун так легко позволил ей остаться с Ли Шисы, хотя до сих пор никто из них не осмеливался нарушать требование тегина не держать женщин в своем шатре!

— Сун, хоть ты и согласился, чтобы он был военным советником, все же не стоит доверять ему так безоговорочно, — попытался он убедить друга, идущего к своему шатру.

— Почему?

— Мы его совсем не знаем.

— Я знаю Шисы.

— И он не из наших людей.

— Теперь — из наших.

— Что, если он ударит тебя в спину?

— Коварство и вероломство людей Центральных равнин, я помню, — не удержался от шпильки Сун. — Шисы не такой.

— Почему ты так в нем уверен? — обреченно простонал Му Цзинь.

Сун повернулся к нему и серьезно спросил, глядя в глаза:

— Му Цзинь. Ты мне не доверяешь?

— Сун, ты знаешь, что это не так. Но…

— Что бы ни происходило между Ли Шисы и мной, — убедительно произнес Сун, — это не затронет Соколиное войско. Я позабочусь об этом.

— Да, тегин, — Му Цзиню оставалось только сдаться.

Но за той рабыней он все же собирался приглядеть.

========== 3.6 Раскрытый секрет ==========

Комментарий к 3.6 Раскрытый секрет

timeline: 18 серия

Тегин отложил последнее донесение, полученное от лазутчиков Соколиного войска в Тан, и откинулся в кресле назад, задумавшись. В империи было неспокойно. Старый император отрекся от престола в пользу Ли Шимина, однако, до сих пор не все последователи прежнего Наследного Принца признавали его власть. Императорским войскам приходилось отвлекаться на подавление поднятых в нескольких округах бунтов, в том числе голодных бунтов, то и дело вспыхивающих после засухи прошедшего лета в пострадавших регионах. И по всем признакам, еще один бунт назревал в Цзинчжоу, пограничном округе, который, как и Шочжоу, играл важную роль в сдерживании Ашилэ на северных границах Тан. Командующий войском Цзинчжоу генерал Ло И был ставленником Ли Цзяньчэна и новому императору присягать отказался. Пошлет ли Ли Шимин войска в Цзинчжоу, чтобы подавить бунт, или Ло И поведет Небесное войско на штурм Чанъаня, — в любом случае, в скором времени следовало ожидать ослабления Цзинчжоу. Захват Цзинчжоу войсками Ашилэ будет означать, что на пути к Чанъаню больше нет значимых препятствий.

Временное затишье, которым в настоящее время наслаждались люди Соколиного войска, вряд ли продлится долго. Великий Хан наверняка воспользуется трудностями, с которыми приходилось бороться Ли Шимину, чтобы совершить давно задуманное нападение на Тан. И Соколиное войско неминуемо будет вовлечено в военный поход. Сун не хотел бы терять людей в бессмысленных сражениях. Но, как приемный сын Великого Хана и тегин Соколиного войска, он вынужден был подчиняться приказам.

Шисы это не понравится, мрачно подумал он, как часто в последнее время обращаясь мыслями к принцессе. Тегин пока не посвящал своего нового военного советника в подробности происходящего на ее родине. Не существовало достаточно весомых доводов, чтобы убедить Шисы оставаться непричастной, и он понимал, что если она решит как-то вмешаться, остановить ее можно будет разве что грубой силой. Понимая, что столкновения им не избежать, Сун все откладывал серьезный разговор, давая Шисы возможность пожить спокойной жизнью и восстановить потраченные силы.

Сун не видел Шисы после того, как три дня назад она попросила отдать ей девчонку-рабыню, ночное появление которой, конечно, было немного подозрительным, но которая не показалась ему опасной. Шисы не мешало побыть в обществе другой девушки, коль скоро перед остальными обитателями лагеря она продолжала изображать мужчину. К тому же, Му Цзинь всерьез решил не выпускать подозрительную служанку из вида и теперь все время пропадал возле чужого шатра. Сун полагал, что на самом деле друга соблазнило красивое личико (да, он заметил) и впечатлили бесстрашие и решительность, овладевшие девушкой, как только она убедилась, что Шисы взяла ее под свою защиту. Проходящие мимо шатра тегина женщины судачили, что она даже ударила Му Цзиня, чтобы получить дополнительный рацион мяса для своего хозяина.

Представив себе эту картину, Сун не удержался от усмешки. И тут же, испытав мгновенное облегчение, решил использовать это как повод немного побыть наедине с Шисы.

…

— Тегин, — все еще слишком бледная, по мнению Суна, Шисы поднялась из-за стола, где пила чай, выжидательно глядя на него. В шатре она была одна.