— Ты уже убила множество людей. Сколько еще должны умереть ради твоей «великой цели»? Сколько?
Потерявшая самообладание катунь приказала вывести его из дворца таким тоном, что, будь на его месте кто-то другой, это означало бы верную смерть. Даже так его связали как преступника и под охраной двух стражников оставили стоять у подножия широкой лестницы, ведущей ко дворцу. Шээр слышал приказы, которые она раздавала резким холодным голосом. Лей Мэну принять на себя командование Волчьим войском и конным отрядом Динсяна. Подготовить три войска Динсяна к выступлению. Предводителям кланов привести свои войска в Байдао через пять дней.
Шээр закрыл глаза. Они были обречены, но матушка, кажется, еще не понимала этого. Или не хотела видеть правду?
Прошло больше часа, прежде чем катунь спустилась по ступеням дворца, подошла к Шээру и принялась неторопливо развязывать опутывавшую его веревку.
— Ты, конечно, прав, — тихо и мягко заговорила она. — За все эти годы не было и дня, чтобы я не думала о восстановлении династии Суй. Род Ашилэ должен был сражаться за меня. Поэтому я терпела унижения, чтобы оставаться катунь. Я хотела, чтобы мой сын стал не только правителем в степи, но также сверг династию Тан и восстановил династию Суй. Вот только мой сын нанес мне удар в спину. Скажи, тебе это действительно кажется смешным? По-твоему, я худшая мать во всем мире?
Матушка выглядела искренне огорченной. Слезы навернулись на глаза Шээра. Он знал, что никакие его слова не вернут прежних отношений между ними. И, что бы он ни сказал, она не отступит от своего.
— Если в самом деле я причина того, что ты стала такой, лучше бы мне вовсе не рождаться, — обреченно сказал он.
Губы катунь задрожали. Глотая слезы, она с трудом выдавила из себя:
— Моя жизнь была полна страданий. А теперь ты говоришь, что предпочел бы не рождаться?.. Ладно. Если так, с этого момента я больше не буду твоей матерью. Ты мне больше не сын!
Последние слова она почти прокричала.
— Матушка… — растерялся Шээр, но был оборван резким:
— Замолчи! Убирайся отсюда! Уведите его!
Стражники увели его за ворота дворца, где в полной готовности ожидали воины Волчьего войска и конный отряд Динсяна. Шээр не замечал ничего вокруг, пытаясь объяснить себе ее отречение от него. Матушка ведь не могла говорить это всерьез? Просто рассердилась на его слова?..
Он не заметил, сколько времени прошло, прежде чем появился чрезвычайно мрачный Лей Мэн.
— Почему до сих пор не в седле? — грубо гаркнул он на Шээра.
— Я никуда не поеду, — воспротивился он. — А матушка? Что с матушкой? Я хочу поговорить с ней…
— Теперь ты вспомнил, что она твоя мать? — враждебно глядя на него, процедил Лей Мэн. — Слишком поздно. Ты разрушил планы принцессы. Не будь ты ее сыном, я бы убил тебя… Запомни, ты должен остаться в живых. Это единственный для тебя способ отплатить принцессе за ее любовь. А теперь живо на коня! Или тебя привязать к нему?
Лей Мэн был прав. Он разрушил планы матушки и тем самым приблизил ее конец. Не успокоить душу тем, что поступал по совести. Он оказался плохим сыном. А она намеренно оттолкнула его, чтобы спасти его жизнь. Только зачем ему теперь его жизнь, Шээр не представлял. Он больше не увидит матушку. Не встретится с Мими. Не сразится с Суном. Не сможет вернуться в степи. Он потерял все, ради чего стоило жить.
Странное безразличие охватило Шээра. Еле волоча ноги, он подошел к своему коню, которого для него держал на поводу Адун, и неуклюже, словно больной старик, забрался в седло. Лей Мэн тут же дал команду выступать, и первым тронул коня, сразу срываясь в галоп. Последний раз оглянувшись на ворота дворца, Шээр последовал за ним.
========== 7.10 Прощание с друзьями ==========
Комментарий к 7.10 Прощание с друзьями
timeline: 48-49 серии
Оглянувшись несколько раз, чтобы убедиться, что из Динсяна за ними не было погони, Чангэ откинула голову на плечо Суна и устало закрыла глаза. Сун ни о чем не спрашивал, — для этого еще будет время, позже, — позволив ей эту короткую передышку. Она только чувствовала ласку его нежного взгляда на своем лице. Долгий и трудный день еще не закончился, но самое страшное было позади. Она успела, с помощью друзей смогла освободить Суна, и все они были живы. Только Мими… но с ней все будет хорошо, Чангэ верила учителю.
Убаюканная ровным бегом коня и ощущением безопасности, которое дарили надежные руки Суна и гулкое биение его сердца, отдающееся ей в спину, Чангэ незаметно соскользнула в беспамятство и очнулась только от негромкого «хюи!», которым Сун останавливал коня. Они прибыли в походный лагерь генерала Ли, и первым, кого увидела Чангэ, открыв глаза, был с беспокойством смотрящий на нее Вэй Шуюй.
Сун быстро спешился, снял ее с седла, обхватив за талию, потом повернулся к Шуюю и чуть наклонил голову в приветствии. Шуюй окинул его быстрым взглядом, вежливо поклонился и снова перевел взгляд на Чангэ.
— Я рад, что с вами обоими все в порядке, — улыбнулся он, убедившись, что Чангэ невредима.
— Вэй Шуюй, — удивленно спросила Чангэ, отвечая улыбкой на его улыбку, — а ты как здесь оказался?
— Его Величеству стало известно, что принцесса Ичэнь держит в заложниках императрицу Сяо и ее внука. Он направил меня с приказом командующему Ли оказать содействие в освобождении и возвращении заложников в Чанъань. Но, как вижу, с освобождением ты справилась и без него.
— Благодаря внезапной атаке генерала Ли, которая отвлекла внимание Ичэнь, мы смогли без потерь покинуть Динсян, — сказал Сун, благодарно кивая подошедшему Ли Цзину. Тот дружелюбно усмехнулся.
— Брат Цинь, поздравляю, тебе блестяще удалось выбраться из смертельной ловушки, а заодно позаботиться о заложниках.
— В этом заслуга Чангэ и ее друзей, — восстановил Сун справедливость. — Генерал Ли, что с моим отцом?
— Ты сможешь увидеться с ним завтра, когда прибудет основное войско, — серьезно сказал Ли Цзин. — Но, если хочешь узнать о его состоянии, поговори с лекарем Хань. Он осматривал хана вместе с главным лекарем, когда его привезло Соколиное войско… — Генерал Ли взглянул на спешившихся воинов Соколиного войска, окруживших Му Цзиня с Мими на руках. — Вижу, у вас раненная, заодно лекарь Хань позаботится о ней. Идем, я провожу вас.
Сун посмотрел на Чангэ, предлагая ей подождать, позвал Му Цзиня и последовал за Ли Цзином к лазаретной палатке. Проводив их взглядом, Чангэ снова обратилась к Вэй Шуюю:
— Шуюй, расскажи, как там дела… — она хотела сказать «у Лэйянь», но, поколебавшись мгновение, решила обобщить, — … в Чанъане.
Он заметил ее колебание и проницательно ответил сначала на тот вопрос, который она задать не решалась.
— Император здоров и полон энергии. Едва подписанный договор о союзе уже приносит свои плоды: Мобэй и Монань успешно отражают попытки принцессы Ичэнь закрепиться на их территориях… Его Величество беспокоится за тебя. Неофициально, я попросил направить меня сюда, чтобы помочь тебе. Прости, я опоздал.
— Не извиняйся, — успокоила его Чангэ. — У меня было достаточно помощников, и мы справились… Что еще?
— Лэйянь и Хао Ду поженились. Жаль, тебя не было на их свадьбе, Лэйянь была очаровательна. И то и дело любовалась твоим подарком… Я помню зеленого уродца, которого ты выдала за кролика в прошлый раз, — шутливо поддел он ее. — Лэйянь обращалась с ним, как со сказочным сокровищем. Неужели белое пушистое совершенство на ее лунном веере в самом деле было вышито теми же руками?
Чангэ рассмеялась:
— Ты не должен сомневаться, Шуюй. Я очень способная и могу добиться чего угодно, если поставлю себе цель. Не могла же я в такой день позволить Лэйянь распугивать гостей очередным уродцем на свадебном веере!
— Да, и правда… — легко согласился Шуюй. — Лэйянь выглядела очень счастливой. О Хао Ду вообще молчу: видела бы ты это мягкое, будто опьяненное, выражение на его суровом лице! — Он улыбнулся. — Я искренне счастлив за них. И за тебя тоже, Чангэ. Я был неправ в своих подозрениях относительно Ашилэ Суна. Признаю это. Он достойный человек.
