В Чанъане у Суна появляется возможность поприветствовать дух матери Чангэ, ближе познакомиться с императором Тан, услышать историю, которая довольно сильно повлияет на отношение Чангэ к убийце родителей, сделать предложение о браке и в очередной раз спасти Чангэ, на этот раз действительно с риском для жизни.

А еще — убедиться в великодушии императора Тан и в злокозненности принцессы Ичэнь, как и в том, что сыновья любовь Шээра не настолько безгранична, чтобы продолжать слепо следовать желаниям матери.

Чангэ же, пользуясь помощью друзей в императорском дворце (а именно, Лэйянь, Шуюя и Хао Ду) и рядом с собой (Мими, Чжэньчжу, и даже Шээра), успешно раскрывает и отражает козни катунь, заодно ухитряясь удерживать недоверчивых и пугливых посланников пустыни от попыток сбежать раньше времени, отказавшись от союза. И в конечном итоге объединенные усилия приводят к подписанию союзного договора. Но покой Чангэ только снится, потому что Сун, спасая ее и союз, попадает в смертельную ловушку, приготовленную для него катунь. И теперь ее новая задача — спасти Суна.

Скажу честно, несмотря на то, что я, скорее, поклонница рыцарей-защитников, мне нравится, что, как Сун защищает и спасает Чангэ, так и она, в свою очередь, защищает и спасает Суна. Может быть, их действия не всегда равнозначны по силе, но по стремлению и готовности защитить — они равнозначны. Они тонко настроены друг на друга, и это очень хорошо отыграно актерами, их взглядами, движениями, обращением друг к другу.

========== Часть 7. Начало нового пути. Пролог. Прощания ==========

Комментарий к Часть 7. Начало нового пути. Пролог. Прощания

timeline: 46 серия

7. Начало нового пути

Пролог. Прощания

Чинно сложив руки на коленях, принцесса сидела за знакомым ей с детства чайным столиком, разглядывая тонкие очертания стоявшей перед ней драгоценной нефритовой чашки, в которой медленно остывал нетронутый чай. На императора Тан, пригласившего ее после заключения союзного договора с кланами пустыни в свой рабочий кабинет, она не поднимала взгляда. Ради блага Тан принцесса объединила усилия со своим личным врагом, и конечный результат превзошел все ожидания. Но теперь, когда задуманное было успешно завершено, у нее не было причин задерживаться в столице.

— Я знаю, что ты ненавидишь меня, — сделав глоток, заговорил император. — Но я все еще твой дядя. Если пожелаешь, я занесу тебя в семейный реестр как дочь императрицы. Тогда ты будешь в равном положении с Лэйянь, сможешь вести беззаботную жизнь в Чанъане. Никто не станет принуждать тебя к браку, или заставлять делать что-то, что тебе не нравится.

— Поэтому ты позволил им забрать Суна в Динсян, где ему грозит смерть? — тихо спросила она, стараясь не показать, какую боль причиняла ей одна лишь мысль об подобном исходе. — Чтобы я могла беззаботно жить в Чанъане?

— Это было его собственное решение, — мягко ответил император, не давая словам звучать оправданием. — Ты должна знать, почему он так поступил.

Принцесса сдержала тяжелый вздох. Она знала.

— Я не хочу ни титула, ни роскошной жизни в Чанъане, — ровно сказала она. — Где бы ни находился Сун, я последую за ним.

— Динсян — опасное место, и скоро превратится в место боевых действий, — мягко попытался переубедить император. — Я не хочу, чтобы ты снова рисковала собой. Здесь твой дом. Останься.

— Дом? — принцесса горько усмехнулась. — Для твоих советников я — прячущаяся в траве змея. Почему ты хочешь, чтобы я осталась? Или пытаешься возместить потери, чтобы избавиться от чувства вины?

Император покачал головой, глядя на нее с горьким сожалением.

— Это было последним желанием твоей мамы. Единственным, о чем она попросила меня, прежде чем умереть. Она хотела, чтобы ты была в безопасности.

Принцесса вскинула на него наполненный болью и непониманием взгляд. Как он может так легко говорить о маминой смерти?

— Я любил Цзинь, — вздохнув, печально ответил император на ее взгляд. — И она любила меня. Обстоятельства сложились так, что она стала женой Цзянчэна. Случайно узнав, что он готовит дворцовый переворот, включавший мое убийство, она не смогла промолчать и написала мне письмо с предупреждением… Цзянчэн хорошо относился к ней. Она не хотела жить с чувством вины за то, что стала причиной гибели мужа. Я… я не сумел ее остановить… — Голос императора дрогнул, а лицо на мгновение исказилось болезненной гримасой. — За всю свою жизнь я ни перед кем не оставался в долгу. Но каждый раз, когда думаю о ней, мое сердце сжимается от боли…

— Почему?.. — потрясенно выдохнула принцесса, сама не понимая, о чем спрашивает. Терзающая императора душевная боль была почти осязаемой, сбивая с мыслей. Она встала, сделала несколько шагов, пытаясь уложить в сознании смысл сказанного.

— Я никогда не думал убивать тебя, — поднявшись вслед за ней, сказал император. — Я хотел защитить тебя, но не знал, где ты. В те дни ситуация была очень сложной, я был завален делами и не в состоянии уследить за многими вещами. Лишь позже выяснилось, что тебе пришлось пережить, и какую жертву ты принесла ради Тан. Мне так жаль. Прошу тебя, останься. Позволь мне позаботиться о тебе.

Искренность. Выбор. Долг. Любовь. Внутренним взглядом принцесса окинула пройденный ею путь и смело взглянула ему в лицо.

— Даже если мне дали бы еще один шанс, мой выбор не изменился бы, — уверенно сказала она. — Я готова пожертвовать собой ради жителей Тан. Но не могу позволить тому, кто меня любит, умереть за меня. Я, без сомнения, поеду в Динсян.

— Ты очень похожа на мать… — взволнованно отозвался император. — Мне следовало бы гордиться таким ответом. Но сейчас в любой момент может начаться война с родом Ашилэ. Если ты сейчас уйдешь, возможно, мы больше никогда не… — Он запнулся, смахнул непрошенную слезу и, помолчав, продолжил твердым голосом: — Забудь. Мы с тобой не из тех, кто ищет простых путей к счастью. Ты взрослая девушка. Это твой собственный выбор. Я не стану удерживать тебя. Дитя, береги себя. Я буду ждать тебя дома. Здесь всегда будет твой дом.

Принцесса молча двинулась к выходу, но остановилась, не дойдя. Это было неправильно. Сегодняшняя встреча действительно могла стать последней. Она не хотела, чтобы с ним оставались лишь ненависть и непримиримость.

Принцесса обернулась. Император, закрыв глаза, боролся со слезами, изо всех сил стараясь сохранить самообладание.

— Второй дядя! — позвала она звонким голосом.

— А? — вскинулся он от неожиданности и сделал к ней несколько торопливых шагов, с возродившейся надеждой во взгляде.

— Это правда, что ты убил моего отца. Но правда и то, что ты мой второй дядя. Если однажды ты перестанешь заботиться о людях, как положено хорошему императору, я приду за тобой, и тебе не поздоровится!

Принцесса задорно улыбнулась. Сглотнув комок в горле, император сквозь слезы улыбнулся в ответ и согласно кивнул.

Вскоре после того, как за ушедшей принцессой закрылись двери, страж передал императору оставленный ею кинжал. Тот самый, который принцесса подарила ему незадолго до событий того страшного дня. Тот самый, которым Цзинь нанесла себе смертельную рану, неожиданно выхватив его из ножен, висящих у него на поясе. Тот самый, которым почти год назад принцесса пыталась отомстить убийце родителей и которым клялась однажды завершить свою месть. Он хотел надеяться, что возвращение кинжала означало прощение. Но, скорее всего, оно было всего лишь знаком отказа от ненависти и мести.

Глядя на кинжал в своей руке, император Тан не сдержал рыданий.

…

Прежде чем покинуть столицу, принцесса зашла в буддийский храм попрощаться.

— Мама, — преклонив колени перед поминальной табличкой, сказала она, — теперь я знаю, что это был твой собственный выбор. Мне жаль, что я не узнала об этом раньше… Я пришла попрощаться. Я должна спасти любимого мужчину. Ты ведь поддержишь меня, правда?

Принцесса подняла взгляд и заметила лежащий рядом с табличкой красный конверт. «Письмо о предложении брака». Чувствуя, как влажнеют глаза, она вынула письмо и пробежалась взглядом по размашисто написанным столбцам.