— Я ухожу, — зазвенело в ушах то, чего она так не хотела бы услышать.
========== Глава 13 ==========
— Уезжаешь? — всё ещё не веря, переспросила Корделия. Внутри что-то болезненно сжалось, и она почувствовала укол совести.
— Да, — не глядя на неё, ответил Майкл. — На какое-то время. Может, на пару дней, — он продолжал мельтешить по комнате, делать вид, что складывает вещи, но такое количество всякой всячины ему не было нужно. Просто было очень неловко перед Корделией, и объяснять, в чём дело, не хотелось.
— Но зачем, Майкл?
В её голосе слышались сожаление и стыд, словно та была уверена, что виновата перед ним.
— Делия, милая, я не могу тебе подробно ответить. Так, как ты хочешь, чётко и по делу, — немного досадливо, наскоро произнёс он и тут же отвёл взгляд. Как будто укоряя Верховную в том, что она хочет знать всё от и до, чужие цели и планы. — Поэтому не задавай вопросов, прошу.
— Ответь, как можешь, пожалуйста, — протянула она, уставившись на него с мольбой, внимательно и неотрывно, пытаясь поймать его взгляд.
Майкл тяжело вздохнул, отложил сумку в сторону и подошёл к ведьме ближе, чем нужно, но Делия не шелохнулась и покорно стояла на месте, молча ожидая продолжения. Она всегда замирала рядом с ним, но раньше, до первого поцелуя, это не бросалось в глаза.
— Я устал. Мне не хочется, Делия, говорить это, но я правда чувствую себя…не так, как раньше. Столько произошло и в шабаше, и между нами…
— Майкл, если это из-за той ссоры, то не принимай так близко, прости меня, пожалуйста, я наговорила всякой ерунды про тебя, — суетливо перебила Делия, положив пальцы ему на плечи. А глаза чуть ли не плакали. И надо было им попасть в такую кабалу с этими чувствами?
— Всё хорошо, солнце, — Майкл показал, поднося палец к губам, что не стоит продолжать. Он во многом был не прав тем вечером, и было больно видеть, что Делия издевается над собой, виня во всём себя. — Это я должен извиниться. Я…просто у меня такого никогда не было, и я не думал, что делаю что-то не так. Но теперь я понял, что с моей стороны это было грубо и неуважительно, прости, что давил на тебя.
— Я не злюсь, — сказала Верховная и крепко обняла его, сильно прижимаясь. Она чувствовала, что с ним происходит, что он мечется между добром и злом, начала понимать, как сильно смутила его собой, просто тем, что влезла и в голову, и в душу. Сложно отказываться от своих идеалов и целей, а Майклу, только вступившему во взрослую жизнь, втройне сложнее. — Не уезжай. Хочешь, я договорюсь, и тебя никто не тронет, там есть пристройка в саду, где можно побыть одному…
Сама же Корделия одна оставаться ой как не хотела, впервые так много говорила и собственными руками, не отрицая, пыталась за кого-то ухватиться, пусть пока не совсем осознанно. Ей казалось, что это она виновата, что Хэнк оказался подлецом, что ушёл Джеральд и что так холоден вдруг стал Майкл.
— Не волнуйся и не бойся, — шепнул Майкл и ответил на объятия. Какая же она нежная и ранимая. Так жмётся. Но где гарантии, что потом не отвергнет вновь? Да и действительно, играться с ней и делать больно не хотелось. Майкл знал, что влюблён, но, хорошо подумав, не знал точно, так ли нужна ему Корделия в статусе девушки. Ведь признаться Верховной, добиться её, быть с ней значило отречься и от апокалипсиса, и от звания Антихриста, сдаться. Его накрутили все, кому не лень, от Делии до папочки, и он тупо испугался не оправдать чужих надежд. Отсюда и злость взялась, и бешенная усталость.
— Я разберусь с некоторыми вопросами, мне нужно проконтролировать там… так скажем, поклонников Дьявола, — он побоялся произнести «сатанистов», — чтобы никаких убийств не было и чего-то подобного. И заодно отдохну и разберусь в себе. Пойми, милая, здесь, рядом с тобой, я кардинально меняюсь, и мне бывает тяжело… я должен всё обдумать. Ото всех убежать.
«А от тебя в первую очередь, пока не пропал совсем», — проскользнуло в голове.
— Хорошо, — тихонько отстранилась ведьма, шмыгнув носом и отвернувшись на секунду. — Мы же поговорим потом? Если ты вернёшься?
— Конечно, — натянуто улыбнулся Майкл, подошёл сзади, огладил плечи, прошёлся холодным носом по её шее, задев ушко, и прошептал вполне искренне, — ты всё ещё сводишь меня с ума.
Боясь услышать что-то неприятное на это, парень схватил собранную сумку, на ходу застёгивая, и двинулся к выходу.
— Тот поцелуй, — послышался в след её смущённый голос, заставив остаться в комнате. — Тогда, утром, это правда был твой первый поцелуй?
Делии нравилась эта мысль, будоражила и умиляла, немного стыдила. Такой молодой красивый парень захотел познать премудрости любви именно с ней. Краска мгновенно приливала к щекам, стоило вспомнить.
— Да, — не оборачиваясь, мечтательно улыбнулся Майкл.
— Понравилось? — и зачем ей вообще это знать?
— Тц. Вот же глупая, — цокнул он и развернулся мгновенно, подскочил и поцеловал ещё раз, быстро и коротко, так, чтобы вопросов не оставалось. — Я буду скучать. Постараюсь как можно быстрее разобраться со всем. Нам обоим это нужно. Звони и пиши, если захочется поговорить. На Академии моя защита, ночью постарался. Отдыхай и думай, что нам делать, Делия. Я ко многому готов, особенно ради тебя, но если ты не хочешь — я отступлю.
— Будь осторожным, — она тепло улыбнулась и погладила его по щеке. — Пока.
***
Майкл вскочил с постели, оделся и зашёл на кухню смочить горло. Мэделин ещё смотрела телевизор. Он жил у неё уже около недели.
— О, Майклуша, я думала, ты уже спишь, — привычным дружелюбным и немного заискивающим тоном сказала пожилая женщина. Её улыбка была доброй и искренней, не знающий человек никогда бы и не подумал, что Мэделин — сатанистка.
— Не могу уснуть, — устало отозвался парень и отпил воды из стакана.
— Может быть, тебе выпить чего-то покрепче? — женщина повела бровью.
— Не вижу смысла. На антихристов не действует алкоголь, — он подошёл к дивану и со вздохом сел, со скукой уставился в телек. — Интересно? — спросил он у Мэделин.
— За жизнь всего насмотришься, а нового не придумаешь. Неинтересно, — философски заключила она.
— Вот и мне неинтересно, хотя насмотрелся я только на убийства за свои годы. Сколько из них я совершил сам, — пытаясь подсчитать, Майкл прикрыл глаза.
— Мальчик мой, тебя и впрямь мучает совесть? — взволновалась женщина. — Уж не из-за твоей ли, как же её…
— Корделии, — обречённо вставил он. — Я тоже думал, что из-за неё. Но Мэделин, я в самом деле знал только, как убивать людей так, чтобы это заметил папочка, — едко вспомнил отца. — Делия просто показала другую жизнь. Без стремления покланяться Дьяволу и оправдывать его ожидания, без вражды… Не знаю, это казалось мне странным и нелепым, но сейчас… я хочу знать, что чего-то стою без своих сил, иметь друзей…
— Иметь её, — закончила за него Мэделин и рассмеялась. — Вот и попросил бы у отца свою Корделию, тебе душу менять на это не надо, как простым смертным. Успокоился бы и шёл дальше.
— Тц! Я серьёзно! Почему вам всем так важно, чтобы явился Антихрист и свершил Апокалипсис?! — вспылил парень и подскочил, как ужаленный, размахивая руками. — Неужели ты не боишься умирать?! Не боишься остаться одна в этом мире?! Я не хочу иметь Корделию, пошлая ты старуха, я хочу любить её! Знакомо тебе такое?! Каждый раз, слушая сатанистов, как вчера в церкви, я убеждаюсь, что Сатана - это про плотские утехи, деньги и месть! А смысл этого всего?!
Майкл никак не мог отдохнуть, потому что, бежав из шабаша, взял с собой себя вместе с переживаниями и переменами. Он рос как личность, и многие его взгляды и представления рушились, и он сначала даже боялся рассказывать Мэделин о Корделии, хотя очень хотел, потому что Верховная настолько засела в голове, что начало тошнить. Сатанистка, узнав, из-за чего переполох в душе парня, посмеялась и сказала, что это пройдёт, всего лишь возбуждение и юношеская страсть. Что нельзя менять идеологию и предназначение на женщину или на мужчину. Но всё было куда сложнее и глубже. Антихрист, раньше считавший людей глупыми, стал считать их отмороженными, одержимыми славой и положением в обществе, баблом и праздником. В нём в самом оказалось куда больше человечности, чем он думал, нежели в этих умниках. Он резко разонравился себе, став чуть прозорливее и вдумчивее: раньше Майкл тоже был готов отдать за признание миллионы душ. И так противно стало от этого сейчас. Такие как Делия, чуть наивные идеалисты, бродят по Земле, ищут мира, любви, покоя, всегда приходят на помощь и светят, светят, светят…А такие, как он, гасят этот свет забавы ради, не думая, что тьма не оценит таких жертв и рано или поздно настигнет и накроет с головой. Всё в мире временно — к таким выводам он приходил. Вопрос лишь в том, как человек пытается наполнить своё время, чем. Постоянными думками об убийствах, о бахвальствах, о способах заслужить или отобрать власть или же радостью от контакта с чем-то или с кем-то лёгким и позитивным, не парясь, что подумают другие, плюя на власть и живя ощущением, что тебя примут, каким бы ты ни был, просто это будет не весь мир. Зато весь мир можно увидеть в глазах полюбившегося или полюбившейся… В глазах Делии, например. Он и впрямь сходил с ума только лишь от осознания того, как сильно она заставила его сомневаться в своих фашистских идеалах, отчего сожрать её хотел, этакую заразу.
