— Бегаешь от меня?
Свет в оранжерее не включилась, зато закрылась дверь, а недалеко от дивана, с которого Гуд тут же вскочила, испугавшись, виднелся крепкий широкий мужской силуэт.
— О чём ты? — сделав максимально глупую интонацию, переспросила Верховная.
— Да так, ни о чём, — она не видела улыбки, в его представлении добродушной, со стороны — коварной. — Как ты?
— В порядке, — Делия зажгла пару свеч на столе, и тёплый свет озарил оранжерею. Она пыталась разглядывать цветы и рассаду, но с опаской видела игру двух теней. На дальней стороне теплицы отражалась его фигура, которая медленно, но с большим рвением приближалась к её спине. — Возвращение Мэллори пока не ощущается.
— Это очень хорошо, — осторожно порадовался Майкл.
— Да, — не зная, что ещё сказать, ответила Гуд.
— Я испугался, когда увидел, как ты плакала в кабинете. Не истязай себя так больше, мы же всегда можешь попробовать вернуть…
— Я не буду. Просто…не ожидала и…накатило снова. Не обращай внимания, Майкл, иди отдыхай. И спасибо тебе, в очередной раз, за помощь. Не знаю, чтобы я без тебя делала.
Делия укусила себя за язык. В контексте произошедшего днём ей вообще не стоило такое говорить.
— Так может… - робко начал парень, — не надо без меня? — наконец он обвил её талию, прижался сильной грудью к спине и, как верный пёс, как одержимый, уткнулся губами в нежную кожу на шее, порывисто, но тихо, медленно прикасаясь за ушком и шумно-шумно выдыхая.
— Ах. Майкл, что ты делаешь? — Корделия прикрыла глаза и откинулась ему на плечо. Хотя скорее он сделал это за неё, но сопротивляться просто расхотелось. Хорошо. И приятно. И захватывает. И гложет. — Стой, — ей удалось взять себя в руки и уверенно отстраниться.
— Поговорим? Или будем делать вид, что ничего не происходит, мисс Верховная? — снисходительно спросил Антихрист.
— Ничего и не происходит, — снова опустив глаза, буркнула она.
— Ты уверенна?
— Абсолютно.
Тогда он, не выдержав, разозлившись, схватил Гуд за руку, дёрнул на себя и снова так страстно и невыносимо сладко поцеловал.
========== Глава 12 ==========
Десять лет! Ему всего лишь десять лет! «А целуется, как взрослый», — подумала Корделия, исправно отвечая. Немного грубо, небрежно, но очень страстно и напористо. Как бы она ни пыталась мычать и делать вид, что не хочет этого, всё её существо рвалось в мрачный омут, не оставляя выбора. Она обнимала его, зарывалась пальцами в волосы и позволяла крепко прижимать себя к юношеской груди. Ей оставалось только ждать, когда оба выдохнутся. Когда это произошло, ведьма резко оттолкнула Майкла, тяжело дыша, и состроила злобную гримасу.
— Да что ты себе позволяешь, Лэнгдон, чёрт возьми! — крикнула она и сжала руки в кулаки.
— Не позволял бы, если бы не чувствовал отдачи, — яростно огрызнулся он и присел на спинку дивана, в то время как Корделия облокотилась на стол.
— Это не отдача! — рыкнула ведьма и упрямо посмотрела на него, показательно вытирая рот.
— А что тогда?! — закричал Майкл, взъерошенный и красный. — Уроки поцелуев?! — он вновь подскочил к ней, громко опуская ладони на стол и заключая её в тупик рук, и неотрывно пялился, глядел в самую душу потемневшими глазами.
— Твоя наглость! — она упёрлась кулаками ему в грудь. — С чего ты взял, что имеешь право вот так вот брать и целовать меня, когда тебе вздумается?!
— С того, что утром, когда я просто с ума сходил от желания прикоснуться к тебе, ты мне ответила! Как я должен был воспринять это?!
— Никак! — продолжала сопротивляться Делия.
— Ты хоть сама понимаешь, что несёшь полную херню?
— Да как ты…
— Поговори со мной, — тихо, настойчиво, едва ли не по слогам, приказал Майкл. - Не кричи на меня, Корделия, я терпеть не могу, когда ты на меня кричишь. Тебе понравилось, даже не думай отрицать, я не идиот.
— О чём ты хочешь поговорить, Майкл? И что из этого выйдет? — тяжело вздохнула Верховная. — Я не хочу ругаться с тобой.
Она выглядела такой растерянной, смущённой, раздосадованной и так часто дышала, что он мог почувствовать захватывающее тяжёлое волшебство вокруг, но это лишь сильнее дразнило его. Не её непокорность, а ослиная непоколебимость, стойкость, хотя сколько можно отталкивать, если он уже ощутил этот терпкий привкус её бархатных тонких губ и услышал голодный полустон. Верховная была единственной, с кем самоуверенность Майкла неожиданно испарялась, однако в этот раз он не позволил себе сомневаться в том, что видел и чувствовал.
— Ты мне очень нравишься, Делия, — он вдруг ослаб, уткнувшись ей в плечо и выдохнув.
— И… что это значит? — как можно осторожнее спросила она, состроив наивную овечку.
— А то ты не понимаешь, — буркнул он и крепко-крепко обнял, невзирая на её попытки высвободиться. С самого утра знал, что в итоге сдастся и обмякнет. Когда Делия так и сделала, тихонько погладив его по голове, Майкл продолжил: — Я понятия не имел, что такое чувства, пока не познакомился с тобой, вот что это значит. Будь моей, Корделия, — он был юн, импульсивен, горяч и не видел смысла тянуть и ходить вокруг да около, не подозревая, как сильно пугает ведьму такой прямолинейностью. Парень поднял на неё серьёзный вопрошающий взгляд.
Делия была уверена, что Джеральд был последним мужчиной в её жизни. Во-первых, Верховная могла умереть в любой момент и просто сделать больно партнёру своей кратковременной любовью. Во-вторых, слишком много предательств выпало на её долю, и, конечно, в голове закрепилась мысль, что каждый хочет её обмануть и использовать, что она недостойна большего.
Майкл не вызывал страха именно как Антихрист, но всё-таки этот факт её сильно смущал. Что бы подумали другие, чего он сам хочет? Может, это какой-то хитрый план? Да даже если и нет, его возраст…
— Майкл, ты ещё ребёнок, пойми, — тихонько начала она. — В твоём возрасте глупо думать о чувствах…
— Я могу воскрешать мёртвых, расписывать планы борьбы, завалить любого здесь, со скоростью света обрабатывать информацию, меняться, признавать ошибки, и я на голову выше тебя и в два раза больше. Ты всё ещё считаешь меня ребёнком? Я уже мужчина, Делия. И я очень хочу заботиться о тебе, милая, — он потянулся за очередным поцелуем, но Гуд выскользнула из объятий и отошла.
— Майкл, дело не в годах, а в опыте, полученном за эти годы. Ты молод и наивен, поэтому такой… яростный. Тебе кажется, что чувства есть, но на деле это не то, что ты думаешь, — горько заговорила Корделия, мимолётно смахнув слезу. Чего ж он к ней пристал с этими чувствами? Как будто ей позволено привязываться. Она учитель, а он ученик, вот и все отношения, большего и быть не может, какими бы искренними ни были его порывы и каким бы сильным ни было её желание. — Просто ты ни с кем не общаешься, в основном только со мной, вот тебе и кажется, что, из-за моего внимания, я тебе нравлюсь. Будь между нами что-то возможно — тебе бы надоело за пару недель.
Майкл слушал её со свойственными ему закатанными глазами, скепсисом и периодическими цоканиями. Сама стояла ведь такая грустная, одинокая, такая нежная в белом платье и хрупкая. Плечики опасно вздымались, губки опустились по уголкам, глазки чуть влажные. Жалость ли это к потенциальной жертве? Нет. Он действительно поймал себя на мысли, что сходит с ума, когда Корделия проявляет эмоции. Она замолчала и поправила платье, съехавшее с плечика, а у Майкла во рту пересохло.
— Вот этот весь бред тебе кто внушил? Миртл? Или Фиона? — знающе спросил он.
— Жизнь, — не терпя возражений, с не меньшим чувством, точно она умнее, ответила ведьма.
— Интересно, Делия, ты ото всех так прячешься или только от меня? — он вновь начал двигаться в её сторону. Корделия испугалась: ещё один поцелуй — и она сама в него в вцепится. Просто чтобы ощутить горячие руки, нетерпеливые, невыносимо нежные, но настойчивые, его ласку, яркое желание захватить её целиком. Быть нужной и желанной, нуждаться и желать. Он такой бурный, живой, эмоциональный, прыткий! С её внутренней мерзлотой Майкл вполне походил на того, кто мог бы разжечь и раскрыть, но моральные устои, старые травмы и разница в летах даже помыслить о таком не позволяли.
