– Тед, успокойся, – прошептал Льюис, дергая меня за рукав. – Просто забей, год же всего остался.

– Сука! – сдерживать эмоции становилось все труднее.

Льюис был прав. Даже если я буду умолять директора Марти, он ни за что не согласится. И я и Вудс были как бельмо на его глазу. Только поселив нас вместе, не создаст ли он себе еще больше проблем? Если он надеялся, что мы с Вудсом уживемся в одной комнате, то он самый настоящий кретин.

Будто услышав мои мысли, Вудс двинулся вперед, остановившись в шаге от меня.

– Дай пройти, Дэвис. Пока по-хорошему прошу.

Все во мне буквально вопило от протеста. Кулаки то сжимались, то разжимались, челюсть ходила ходуном, сердце гневно стучало о грудную клетку, требуя выбить из ублюдка всю дурь.

– Вот и правильно, Дэвис, – Вудс растянул губы в довольной ухмылке. – Хороший мальчик.

– Завали хлебальник, уебок! – прошипел я, отступая в сторону.

Вудс стрельнул в меня презрительным взглядом, но ничего не сделал. Это означало только одно – он что-то задумал. И это что-то мне точно не понравится.

– Тед, ты как? – тихо спросил Льюис, привлекая мое внимание. – Только не влезай в неприятности. Или опять хочешь неделю в одиночке сидеть?

– Отвали, – буркнул я, заходя следом за Вудсом.

Дверь за мной с грохотом захлопнулась, отделяя меня и Вудса от внешнего мира. Я четыре года жил один, а теперь мне предстояло делить комнату с человеком, которого я ненавидел больше всего. Правильно говорят, хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Стоило только подумать, что жизнь в академии не так уж и плоха, как мне на голову свалился Вудс.

– А у тебя тут уютно, – протянул он, закидывая свою сумку на свободную кровать. – Пустовато правда, но я это исправлю.

Вудс говорил спокойно, без оскорблений и скрытой угрозы. Но я слишком хорошо его знал, чтобы вестись на такое.

– Давай сразу договоримся, – перешел я к делу. – Ты не трогаешь меня, а я тебя. Доживем этот год и разбежимся.

– Ооо, что я слышу, – Вудс обернулся ко мне, скалясь в довольной улыбке. – Ты явно пропускал лекции по дипломатии. А зря. Тогда бы ты знал, как правильно проводить переговоры. Мне плевать на тебя. Чтобы ты не делал и не говорил, меня это не трогает. Но о тебе я такого сказать не могу.

– Давай ближе к делу.

– Дэвис, предложи мне что-нибудь стоящее. Тогда я подумаю, оставить тебя в покое или нет.

Он явно провоцировал меня. Я понимал это и, если бы не перспектива жить целый год в постоянных стычках, я бы не повелся. Но на кон было поставлено слишком многое.

– Что ты хочешь?

– Вот это уже другой разговор, – он гаденько хихикнул, двигаясь в мою сторону.

Взгляд, изучающий и какой-то слишком тягучий. По спине пробежали мурашки, но я уже давно научился не показывать эмоций. Вудс подошел вплотную. В такие моменты наша небольшая разница в росте ощущалась слишком остро. Мне пришлось поднять голову, чтобы смотреть ему в глаза.

– Как насчет пари? – спросил он, дергая губы в усмешке.

– Условия?

– Я не буду трогать тебя весь год вплоть до выпуска.

Его зрачки расширились, уголки губ дергались, будто он вот-вот начнет ржать. Я чувствовал подвох каждой клеточкой своего тела, но желание провести этот год в спокойствии было сильнее.

– И? – поторопил его.

– А ты мне глубокий отсос раз в неделю.

Тебе конец, Вудс! Чертов ублюдок!

– Вудс, ты в край охуел? – прошипел я, едва сдерживаясь от того, чтобы не врезать ему.

– А что? Ты уже завелся? – он громко заржал, не сильно толкнув меня в плечо. – Расслабься, убогий. Мне проблемы тоже не нужны. Ты не один хочешь спокойно провести последний год.

– Что-то слабо верится, – проворчал я, выдыхая.

Это было чертовски близко. Еще бы чуть-чуть… Нет, даже думать об этом нельзя было.

– Только не говори, что уже размечтался о моем члене? Если что, предложение все еще в силе, – его дебильные шуточки преследовали меня с первого дня учебы в академии. Как же он меня достал!

– Я вроде сказал, куда тебе стоит пойти. Направление не изменилось.

Пререкания с Вудсом могли продолжаться вечность, поэтому я как мог, старался его игнорировать. Это было сложно. Чертовски сложно! А ведь мне еще предстояло как-то отучиться целый год. И как мне сделать это, постоянно находясь рядом с ним?

Сегодня был первый выходной на этой неделе и я собирался провести его в тишине своей комнаты. Но все мои планы обрушились о чертово уведомление администрации. Я ушел в душ, оставив Вудса разбирать свое барахло. Дважды проверил, что дверь ванной комнаты заперта, и только после этого разделся. У этого придурка хватит ума и в душ ко мне вломиться.

Стоило об этом подумать, как ручка двери задергалась.

– Эй, Дэвис, пусти, ссать хочу!

– Меня не ебет! – рявкнул я, радуясь тому, что все-таки додумался запереть дверь. – Иди на улицу!

– Я тебе пёс что ли, под кустом ссать? Ну, Дэвис, блядь, пусти?

– Пошел на хуй, сказал! И хватит скрестись в дверь!

– А что, дрочить тебе мешаю? – он на мгновение притих, а потом томно прошептал. – Дэвис, ты такой горячий. Ах, Дэвис, да, глубже, хм!

– Вот же еблан! – я зашел в душевую кабинку и встал под воду, чтобы хоть как-то заглушить голос Вудса.

Какое-то время он продолжал стонать под дверью, пока все-таки не затих. Сердце стучало как бешеное, грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Я старался держаться изо всех сил, но Вудсу удалось вывести меня из себя. Эмоции – легкие, как летний день и бодрящие как дождь в жару – окутали меня словно пуховое одеяло. Я дышал глубоко и часто, но этого было недостаточно. Из головы вылетело все, желание вновь окунуться в чужое безмятежное спокойствие было слишком сильным. И я сдался…

Рухнув на колени прямо в душевой кабинке, скрипя голой кожей о стеклянную дверцу, я поддался своей слабости. Эмоции Вудса были для меня словно наркотик. За это я ненавидел его больше всего. Если бы меня попросили описать, что именно я чувствую в данный момент, я бы сказал так: будто мёд пустили по венам. Тягучий, сладкий, липкий, дурманящий разум мёд.

С нашей первой встречи, когда он закрыл меня от всего мира, я подсел на него, как на самый тяжелый наркотик. Были случаи, когда я искал Вудса специально, чтобы вновь окунуться в эту чистоту. И, как бы сильно он меня ненавидел, на его эмоции это, отчего-то, никогда не влияло. Или я погружался слишком глубоко.

Мне казалось, что я уже научился жить без этой подпитки, но Вудсу удалось разбить меня всего за мгновение. Я просидел так не меньше десяти минут, понемногу возвращая контроль. Закончив с душем, я вытерся и уставился в собственное отражение. Глаза блестели нездоровым блеском, зрачки расширены – будто действительно ширнулся. Все же стоило сходить к директору и попытаться убедить его расселить нас. Даже если он откажет, я хотя бы попытаюсь. Не делать вообще ничего было гораздо хуже.

***

Чего и требовалось ожидать – Марти мне отказал. Старый хрен! Никакие аргументы не смогли его убедить. Он все продолжал твердить, что это пойдет мне на пользу. Вот только он не знал, что находясь рядом с Вудсом, весь мой контроль трещит по швам. И это должно мне помочь? Сука! Ебаный Вудс!

При мысли о том, что мне придется жить с ним целый год, хотелось убиться. Ну или убить его. Черт! Вот за что мне это? Я прилежно учился все четыре года. Не ввязывался в неприятности, если не считать редкие стычки все с тем же Вудсом. Да я даже контракт на пять лет подписал без лишних разговоров. А ведь для этого еще было слишком рано. Даже после выпуска из академии я имел право уйти, но они решили себя обезопасить. Терять такого ценного кадра, как я, никто не хотел.

И вот что я за это получил? Вудса в соседи? Пиздец!

В комнату возвращаться не хотелось и я завалился к Льюису. Он все еще спал, укутавшись в два одеяла. Соседа Льюиса не было. Он вообще редко появлялся в комнате, предпочитая ночевать у своей подружки со второго курса. Это было запрещено, но кого волнуют правила?