Какое же нынче время года? Какая же нынче стала мода?

   Да, было когда-то...весна, ручейки, зажатый в ладони подснежник любви...

   ...Но где же есть я?..Мы уже старики. Весна нас не трогает даже вдали.

   Весна нас не трогает, кутаясь в шали, себя преждевременно забраковали.

   ...Но нет! И очнувшись в ста верстах пути, кричу я : "Мой поезд, назад поверни!"

   1984 г.

   * * * *

   Я стою на распутье дорог,

   Жмется пес паршивый у ног.

   Помолись за меня, мой пес.

   Не рычи ты себе под нос.

   Будет жизнь моя нелегка --

   Не залезть на гору -- высока.

   Но не бойся, мой милый пес,

   Если будет сильный мороз.

   Будет всё -- ураган и зной,

   Только ты, испугавшись, не вой,

   Не кричи, зажмурив глаза,

   Что уж лучше домой, назад.

   Перешла я школьный порог.

   Вот стою на распутье дорог.

   Рядом жмется паршивый пес,

   Ну какой тебя черт принес?!

   1979 г.

   А потом было приглашение от Новосибирской писательской организации принять участие в областном семинаре молодых литераторов по ходатайству Нелли Закусиной, с которой мне довелось познакомиться на одном из творческих вечеров во время моей работы в качестве музыкального работника в детском саду в 1986 году, уже по возвращении из Барнаула в родной Новосибирск. Но я забежала немного вперед.

   ЮНОСТЬ

   В 1980 году я успешно закончила среднюю барнаульскую школу N 22 и музыкальную школу N 1 по классу фортепиано. Я долго не могла определиться, что делать дальше. Меня привлекало всё, что связано с социальной жизнью: история, литература, языки и музыка как язык чувств. Надо сказать, что многие наши выпускники - из тех, кто закончил музыкальное обучение, поступали учиться в местное музучилище, но я выбрала институт культуры, чтобы сразу уже и высшее образование было. И "успешно" завалила хоровое дирижирование, потому что такого предмета я до этого не знала и даже на вокал не ходила, по остальным же предметам были пятерки. В училище я уже не успевала, зато успевала на заочное в университет на филологический факультет. А предметы русского языка и литературы всегда были у меня в приоритете. Поступила. Но когда я на первой вступительной лекции услышала, что девяноста девять процентов выпускников пойдут работать в общеобразовательные школы, меня это очень смутило и напрочь отбило желание учиться, ведь я по молодости своей собиралась связать свою жизнь с журналистикой. В итоге, не проучившись и полгода, я забрала документы и какое-то время работала секретарем на заводе "Трансмаш" - том самом, который с целью привлечения молодых кадров являлся на протяжении лет нашим шефом и спонсором и где вкалывало у станков большинство наших детдомовских выпускников. А через год я уже поступила в музыкальное училище и тоже сначала на заочное, ведь целый год я не имела возможности репетировать на фортепиано, но меня быстро перевели на дневное. Первое время, пока параллельно с учебой в университете, оформляла документы в заводском общежитии, я жила у нашей воспитательницы Веры Ивановны, остаться в детском доме не разрешили, а после поступления в муз.училище перешла в местное общежитие. (Ни о каком обеспечении бывших детдомовцев отдельным жильем тогда речи не шло и выходных пособий не выплачивалось.)

   Это был наверно самый приятный период в моей жизни. Когда все твои ровесники зациклены только на учебе, ну еще мимолетных влечениях и ты чувствуешь себя равным в этой ситуации, потому что тоже училась в школе, пусть даже не в элитном, а обычном классе (а чего не знаю, прочту в библиотеке), умею играть на фортепиано, неплохо танцую, и во внешности моей нет ничего отталкивающего, и отца моего в местной общаге ни разу не спускали с лестницы...А по фортепиано я быстро подтянулась с тройки на пятерку. И было совсем неважно, что ты живешь на одну стипендию.

   Возвращение.

   Через год, а это был уже 1982 год, мы с сестрой собрались-таки вернуться на родину. Сестра работала на заводе "Трансмаш", а я заканчивала первый курс. Закончила. Забрали документы и поехали в Новосибирск.

   Ехать по существу было некуда. Как только нас забрали в Барнаул, отец, лишенный родительских прав, сумел каким-то образом разменять нашу трехкомнатную квартиру несмотря на то, что его несовершеннолетние дети числились в ордере. Жил он теперь в том же районе в однокомнатной квартире, куда мы поначалу и приземлились. Мебели в квартире почти не было. Старый черно-белый телевизор "Рекорд-12", который уже и не показывал (отец по пьяни любил его "ремонтировать"), старый прожженный диван, тумбочка и круглый стол посередине, где обычно лежали его фотографии, привезенные из Германии. Да еще конечно над диваном висела его солдатская реликвия - коврик, привезенный из Германии. Наверно излишне говорить, что кругом царили пыль и смрад.

   Ну и конечно не заладилось у нас с отцом. Сестре пришлось на первое время уйти жить к двоюродной сестре, которая жила неподалеку. Какие-то деньги она там отдавала за проживание, а потом опять вернулась к отцу, купили мы новый диван. С отцом стало совсем туго. Прикладывал он руку, когда был в состоянии опьянения, часто ругался с сестрой и ходили мы к участковому, а он нас отправлял на медэкспертизу, потому что на теле сестры оставались следы побоев. И вот таким образом отец наш оказался в ЛТП в р.п. Линево. Сестра навела порядок. Я же к тому времени устроилась на второй курс музучилища, правда поначалу не хотели брать, предлагали только на первый. Но соседка нашей тетки съездила со мной, о чем-то поговорила с зав.отделением и меня взяли. Девчонки-однокурсницы были все из элитных семей и очень тяжело было с ними общаться. Но была одна девочка Лиля Клепикова, которая пришла в нашу группу со старшего курса - она пропустила много по болезни - упала со второго этажа, когда мыла окна, потом восстанавливалась и в итоге не смогла пройти программу курса и сдать зачеты. С ней мы очень быстро подружились и я почти все время стала пропадать у неё, и ночевать тоже.