Дачу вскоре пришлось продать по каким-то причинам. Теперь каждое лето мы всем детдомом дружно выезжали в пионерский лагерь "Дружных" на все сезоны и межсезонья. Путевки на наше содержание заботливо выделяли шефы с завода "Трансмаш", они же обеспечивали выпускников рабочими местами и общежитием. Школа у нас была необычная, а с английским уклоном. Точнее "с преподаванием ряда предметов на английском языке", но на нас, детдомовцев, - тех, кто учился в "в" и "г" - это не распространялось. Поначалу с домашними детьми мы не ладили и часто устраивали всяческие дворовые разборки и потасовки, но с возрастом всё наладилось. Была одна домашняя девочка в нашем классе, Надя Снопкова, тоже отличница, которая часто приглашала меня к себе домой, но по окончании начальной школы родители перевели её в параллельный класс с благородной буквой и наша дружба распалась.

   С началом моего пребывания в детском доме понемногу начали ослабевать заложенные с послевоенных лет музыкальные традиции. Первой ласточкой было закрытие собственной внутридетдомовской музыкальной школы N 5. Теперь на музыкальные занятия мы должны были ходить в городскую музыкальную школу N 1, надо было подниматься целый квартал вверх до проспекта Ленина и переходить через проезжую дорогу. Впрочем, для ребенка, который с семи лет самостоятельно ездил в общественном транспорте и достаточно времени проводил на улице, это не было проблемой, а мне было тогда уже около десяти лет.

   Отец

   Он приезжал неожиданно, нагруженный сумками со всевозможными гостинцами для нас с сестрой и радости его не было конца. Ночевал он на расположенной неподалеку Комсомольской улице у каких-то приятелей , с которыми познакомился в один из своих приездов. Но почти всегда радость от встречи омрачала его неумеренная тяга к алкоголю, и он напивался, непременно начинал с кем-то спорить, становился агрессивным, неуправляемым, вызывали милицию, его тащили, а он пьяный упирался и это был позор для меня на весь жилой квартал.

   Музыкальная школа N 1

   Было много замечательных талантливых педагогов, которые не жалели отдавать свои силы детдомовским детям. Но я конечно буду говорить о своем педагоге по фортепиано Дорофеевой Розе Георгиевне. Она обладала огромным терпением. Помню, как она возилась со мной в классе и не только у инструмента, постоянно делала какие-то вырезки интересных статей о различных музыкальных событиях и заражала меня своим этим энтузиазмом. Я бесконечно благодарна этой женщине, потому что для меня она была каким-то духовным стержнем, не дающим разлагаться морально, таскала везде на различные концерты, в которых и я принимала участие как исполнитель фортепианных произведений и даже приводила к себе домой, где я общалась с ее дочерьми. И был у меня момент, когда я решила бросить музыкальную школу. Это было в конце восьмого класса. Детский дом постепенно терял свою музыкальную ориентацию и к моменту моего взросления музыке обучалось уже менее половины детей, а из нашего класса только я и Сергей Шкарупин ( он позже получил профильное музыкальное образование и работал в оркестре). Но, помнится, я вытерпела только одну четверть и пропустила с учетом летних месяцев около полугода. Включившись во второй четверти, я быстро наверстала упущенное. В 1980-м году я благополучно закончила музыкальную школу, но Роза Георгиевна еще долгое время там работала, а в 2011 году ее имя было занесено в "Музыкальную энциклопедию Алтайского края".

   Книги. Начало творческой деятельности.

   С самого сознательного детства любимым занятием для меня стало чтение, к которому я приспособилась еще со времени опекунства меня родными тетками, сестрами отца. Этот мир вымышленных фантазий уводил от повседневной реальности, в которой было так мало приятных моментов. Еще будучи во втором классе я написала свой первый маленький стишок: "Лето, лето, лето, лето! Дети бегают с рассвета!". Позже, уже в Барнауле, по дороге в музыкальную школу я частенько заходила в Центральный Дом Книги, перебирала томики стихов и читала прямо там, денег на покупку у детдомовцев не было. Но однажды я не утерпела, мы были вдвоем с подругой и сама себе удивляясь, я быстренько засунула за пазуху пальто облюбованный мною томик стихов, который мне очень захотелось купить. А после того как в 1979-м году на Всесоюзном сборе председателей советов воспитанников детских домов и секретарей комитетов комсомола школ-интернатов (пять дней в Москве!!!) мне подарили толстый в красивой глянцевой обложке блокнот, я начала записывать туда свои первые, пока ещё незрелые стихи.

   Ф.Е.

   Всё кончено. Ты вновь у власти,

   Упрямо подчинив весь свет.

   Я знаю -- ты не любишь страсти,

   Которых, может, уже нет.

   Ты всем твердишь свои законы

   И, лицемерия полна,

   Надев опять свою корону,

   Ты покоряешь всех одна.

   Да, ты умна и ты красива,

   Не в цену всем нам, не под стать.

   Всё это так, но ты фальшива.

   Я не хотела б такой стать.

   Тебя ещё прекрасней вижу,

   Но лишь сильнее ненавижу.

   1979 г.

   КРУГОВОРОТ

   Синусы, косинусы, циклопарафины...

   Ходят взад-вперед Иисусы, жуют резины.

   Разжуют и в рот кладут.

   Люди, что покрепче - примут, послабее - выплюнут.

   Будь хоть самый жаркий климат, все равно туда придут.

   Посидят и вновь уйдут.